Вадим Бондаренко

Цивилизация 2.0 Выбор пути

Глава 1. Новая жизнь

Новая жизнь

разбежалась весенним ручьем,

новая жизнь

разлилась по ларькам, по вокзалам.

Новая жизнь

посидим, помолчим ни о чем,

новая жизнь

никогда не дается даром.

Группа "ДДТ", "Новая жизнь"

Темнота… Только звон в ушах пульсирует в такт ударам сердца… Что со мной?

С хрипом вдыхаю, чувствуя резкую боль в горящих огнем легких. Ещё раз, втягивая в себя отвратительную смесь запахов трупного разложения, дерьма и пота… Очередной вдох, и тело дёргается, пытаясь согнуться в приступе кашля. Боль вспыхивает с новой силой, и сознание, сжалившись, покидает меня.

Не знаю, сколько прошло времени с той неудачной попытки очнуться, минута, час или неделя. Второй раз из темноты меня вывел звук. Тихий, повторяющийся раз за разом. Скулеж… нет, скорее плач. Детский плач. Сознание ухватилась за него, словно за маяк. Там ребенок, и ему плохо…

Встать! Нет, не буду ставить сразу настолько глобальную цель. Открыть глаза, это сделать легче. Веки с трудом разлипаются, разрывая сковывающую их корку. Темно… Проступившие слезы слегка успокаивают жжение, и несколько раз моргнув, я смог различить тусклый серый свет. Источник где-то сзади. И звук доносится оттуда же. Прямо передо мной каменная поверхность стены. Я лежу на земле, уткнувшись в мерзко воняющие, пропитанные потом и ещё черт знает чем, шкуры. Шкуры? Да, и, похоже настоящие. Мех явно не искусственный, частью вылез, обнажая грубую кожу, частью свалялся.

Теперь повернуться на другой бок. И снова приступ кашля болью раздирает лёгкие… Когда в голове прояснилось, вижу результат своих усилий — теперь я лежу на правом боку и могу осмотреться. Большое помещение, стены не обработаны. Пещера? Похоже на то… Я лежу на каменном выступе в небольшой нише в груде мокрых шкур, на высоте около полуметра над полом. Отсюда хорошо видно обширный, метров двадцать в диаметре, зал. Уступ тянется вдоль всех стен, над ним видны темные провалы. Входы в пещеры? Нет, скорее такие же грубо вырубленные в камне ниши, как и моя. На противоположной стороне смутно различимый силуэт человека, раскинувшего руки и свисающего к полу пещеры. Он не шевелится… Вряд ли живой сможет так лежать.

Перевожу взгляд ниже, выхватывая из полумрака новые детали. Огромная куча золы в центре. Вокруг нее вбиты колья, смутно различимые горы ветоши, и снова несколько неподвижных тел.

С трудом поворачиваю голову в сторону источника света. Там выход, и на фоне серого неба я наконец то смог различить источник звука, удерживающего меня в сознании. Девчонка, лет двенадцати на вид, обхватив ноги руками и уткнувшись носом в колени, тихо всхлипывала. Худая, под вымазанной сажей белой кожей проступают ребра. Из одежды — только изрядно потрепанная неказистая юбка с практически вытертым мехом. Длинные светлые волосы скрывают лицо, спина вздрагивает, то ли от порывов холодного ветра, задувающего в пещеру, то ли от горя, свалившегося на нее.

Так, нужно встать. Руки и ноги ощущаются плохо, словно чужие, мышцы ноют, как будто только что разгрузил фуру с мешками… Не спеша, стиснув зубы, чтобы не сбить дыхание на очередной приступ кашля, опираюсь на руку, и выпрямляюсь. Голова кружится, но я смог сесть. Теперь кругозор расширился, да и слезящиеся глаза немного привыкли к скудному освещению. Я смотрю на вытянутые ноги, обмотанную вокруг пояса шкуру, впалый живот, выпирающие под кожей жгуты мышц… и не узнаю свое тело. В голове ещё не рассеялся туман, но это точно не я. Не тот я, каким себя помню.

В этом молодом, больном и сильно исхудавшем подростке нет ничего общего с взрослым сорокалетним мужиком, каким себя помнил. На глаза свалилась прядь слипшихся мокрых от пота волос. Светлая… а я точно помню, что был брюнетом, и волосы никогда не красил. Медленно поднимаю руку, и смахиваю прядь со лба. Под ладонью чувствуются жёсткие брови, как то они сильно выступают… Воспаление? Ладонь привычно и непривычно одновременно меняет угол, и я провожу по горячему, мокрому от пота лбу. Плохо дело, болезнь явно не хочет сдаваться…

Ставшие уже привычными всхлипывания внезапно прекратились. Девчонка подняла голову и всмотрелась в темноту пещеры, явно услышав шорох от моих движений. Я опустил руку, опираясь о стену, и она тут же это заметила.

— Эн-ха? — голос звонкий, тут же сорвавшийся на кашель.

— Живой я… — пробую ответить, и из губ срывается едва различимый шепот.

Не думаю, что меня услышали, или, тем более, поняли. Пальцы крепче ухватывают выступ на стене, ноги упираются в пол. Держаться!.. Звон в ушах, в глазах темнеет. Я, пошатываясь, стою у стены. Шаг… мир вокруг покачивается, но не исчезает в темноте. Ещё шаг. Рука шарит по камням, пальцы цепляются за выступы и трещины. Ещё шаг… Порыв сквозняка разгоняет тяжёлый запах склепа, и чистый прохладный воздух наполняет горящие лёгкие. Как же хорошо…

Шаг, другой, третий, прочь отсюда, на свет, к солнцу! Зрение проясняется, выход уже рядом. Ещё шаг и я сползаю спиной по стене, с наслаждением подставляя лицо ветру. В сплошной череде затянувших пол неба облаков проглянуло солнце, и теплые лучи заставили зажмуриться…

Прошло, наверное, с полчаса, дыхание выровнялось, стало легче. Словно этот совсем небольшой переход заставил организм мобилизовать остатки сил на борьбу с болезнью. Наблюдая сквозь закрытые веки за игрой света и тени, я чувствовал, как кровь разгоняется по венам, вызывая покалывания в ноющих мышцах. Кашель периодически возвращался, но с каждым разом дышать становилось все свободнее. Воздух прогрелся, и теперь теплый ветер быстро высушивал спутанные волосы. Хорошо…

— Эн-ха, амг. Амг!

Что то прикоснулись к плечу и я открыл глаза. Девчонка отдернула руку, а другую протянула мне. На узкой ладошке лежал небольшой красноватый плод, круглый, наполовину покрытый зелёной плесенью, и две такие же мелкие, сморщенные груши. Амг — еда? Похоже на то…

Я перевел взгляд на девчонку. Правильный овал лица, подсохшие дорожки от слез на грязноватой коже, удивительно яркие голубые глаза… Красивое лицо. Или нет? Чувство несоответствия нарастало. Тонкие светлые брови, слегка выступающие вперёд, гладкий, округлый подбородок, широкая переносица. Где я мог видеть такое лицо? Память услужливо выдала иллюстрацию учебника по истории древнего мира, и вслед за тем — реконструкцию ископаемых черепов людей, живших в Европе тысячи лет назад. Я вздрогнул. Передо мной, пристально вглядываясь мне в глаза сидела