были шумными, но теперь Эверли не была в этом уверена.

— Замечательный был вечер, верно? — спросила она, прислонившись головой к плечу Дилана, когда они подходили к входной двери. — Я так рада, что Гейб возвращается домой навсегда. И что у него будет что-то, что даст ему направление на будущее.

Дилан взял у нее из рук ключ и вставил его в замок. Она чувствовала себя счастливой, но измученной, и он провел рукой по ее талии.

— Я рад, что он возвращается домой, — сказал он. — Знаю, что ты скучала по нему.

— И еще и ребенок. — Эверли вздохнула, когда они вошли в ее коттедж, и Дилан закрыл за ними дверь. Он помог ей снять пальто и повесил его на вешалку, а свое снял и повесил на ближайший свободный крючок. — Ты видел лицо Норта? Он терпеть не может, когда его застают врасплох, а сегодняшний вечер был полон таких сюрпризов. Холли и Джош будут лучшими родителями. А еще Дэвид и Кейси скоро усыновят ребенка. Не могу дождаться. Как думаешь, у Холли будет мальчик или девочка?

Губы Дилана дрогнули.

— Я на сто процентов уверен, что это будет один из них, — невозмутимо ответил он.

Эверли рассмеялась.

— Спасибо, доктор Шоу. — Она поцеловала его. — Не знаю, кого бы я хотела, если бы была Холли. Может быть, маленького мальчика, похожего на Джоша.

— Ты хочешь ребенка, похожего на Джоша? — Дилан поднял бровь.

— Перестань переиначивать мои слова. — Она рассмеялась. — Ты знаешь, что я имею в виду.

Он прошел на кухню и достал из холодильника бутылку воды.

— Хочешь? — спросил он ее.

— Да, пожалуйста.

— Почему бы тебе не пойти принять ванну? Я пока побуду внизу.

— Ты можешь присоединиться ко мне, — предложила она.

— Может быть, позже. Мне нужно ответить на несколько писем. И поработать над статьей.

Эверли моргнула.

— Ты молчал весь вечер. Ты в порядке?

Он обхватил ее руками и притянул к себе.

— Я в порядке. Мне было приятно видеть тебя такой счастливой сегодня вечером.

— Ты выглядел так, будто тебе тоже было хорошо.

— Да, мне понравилось. — В его голосе прозвучала нерешительность. Это заставило ее вздрогнуть.

— Определенно, что-то не так. Что именно?

— Наверное, я немного задумался. — Он провел руками по ее волосам. — Я видел, как ты радовалась за Холли и Джоша. И знаю, что когда-то это могли быть мы.

— Холли будет хорошей мамой, — пробормотала она. — А я буду замечательной тетей.

— Если бы не я, возможно, ты бы тоже уже стала мамой.

— Что?

— Может быть, если бы мы не поженились, ты бы нашла кого-то, кто хотел бы того же, что и ты. Ты бы остепенилась, у тебя была бы семья.

Она нахмурилась.

— Думаешь, что у меня нет семьи из-за тебя?

Ее тон заставил его осечься. Он вдруг насторожился.

— Я не думаю…

— Я не провела последние восемь лет, тоскуя по тебе, как какая-нибудь мисс Хэвишем, — сказала она ему. — Думаешь, что единственная причина, по которой у меня нет детей, заключается в том, что я хочу, чтобы они были маленькими Диланами Шоу с наглыми улыбками и отсутствием чувства ответственности?

— Ты думаешь, у меня нет чувства ответственности?

Она покачала головой.

— Извини, я должна была сказать — неуместное чувство ответственности.

— И что это значит?

Она тяжело выдохнула, ей не нравилось направление их разговора.

— Это значит, что ты пытаешься спасти мир и при этом подводишь тех, кто тебя любит. Да, все это могло бы быть нашим. Твоим. Но ты этого не захотел. Тебе нужно было спасать мир, ты не мог просто сидеть в Винтервилле и проводить время с теми, кого любишь. Не тогда, когда мог бы спасать всех людей в Африке, потому что ты не смог спасти свою маму.

— Ты все не так поняла, — его голос был тихим.

— Правда? Ведь это не я намекнула, что ты настолько удивителен, что разрушаешь жизни людей, просто оставляя их.

— Это не то, что я сказал. — Он скрипнул зубами, проведя пальцами по волосам. — Я пытался извиниться за то, что испортил тебе жизнь.

— Ты действительно думаешь, что у меня не было семьи из-за тебя? — ее голос повысился, потому что это было больно.

Он сглотнул.

— Мне кажется, что на этот вопрос нет правильного ответа.

— У меня были парни. Я встречалась. Если бы я нашла подходящего парня, я бы точно родила от него детей.

Челюсть Дилана дернулась.

— Хорошо.

— А когда мы разведемся, я попробую снова. Потому что я верю в любовь, Дилан. Я верю в счастливую жизнь. И я хочу семью.

Его глаза потемнели, притягивая ее. Черт возьми, она любила этого человека. Так сильно, что было больно.

Но она не собиралась позволить ему сломать ее. Только не снова.

— Мысль о том, что ты беременна, а ребенок не мой, убивает меня.

Ее нижняя губа дрогнула.

— Меня это тоже убивает.

— Я понятия не имею, как дать тебе то, чего ты хочешь. — Он отвел взгляд от ее лица и отвернулся, запустив руку в волосы. — Я не лгал, когда говорил тебе, как приятно видеть тебя счастливой. Это все, чего я хочу для тебя. И я знаю, что я не тот человек, который может дать тебе это.

— Почему? — в ее груди стало больно и тесно.

Он откинул голову назад и резко вдохнул, его красивые глаза закрылись. Она увидела его в профиль. Прямой нос, острая челюсть, губы, которые точно знали, что они могут сделать с ней.

Когда он опустил голову, она увидела, как он растерян. Его глаза не могли оставаться неподвижными.

— Потому что я испорчен, Иви. И единственный способ справиться с этим — это убежать. Быть с незнакомцами. Иначе, видит Бог, я просто оставлю после себя разруху.

Ее глаза жгло. Не из-за его слов, а из-за того, что он впервые признал, в каком беспорядке находится. Он заставлял болеть каждую ее частичку, этот человек, который был прекрасно сломлен. Человек, который исцелял других, потому что не мог исцелиться сам.

— Думаешь, если бы я мог сделать тебя счастливой, я бы ушел? — спросил он, его голос был полон горечи. — Думаешь, я отвернусь бы от единственного хорошего, что было у меня? Ты была чертовой любовью всей моей жизни, Иви. И до сих пор ею остаешься. И это причина, по которой я не могу остаться с тобой.

Горячие слезы полились по ее щекам. Он словно снял с себя все доспехи, обнажил свои самые тайные, уязвимые мысли. И это было больно не только для нее, но и