Дилан выдал еще одну руладу. Сдерживая смех, Шарлотта подошла к диванчику и накрыла его одеялом. Неясный утренний свет проникал сквозь оконное стекло, и Шарлотта залюбовалась, какие у Дилана длинные ресницы. Удивительно, но раньше она этого не замечала.

Она встала возле диванчика на колени, положив руку на одеяло. Его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Она уже изучила каждую черточку на его лице. Ей было известно, что при определенном освещении его густые волосы становятся красновато-коричневыми, что на носу у него два шрама, а маленький рубец пересекает верхнюю губу. Она также знала, что он умный, добрый, храбрый и смешной. Но до вчерашнего дня она не знала, что ее чувства к нему зашли так далеко. С Йеном у нее не было ничего подобного.

Нефер прыгнула к ней, ее большие лапы двигались вверх-вниз, как будто она что-то месила.

– Я о тебе не забыла, моя красавица, – прошептала Шарлотта, поглаживая кошку свободной рукой. Другая ее рука лежала на груди Дилана. – Ты ведь рада, что мы нашли тебя? – Она наклонилась к Нефер и поцеловала ее в ушки.

– Что значит «мы»? Это я ее нашел.

Шарлотта удивленно взглянула на Дилана. Глаза его были широко раскрыты. Он смотрел на нее с улыбкой.

– Почему все хотят отнять у меня честь обнаружения этой кошки? – спросил он, притворяясь сердитым.

Она рассмеялась и хотела было встать, но он быстро взял ее за локоть. Рукой она чувствовала, как бьется его сердце.

– Как бы я ни была вам признательна, однако мне кажется, что вы просто споткнулись о кошку. Как следует из вашего рассказа, Нефер была заперта в вашей спальне. Поэтому мне кажется, что кто-то вам помог.

– Наверняка похититель кошки?

– А кто же еще? – Ей нравилось, что он держит ее руку. Они никогда не встречались в такие ранние утренние часы. Шарлотте пришло в голову, что они живут вместе и проснулись в своем собственном доме. Слуги еще спят, а они разговаривают чуть охрипшими голосами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться.

– Пусть Сэм разыскивает похитителя, если только он когда-нибудь проснется.

– Инспектор Поуп ушел час назад. Он пытался сказать вам «до свидания», но вы так храпели, что могли не расслышать его слов.

– Так что же, мне придется уходить одному?

Он резко сел и оглядел пустынную гостиную. Рукава его рубашки были расстегнуты и закатаны. Ей пришлось сдержать себя, чтобы не погладить мягкие рыжеватые волосы, покрывающие его мускулистые руки.

Она кивнула:

– Все слуги пошли спать. А мама, Кэтрин и Майкл поехали на вокзал вместе с инспектором Поупом, который решил их проводить.

– Понятно. – Его глаза, казалось, стали еще синее. – Значит, только мы одни не спим во всем доме?

– Да, – сказала она мягко. Он сжал ее руку.

– Может быть, здесь найдется местечко, чтобы провести несколько часов вместе?

Шарлотта задохнулась.

– Я… я как раз собиралась сама идти спать. Но сначала хотела разжечь камин. – Она снова поежилась, но на этот раз не из-за утреннего холода. – Я совершенно замерзла.

Он схватил ее в свои объятия.

– Нет.

Нефер неодобрительно мяукнула, оказавшись на полу.

– Нет? – Шарлотта закрыла глаза, когда он поцеловал ее в затылок.

– Нет-нет, ты совершенно не холодная, моя дорогая. – Он нежно поцеловал ее в шею. Она откинула голову назад, как бы приглашая его продолжать. – В тебе больше жара, чем в пустыне.

Она улыбнулась:

– Тогда берегись, а то загоришься.

Он сжал ее плечи и прижал к себе так крепко, что она снова услышала биение его сердца.

– Я долго жил в пустыне. Она никогда не была для меня слишком жаркой.

– Да, – выдохнула она, ошеломленная тем, как забилось ее сердце.

Неожиданно, будто не в силах больше себя сдерживать, она поцеловала его. Поцеловала с такой дикой страстью, что сама удивилась, как он не закричал от боли.

Наконец они перевели дух.

– Да, – произнесла она и снова поцеловала его, так же сильно и крепко.

Ей хотелось гладить его плечи, его руки, чувствовать на себе тяжесть его тела. Она раскрыла губы под напором его губ, ей необходимо было чувствовать его вкус на своем языке, его руки на своем теле. Она хотела его, как никого и никогда раньше. После почти трех лет скорби, угрызений совести и одиночества она страстно желала почувствовать мужчину внутри себя. Ей было нужно, чтобы ее хотели и теряли рядом с ней голову – от страсти. И не важно, что Дилан может быть шокирован ее желаниями.

Но ей нечего было бояться, что она покажется Дилану слишком грубой или бесстыдной. Он громко застонал, провел рукой по спине, срывая с нее халат. Он развязал завязки ее ночной сорочки. Обхватив ее за талию, он прикоснулся губами к ее обнаженной груди, целуя, посасывая и покусывая ее, пока она не поняла, что сейчас сойдет с ума от желания.

Шарлотта вскрикнула, когда он стал ласкать ее соски языком.

Дилан сел. Его лицо покраснело, волосы спутались и растрепались.

– Мы должны подняться наверх, – произнес он, тяжело дыша. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь помешал нам.

Ее трясло, она не могла отвечать. Ночная сорочка была распахнута на груди. Шарлотта выпрямилась на диванчике и попыталась встать. Но ноги ее дрожали, она почувствовала, что качается.

– Из-за тебя я разучилась держаться на ногах, – произнесла она смеясь.

– Тогда я сделаю то, что уже делал тогда в пустыне, моя дорогая. – Он подхватил ее на руки. – Я украду тебя, и пусть кто-нибудь попробует мне помешать.

Она обвила руками его шею.

– Мне начинает нравиться это похищение. Это так захватывающе!

Его руки стали стальными, когда она поцеловала его в шею.

Она посмотрела ему в глаза.

– Если тебе кажется это захватывающим, – сказал он хрипло, – значит, ты не знаешь, что будет, когда мы поднимемся наверх.

Просто удивительно, как ему удалось поднять ее по лестнице, чтобы его ноги не подогнулись в коленях. Очутившись в ее спальне, он захлопнул за собой дверь, едва позволив Нефер проскользнуть вслед за ними, так что кошка недовольно зарычала.

После долгого поцелуя Шарлотта шепнула, чтобы он опустил ее на пол. Он подчинился.

Отступая от него назад, она медленно освободилась от своей ночной сорочки. Он едва мог вздохнуть, наблюдая, как сначала обнажилась одна длинная нога, потом другая. Когда она полностью сняла сорочку, то не отбросила ее в сторону, а держала ее перед собой, так что он мог видеть только неясные отблески ее голого тела. Округлое бедро, гладкое, шелковистое плечо. Его с ног до головы пронзило страстное желание.