наконец, угомонилось, улеглось в груди, и оставило после себя долгожданное облегчение.

— Тебе не кажется, что это всё было каким-то шоу? Я пытаюсь уложить все в голове, но… Это же напоминает чей-то трэшовый сценарий на кабельном, когда надо подогреть аудиторию.

— Мне кажется, такое не придумаешь. Хотя, в жизни бывают ситуации и похлеще. Мою мать в девяностые сутки в подвале допрашивали. Потом выпустили, и она продолжила жить обычной жизнью. Тоже сюр, казалось бы. Тема для криминального детектива или книжки какой.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Вот это история, а я тут на свою судьбу жалуюсь. Хорошо, мы живем не в девяностые, там бы я точно отхватила приключений на пятую точку.

— Ты что замолчала? Думаешь, как круто, что мы не в девяностые живем? — улыбается Дима, и я смеюсь в ответ. Ну да, иногда парочки учатся читать мысли друг друга, но скорее всего, всё это просто очень ярко написано у меня на лице.

— Что дальше будем делать? — спрашиваю я Диму, устраиваясь еще удобнее в его теплых объятиях. Я уже почти сижу на нем, но все еще пытаюсь придвинуться ближе, отвоевать лишний миллиметр у дивана.

— Просто жить, что же еще. Купим тебе платье, поженимся, детей заведем. Мне резко захотелось тихой семейной жизни, — он обнимает меня еще крепче, но я только за. И на тему тихой семейной жизни тоже.

— Отлична я идея. Мне кажется, я после всего этого точно не побоюсь надеть новое платье.

И я оказываюсь права.

Новое платье мы покупаем буквально через пару дней, вместе, наплевав на все возможные глупые стереотипы. Я перемеряю двадцать штук, прежде чем найти свое, но Анька, почему-то, плачет на каждом третьем.

В ЗАГС нам удается попасть через две недели, и туда мы едем с Димой, Аней и Женей, нашими свидетелями. Никто больше не рискует отпустить меня одну.

На этот раз к счастливому будущему я еду в компании друзей.

Вечером мы сидим небольшим кругом в ресторане у воды, как я и хотела, а вокруг горят мелкие лампочки, освещая наши счастливые лица. ЗАГС, «добрый союз двух любящих сердец» и «лодка любви» позади, теперь мы расслаблено сидим за столом, вспоминая нашу первую встречу в школе, а потом и десять лет спустя. Я сняла туфли и сижу босая, положив свои ноги Диме на колени.

— Окольцевала я тебя, Фёдоров. Десять лет мне на это понадобилось, надо же, теряю хватку, — смеюсь я.

— Ты меня еще десять лет назад окольцевала, просто кольцо надеть забыла, — улыбается он в ответ.

И я вдруг понимаю, что десять лет назад мы были совсем другими. Кто его знает, скорее всего, ничего бы не вышло, потому что тогда мы еще не выросли друг для друга, не доросли.

А сейчас мы две половинки одного целого, если верить в эту теорию.

Я улыбаюсь и прикрываю глаза на секунду, чтобы в полной мере осознать, что безгранично счастлива. Здесь и сейчас. А что нас ждет потом — кто его знает?

Вот и посмотрим. Вместе.

Эпилог.

— Это награждение вообще некстати! Я не могу ни в одно платье влезть, а все что для мамочек производят — просто ужас, одни розовые оборки. Дима, я — дирижабль! Дирижабль со сладкой ватой!

Я непрерывно ною и пытаюсь поправить на себе обилие торчащих оборок, но никак. Магазины для беременных мне совсем не нравятся, иначе, почему уже в третьем я вижу только милоту и платья цвета сахарных пони?

Дима мужественно ходит со мной, Аней и Женей по торговому центру уже несколько часов. Беременность дается мне довольно легко, но иногда просыпаются странные желания и эмоции. Арбуз посреди ночи, «что такое драгонфрут» в пять утра и поиск быстрой круглосуточной доставки в шесть, «пойдем гулять» в полночь под дождем и разные другие хотелки.

Вот, например, сегодня мне было нужно именно тройное сопровождение в поход за платьем, и ребята пошли со мной. Три магазина, сто тысяч мотков нервов на каждого и пока никакого итога, но на их лицах нет осуждения или раздражение. Надо, значит надо.

Наверное, это и называется дружбой.

Кручусь вокруг зеркала и понимаю, что даже не полностью вижу себя в нем, особенно если поворачиваюсь боком. До седьмого месяца я была кругленькая и аккуратная, скакала, словно мячик и была совершенно неутомима. А восьмой месяц застал меня ленивым морским котиком, круглым, как планета Земля.

Наконец, Аня прибегает с радостной новостью, что в этом леденцовом царстве нашлось строгое платье и просовывает в примерочную вешалку.

Кстати, о награждении. Мы так хорошо поработали в прошлом году, что заработали престижную награду, которую завтра поедем забирать. Ну, если я найду, в чем мне поехать, конечно. Вот на это платье большая надежда!

Я честно пыталась придумать что-нибудь с обычными вещами, но из-за огромного живота ничего приличного не находится, вещи моего размера так не тянутся, а большие хорошо сидят только в районе живота. Помню, когда видела Анфису беременной, она явно обычные наряды выгуливала со своим аккуратным животом.

Не могу сказать, что мы общаемся, так, изредка узнаю от нее какие-нибудь новости, когда ей хочется пожаловаться. Никак не пойму эту привычку, жаловаться на своего мужа бывшей своего мужа, но, видимо, подруг у нее немного, а семейство там — мама не горюй.

У них с Лёшей родился сын и ему вот-вот исполнится год. Бабушка и дедушка вышли на пенсию, в связи с известными скандальными событиями, и теперь очень помогают в его воспитании.

Анфиса, как и я в свое время, выслушивает Лёшин бубнеж, но моё имя там больше не мелькает, так что можно расслабиться. После рождения сына она знатно пилит его в ответ, так что ссорятся они довольно часто. Правда, по свидетельствам очевидцев, которые находятся в моем окружении, потом ходят подозрительно довольные.

Лёша, кстати, таки открыл свою сеть фитнесов, так что я очень за них рада. И успешно пытаюсь сталкиваться с этой семейкой поменьше, от греха подальше.

Наконец, я влезла в платье и оно сидит идеально, так что я сразу выдыхаю, ведь больше не напоминаю розовый дирижабль, с этим можно жить.

У Ани, кстати, новое увлечение, она прошла курсы по дизайну интерьеров и собирается работать с нами. Ну, пока с Димой, а я присоединюсь, когда выйду из декрета.

Наша компания очень выросла и трансформировалась в большой холдинг, так что помощь очень нужна. Не зря же мы тут награды выигрываем, вообще-то.

Я стараюсь не вспоминать о Рите,