Дима смог его вытащить, знатно нахлебался при этом воды и чуть не утонул сам, так что Нодар, будучи уже тогда не простым человеком, решил, что будет должен Диме три услуги.

Дима организовал бизнес сам и в первый раз попросил помощи, когда его приехали крышевать какие-то странные братки шесть лет назад. Все по волшебству решилось.

Что до Санниковой — это была вторая услуга, но тут нужно было просто поспособствовать. Наверху как раз происходит чистка, ее место давным-давно приметили другие влиятельные люди, а тут потянули за ниточку, и вскрылась информация о закрытом деле на ее сына, об «ошибочно» заблокированных счетах его девушки, а потом и о новой попытке подпортить ей жизнь. Видимо, одной мамаше-гусыне показалось мало. Это ее и сгубило.

А никакого страшного криминального прошлого у Димы нет. Однажды он угнал кабриолет, на целых полторы минуты, думая, что это его машина. Ключи были в зажигании, модель и цвет совпадали, ну просто совпадение на миллион.

Пару раз распивал спиртное в неположенных местах и был за это наказан. И списывал на экзамене по физике. Успешно. Совсем не такое ужасное прошлое, которое я себе представляла.

— Ну что, теперь тебе не страшно? — спрашивает Дима.

— Ну, может немного. Мне все время кажется, что ты поймешь, как я мотала тебе нервы, и уйдешь в закат.

— Я уже уходил в закат, мне там не понравилось. Давай у нас уже просто всё получится?

Я только киваю. Давай.

Глава 50.

Я смотрю на свадебное платье в витрине и не могу отвести взгляд. Создатели реклам стирального порошка передрались бы, лишь бы показать у себя такую идеальную белизну. Тысячи страз и жемчужин переливаются под софитами, подчеркивая пышность юбки. А я смотрю на него, не могу не смотреть, и меня тошнит от страха.

Почему я так боюсь этого момента? Я даже еще не согласилась выйти замуж! Но стоит мне подумать об этом, начинают трястись колени. Если я примерю это платье, то хлопнусь в обморок прямо в нем.

Буквально отдираю себя от витрины и иду по улице дальше. Постепенно градус моей паники снижается до уровня «терпимо», а за чашкой кофе настроение вообще выравнивается. Я предпринимаю попытку посмотреть платья еще раз, на этот раз на фото в интернете, но опять не очень удачно.

— Ань, у меня паника, когда я смотрю на свадебные платья, — говорю я, как только слышу её «алло».

— И тебе привет! О, как интересно. А на любые, или те, что на других невестах, воспринимаются нормально?

Я задумываюсь. В основном я смотрела на платья на манекенах или на модных показах, но живых, реальных невест в последнее время как-то не видела.

— Не знаю. А в чем разница?

— Мне кажется, если ты боишься только тех платьев, которые в теории «свободны», а вот платьев других невест — нет, то с этим можно что-то придумать.

— Я не знаю. Где мне сейчас невесту взять, для чистоты эксперимента? — спрашиваю я. Где обитают невесты? Наверное, их можно поймать где-то в центре, скорее всего в выходные. Но что делать дальше? Ехать куда-то в центр и искать злачные свадебные места, а потом подходить к невестам с просьбой их потрогать или что? Звучит, конечно, странно.

— Я придумала! — восклицает Аня, и я вздрагиваю. — Приезжай сейчас ко мне, все расскажу на месте.

Я долгих сорок минут добираюсь до нее, еду в метро, потому что пробки в последнее время просто адские, буквально намекают на то, что в них можно провести всю свою жизнь. Так что я меняю удобные сидения авто на душное и шумное подземелье. Десять минут от метро я шагаю подозрительно бодро, везде высматривая дам в белом, но, наверное, в спальных районах сейчас не сезон.

Тыкаю пальцем в дверной звонок, забрызганный краской, и дверь резко открывается, являя мне подругу в огромном и пушистом, как облачко, белом платье.

Я громко взвизгиваю и, видимо, инерции, резко и громко захлопываю дверь, а потом, опомнившись, открываю ее опять.

— Ань, блин, предупреждать же надо.

Аня стоит на пороге и даже не смеется, а громко, заразительно ржёт.

Следующие полчаса она выступает то манекеном, то моделью, то трогательной подругой, в смысле, заставляет меня трогать платье. Мы обе приходим к выводу, что боюсь я только если платье, в теории, может стать моим, а если оно уже кому-то принадлежало, то страх почему-то уходит.

— Но почему ты не боишься моего платья? Оно ведь тоже может стать твоим, если я его сейчас тебе подарю.

— Не знаю! Этот страх — что-то необъяснимое, я же вообще без проблем думала, какое платье надену на нашу с Лёшей свадьбу, даже выбирала, — говорю я, а Аня тут кривится, будто лимон съела, прямо с кожурой, косточками и вообще целиком.

— Вот это меня и пугает. На свадьбу с этим маньяком, значит, не страшно платье выбирать, а с нормальным мужиком — истерика. Давай-ка ты мое платье еще и примеришь, а?

Я крепко задумываюсь. В конце концов, Аня в платье меня не пугает, само платье тоже нормально ощущается, почему тогда не пойти немножко дальше?

Спустя пятнадцать минут и одну адскую шнуровку, мы героически впихиваем меня в это белоснежное облако. Я боязливо подхожу к зеркалу и понимаю, что всё нормально. Внезапно.

Конечно, на мне платье сидит иначе, оно сильнее меня утягивает, да и ростом я ниже, но в целом это красиво, комка в горле не вызывает, как и мыслей о побеге с этой планеты.

— А может ты в нем под венец и пойдешь? — вдруг предлагает Аня. — Ну а что, красивое, почти новое, не вызывает панических атак.

— Я еще не согласилась замуж идти, — неуверенно возражаю я, но она только отмахивается.

— Ну, у вас любовь же, согласишься, куда денешься.

— Некоторые вон и по десять лет гражданским браком живут, и ничего. Страшновато мне как-то. Такая ответственность.

— Глупостей не говори. Это просто колечко и штамп в паспорте, чего тут бояться? — Аня вытягивает перед собой руки, и на ее безымянном пальце я вижу тонкое колечко. Сейчас она носит его, будто всегда так и было. Но я помню, как Женя уговаривал ее, а она не хотела замуж.

— И это мне говорит женщина, которая сама замуж не хотела, а пошла только с уговорами и ультиматумами!

— Я не хотела, а не боялась, это раз. И Жене это было важно, вот тебе два. Отсюда и платье, и кольцо, и штамп. Для него это означает, что