Елена Анатольевна гнала за фургоном Артемову красную «Ауди» – слава богу, нападавшие не покусились ни на ключи от машины, ни на документы. Останавливались только для того, чтоб заправиться. Где-то в Воронежской области, когда заливали бензин, Кристина обрадовала будущую (как она считала) свекровь сообщением, что Тема по дороге приходил в себя. Мать кинулась к сыночку. Увы, просветление закончилось, парень продолжал плавать где-то в своих, потусторонних, невообразимых далях.

Наконец прибыли в столицу, нашли в Сокольниках военный госпиталь. Среди ночи тренированные санитары бережно перегрузили нечувствительного Артема в каталку и повезли куда-то в ослепительно сияющие коридоры, в реанимацию. Елена Анатольевна впервые почувствовала себя вправе отдохнуть. Она завезла Кристину домой, в Спиридоновский переулок, где та проживала вместе с родителями, а сама помчалась домой, к себе на Кутузовский.

Ночная столица, залитая огнями, с проносящимися дорогими машинами, представляла собой разительнейший контраст со всей остальной Россией, откуда мама только что прибыла – бедной, запущенной, чисто, но скромно одетой и экономящей на всем.

* * *

Кирилл Косаткин, капитан полиции

В станице Красивой не имелось, по причине малости населенного пункта, отдела полиции. Не было (в отличие от приморского поселка Каравайное) даже отделения. Действовал лишь участковый, майор полиции Жерехов. (Майор-участковый – впечатляющая карьера, конечно. Что-то где-то он напортачил, видать. Или учиться совсем не хотел.) Я позвонил ему заранее, еще с вечера, из Каравайного и договорился о встрече утром.

Не скажу, что сотрудник сильно мне обрадовался. Визит коллеги из края мог означать для него только одно: дополнительную работу, а нагрузки у участковых и без того хватало, только поворачивайся.

Опорный пункт в станице Красивой располагался в чистеньком двухэтажном особнячке. Перед входом, среди цветов, – два бюста: один справа от здания, второй слева. Первый – Чапаева. Второй, по логике вещей, должен изображать Петьку. Или Анку-пулеметчицу. Или, по крайней мере, Фурманова. Я даже ради интереса подошел к нему ближе. Оказалось – нет, почему-то Дзержинский.

Майор в своем кабинетике заполнял очередной гроссбух.

Я постарался с ним если не подружиться, то установить, как говорится, товарищеские, рабочие отношения. Рассказал, что меня к нему привело. Поведал про двух девиц, что промышляют разбоем с применением технических средств и последующим похищением дорогих иномарок.

– Мы-то здесь при чем? – Я давно заметил, что естественная реакция любого сотрудника на всякое новое уголовное дело – прежде всего от него откреститься: не дай бог, повесят. Я и сам, признаться, такой.

– Имеются оперативные данные, что две эти девицы у вас в станице проживают. – Я не сказал, разумеется, что всех «оперативных данных» было у меня – всего-то показания вечно нетрезвого Хачика, которому я, непонятно почему, поверил настолько, что лично примчался сюда, в Красивую. – Они молодые, – продолжил я, – на вид им лет около двадцати, особых примет нет, легко знакомятся с мужчинами, входят к ним в доверие, завозят в безлюдные места, опаивают кропелином, похищают имущество. Есть у вас подобные на примете? – Я положил перед ним на стол «фоторобот».

Он долго и внимательно в него вглядывался, потом отложил листок в сторону, ничего не сказав. Мне волей-неволей пришлось рассказывать дальше:

– Есть сведения, что девушки здесь, у вас, учились в средней школе, выступали в художественной самодеятельности. По натуре авантюристичны, хорошо водят машину. Наверное, обе или хотя бы одна, имеют водительское удостоверение. И еще я вот что думаю: они ведь наверняка не сами покупателей на авто ищут. Значит, работают по чьему-то заказу. Значит, где-то они с этим самым заказчиком познакомились. Кто-то ведь эти угнанные транспортные средства потом реализует? Нет ли тут у вас кого на подозрении? Какой-нибудь левый гараж, где могут и тачку разобрать, и номера перебить?

Майор грустно усмехнулся:

– У меня участок – на девяносто девять процентов частный сектор. Больше тысячи домовладений. Почти в каждом имеется собственный гараж, а то и два. Если ты, капитан, думаешь, что я знаю, что в каждом из этих гаражей творится, то глубоко ошибаешься. Имеются у меня и судимые за угон, и поднадзорные по этой статье. Хочешь, дам тебе их список – обойди всех, поспрашай, с соседями потолкуй.

– Но девицы-то эти должны были с Реализатором (так его назовем) где-то познакомиться! Может, какая-то тусовка околоавтомобильная тут у вас имеется? Какие-нибудь гонщики-угонщики?

– У меня на каждой улице свой молодежный тусняк, и всякий год контингент меняется: одни в армию уходят, в город уезжают, другие подрастают. И если ты думаешь, что у меня есть силы за ними всеми следить, ты серьезно заблуждаешься. Сам знаешь, реагировать успеваешь только в случае ЧП: поножовщина, тяжкие телесные, кража, тот же угон автотранспорта…

– А девчонки-то в связи с этими статьями вам ранее не встречались?

– Не могу утверждать однозначно. Подумаю еще. Ты ориентировку-то оставь.

– Девок двадцатилетнего возраста, что умеют машины водить и права имеют, не так много, наверное.

– Если ты думаешь, что наши края настолько глухие, что их мало, то глубоко не прав.

У майора, судя по всему, имелась любимая присказка, он ее употреблял к месту и не к месту: «Если ты думаешь, что… – Дальше следовало указание, что именно собеседник неправильно себе представляет, и заключение: – Ты ошибаешься». Я ошибался, судя по его высказываниям, постоянно, но опрос продолжал:

– Как полагаете, как они вышли на эту тему – кропелин и все прочее? Может, обе, или одна из них, к медицине имеют отношение?

– А может, соседка-маруха подсказала?

– А есть такие? – ухватился я.

– Кого у нас только нет. Но если ты думаешь, что я в состоянии все эти связи отрабатывать, то сильно промахиваешься.

– Может, они обе или хотя бы одна медсестрой работает? Или провизором?

– Больничка у нас имеется. Аптек четыре штуки. Сходи к ним, побеседуй.

– А навскидку из сотрудников никто не припоминается? Молодые-красивые-секси?

– Да в двадцать лет каждая вторая – молодая-красивая-секси. Особенно если на нее глядит козел в возрасте, да на курорте, да на крутой тачке. Ладно, капитан. Я понял твои исходные. И чего тебе надо, понял. Давай я пошевелю мозговой извилиной, прикину кое-что кое к чему, что длиннее, а вечерком ко мне сюда загляни, еще с тобой потолкуем. А сам в школу нашу сходи. Говоришь, девицам лет по двадцать? Значит, заканчивали они недавно, их помнить должны.

В школу охрана пустила меня по предъявлению ксивы. Охранник пояснил, где найти директора. Вовсю шли занятия, в коридорах было пусто, пахло столовской едой и детским потом.

Директора на месте не оказалось, имелась в наличии завуч старших классов. Очень худая и очень морщинистая женщина сидела за своим столом в кабинетике и проверяла тетради.