Наконец, несмотря на все задержки, они добрались до ярмарочной площади. Её отделило от жилых кварталов, примерно сто шагов пустого пространства. Хотя пустым его можно было назвать с натяжкой – его полностью заполняли люди, торопящиеся на ярмарку, и неспешно возвращающиеся обратно. Сам же ярмарок напоминал развороченный муравейник, и гул над площадью стоял неимоверный.

– Как в такой толчее можно найти то, что тебе нужно? – озабочено спросил Алекс.

– Здесь только на первый взгляд суматоха, толчея и ничего более, – ответил Лейзон. – На самом же деле, здесь свой, особый порядок.

– Тоже свой сектор у каждого государства?

– Нет. На ярмарке торговцы расположились по товарному принципу. Сектора торговцев оружием, чередуются с торговцами мехами, посудой, одеждой, украшениями и так далее.

– Да? – Контрабандист с сомнением посмотрел на бурлящее море людей. – Что-то я не вижу четкой организации.

– Смотри, – Лейзон указал на большие щиты расположенные на перекрестках. – На каждом перекрестке, на каждом повороте, установлены вот такие щиты с указанием, чем торгуют в этих рядах, а так же, где найти ряды с нужным тебе товаром. И еще там указано, в какой стороне находятся жилые кварталы. Сами торговцы могут вывешивать флаги видимые издалека. На них так же указывается, чем торгует хозяин.

Теперь и Алекс обратил внимание на высоченные шесты, на которых развевались многоцветные полотнища. На них изображались символы, половины которых он не понимал, но остальные вполне доступно объясняли, что конкретно здесь продают.

Хозяин Тольска выдал своему начальнику охраны пять серебряных монет и пригоршню меди:

– Постарайся не тратить все за один раз. Походи, посмотри, приценись, а на другой день уже покупай то, что тебе необходимо. Здесь можно купить все, что угодно, и на один и тот же товар, в разных местах цена может быть совершенно разная. Так что не спеши. С нами идти не советую.

– Почему? – удивился контрабандист.

– Ты посмотри на эти алчные лица, – Лейзон кивнул на женщин. – Через несколько минут у тебя появится стойкое желание их придушить.

– Согласен. Ходить с женщинами за покупками, одно из самых страшных наказаний.

– Ну, мне этого наказания уже не избежать, а тебе пока можно поберечься.

И Лейзон поплелся вслед за женщинами, которые уже устремились к торговым рядам. Алекс, Марп и Аруш, направились в другую сторону.

* * *

Алекса не интересовали, ни драгоценности, ни великолепные ткани. Оружие у него так же имелось, причем такое, что равное ему, вряд ли возможно было найти на этом ярмарке. Хотя он с интересом побродил по оружейным рядам. Мечи, сабли, палаши, кинжалы самых разных форм и размеров. Украшенное драгоценностями, и простое боевое оружие. Всевозможные кольчуги и латы: из золота, серебра, бронзы, меди, стали, а так же неизвестных сплавов. Топоры, топорики, секиры различных размеров, некоторые рассчитаны явно на великанов. Копья, пики, дротики. Шлемы из кожи и метала, защита для рук и ног. Все это имелось в изобилии, и цена действительно разительно отличалась.

Удовлетворив свое любопытство в оружейных рядах, группа начальника охраны направилась искать ряды с одеждой, так как одежда Тинкана не подходила Алексу по размеру. Но прежде всего, по требованию Аруша, решили перекусить.

В одной из ближайших закусочных, контрабандист купил себе и ординарцу пирожки и жаренное на вертеле мясо. Для каррлака же с большим трудом удалось выпросить большой кусок сырого мяса, заплатив за него, впрочем, как за готовое. Чтобы сделать торговца посговорчивей, Арушу пришлось продемонстрировать весть свой великолепный набор зубов, свое нетерпение, а так же готовность съесть упрямого торговца вместе с потрохами.

Не спеша, поглощая пищу, носитель рассматривал окружающую его толпу.

Не торопясь, полные собственного достоинства, прогуливались жители Оберака. Невысокие кряжистые мужчины, с сильными мускулистыми руками. Сразу видно, никакой физической работы этот народ не боится, в том числе и работы мечом. Не такие крупные женщины, хотя не менее крепкие, с внушительными округлостями в нужных местах. Маленькие обераки являлись точной копией своих родителей, с той лишь разницей, что завидев что-либо интересное, глаза их сверкали более ярко. Одевались они в кожу и крепкую ткань спокойных цветов, способную выдержать любые движения их могучих тел.

Гурты были полной противоположностью оберакам. Шумными ватагами передвигались они от прилавка к прилавку, эмоционально торгуясь на каждом месте, даже если не собирались ничего покупать. Мужчины, невысокие, ладно скроенные, не уступали в эмоциях своим женщинам и детям. Женщины, тонкие и гибкие словно тростинки, на фоне обераек смотрелись сущими детьми. Их одежда была легкой и пестрой, как и сами гурты.

Высокие и грациозные ригилиане, выделялись своей значимостью. Мужчины и женщины, примерно одинакового роста, редко носили одежду из кожи, предпочитая дорогие ткани, напоминающие парчу, шелк и бархат. Казалось, среди ригилиан, совершенно нет бедняков, настолько богато выглядело их убранство – видимо на праздник они надевали самые дорогие одежды, какие у них только имелись.

Жители Лотта одевались не столь роскошно, как ригилиане, хотя богатые и знатные не уступали своим восточным соседям в роскоши.

Но среди всей этой разношерстной толпы, особо выделялись монахи каги. Они носили неизменные черные, либо серые плащи с накинутыми капюшонами, так что не понять – женщина перед тобой, или мужчина. Высокие, прямые словно палки, они величественно шествовали между рядами, не особо обращая внимания на окружающих. Подходя к прилавку, они, не торгуясь, называли цену, и никто не смел им перечить – только вслед беззвучно шептали проклятия. Перед монахами все расступались, человеческая река обтекала их стороной – люди старались прошмыгнуть мимо них как можно скорей, избегая встретится с горцами взглядом.

Как раз сейчас тройка каги неспешно плыла мимо Алекса и его спутников, и контрабандист так же старательно не обращал на них внимания, хотя его так и подмывало заглянуть под капюшон. Он уже дожевывал свой последний кусок мяса, когда его кто-то крепко схватил за плечо. Контрабандист развернулся с намереньем хорошенько выматерить наглеца, а благодаря Алазе он знал все ругательства этого мира.

– Какого… – начал он, и остановился.

Перед ним стоял один из черных монахов, двое других застыли чуть поодаль. Носитель попытался скинуть руку со своего плеча, но монах держал крепко, словно клещами. Марп испугано переводил взгляд со своего начальника на каги, Аруш настороженно встал рядом.

– Что тебе нужно, – охрипшим вдруг голосом спросил землянин – монахи даже у него вызывали неясный трепет.

– Где ты взял вещь, которую носишь на левой руке? – голос из-под капюшона не выражал ни каких эмоций, и от этого становилось еще более жутко.

– «Быстро они тебя засекли», – удивился носитель.