– Помогите мне, он ранен! Его нужно перевязать! – прохрипел землянин.

Два воина быстрей других разобрались в ситуации, они бросились на помощь своему начальнику, навалились на пострадавшего и придавили его к земле. Алекс разрезал ему штанину – рана оказалась более чем серьёзной. Молния не задела кость, но выжгла приличный кусок мяса. Раненый, наконец, затих, боль отключила его сознание. Начальник охраны оторвал кусок от своей рубахи, и перевязал пострадавшего, это все что он мог для него сделать.

* * *

Отовсюду сбегавшийся народ помогал слугам Лейзона тушить горящую повозку. Еще немного и пламя перекинулось бы на плотно стоящие повозки и шатры, и тогда беды не миновать, весь квартал превратился бы в огромный погребальный костер.

Сам хозяин Тольска склонился над убитым монахом. Увидев Алекса он воскликнул:

– Что здесь, черт возьми, происходит?!

Землянин старался выглядеть спокойным:

– Ты оказался прав, – чуть дрогнувшим голосом сказал он. – Каги нанесли нам неожиданный визит, и нам пришлось убить их.

– Кому это нам?

– Мне, и моему боевому товарищу Арушу. Если бы не он, они бы убили меня.

К месту схватки и пожара, уже подоспели гвардейцы, устроители праздника, высокопоставленные чиновники Лотта, а так же стражники. Дальнейший разговор пришлось вести уже в их присутствии. Алекс несколько раз рассказал о случившемся. Возмущениям жителей Лотта не было предела. Особенно разошелся Корсин, губернатор провинции, куда входили и владения Лейзона. Поддали жару и гвардейцы. Увидев мертвых монахов, и поняв, что они такие же смертные, как и остальные, и мертвые совсем не страшные, солдаты совсем раздухарились. Они призывали тут же устроить погром в лагере монахов. Все та ненависть и страх, что копились веками, теперь давали себе выход.

Но устроители праздника, и главное стражники, чей авторитет здесь был непререкаем, умерили пыл самых ретивых лоттенян, желающих немедленно пустить кровь обнаглевшим монахам. Алекса подозвали к небольшой группе высокого начальства всех заинтересованных сторон, кроме каги естественно.

Один из стражников приказал:

– Расскажи еще раз, как все произошло?

– Ночью меня разбудил мой пес, Аруш, – уже в который раз начал контрабандист. – Я с трудом смог проснуться, все вокруг было как в тумане. Когда я все-таки сумел выйти из шатра, то увидел трех монахов. Они потребовали мой амулет.

– Покажи, – потребовал стражник.

Алекс продемонстрировал Алазу всем присутствующим, и продолжил:

– Я естественно отказался. Тогда они пригрозили убить меня. Охватившая меня злость, помогла мне полностью освободиться от их чар. Они напали на меня, но оказались не слишком хорошими бойцами. Двоих убил я, одного загрыз мой пес, Аруш. Вот, в общем, и все.

– Они применяли магию, кроме сонных заклинаний? – уточнил стражник.

– Не знаю, я ничего не почувствовал. Наверное, не успели, все произошло слишком быстро.

Теперь высокопоставленный стражник обратил внимание на каррлака.

– Откуда у тебя такой здоровенный пес, который удивительно похож на наших сторожевых псов? А они, как известно, есть только у стражников земли мертвых.

А оборотень, тем временем, проходил процедуру ревнивого обнюхивания, с этими сами сторожевыми псами. Зверюги и впрямь были здоровенные, не меньше Аруша в его нынешнем обличье.

Снова пришлось рассказывать историю про прибившегося щенка.

Стражник сделал вид, что поверил, и хотел спросить еще о чем-то, но их разговор прервало появление монахов. Не взглянув на Алекса и ничем не выражая своих чувств, они подошли к своим соплеменникам. Каги были безмолвны и безучастны: ни раздражения, ни огорчения, ни единой эмоции, хотя страсти вокруг них так и кипели.

– Да, это наши собратья, – бесстрастно сказал один из монахов.

– Каким образом они оказались ночью на территории чужого государства? – так же спокойно спросил старший устроитель.

– Понятия не имею, – пожал плечами монах. – Может их пригласили.

– Впервые слышу, чтобы монахов каги кто-то пригласил в гости, – вскипел Корсин. – Ваши чертовы монахи, с помощью вашей чертовой магии, усыпили половину нашего лагеря, устроили здесь пожар, и напали на моих людей! Я требую, чтобы виновные были наказаны.

– Они и так наказаны, – невозмутимо ответил монах, указывая на обезглавленный труп. – И потом, моих собратьев иногда приглашают так, чтобы об этом никто не знал.

Гневные слова, готовые сорваться с языка губернатора, так и остались не высказанными, аргументы действительно привелись существенные. Монаху удалось сбить боевой задор Корсина. Но лишь на мгновение.

– Тогда я требую возместить ущерб, принесенный нашим людям, репутации нашего государства, и всему празднику мертвых в целом! Таких вопиющих случаев не было уже несколько веков!

Губернатор вновь стал заводиться, и последние слова почти выплюнул в лицо монаху. Но того не так то легко было вывести из себя. Он все таким же спокойным и бесцветным голосом ответил:

– Мы возмести нанесенный вам ущерб, и возьмем на излечение раненых.

– Ранен у нас только один человек, – вмешался Лейзон. – И я его вам не отдам.

– Хорошо, – сразу же согласился монах. – Тогда мы пришлем вам целительный бальзам. Надеюсь, против бальзама вы не будете возражать?

– Против бальзама не будем.

– Тогда, если вы не против, мы вернемся к себе.

Устроители и стражники не возражали, видимо желая перенести основное разбирательство до утра, и монахи удалились, так и не удостоив землянина ни единым взглядом.

– Мы все подсчитаем до достотчки! – крикнул им вслед губернатор. Его торжеству не было предела. – Наконец-то эти монахи получили по заслугам, – он похлопал Алекса по плечу. – А ты молодец, никому еще не удавалось в одиночку справиться с тремя монахами.

– Я был не один, мне помогал мой верный пес, – скромно ответил контрабандист.

Аруш так же скромно встал рядом.

– Хорошая собака, очень любит монахов, – губернатор хотел было погладить оборотня, но в последний момент передумал. – Если у тебя возникнет желание, – обратился он вновь к Алексу, – то всегда можешь найти место в моей охране.

– Я уже предлагал ему место в гвардии, – вмешался Зирий. – Это тот самый воин, про которого я вам рассказывал. Про разбойников, – напомнил он.

– О! Как же, как же, помню. После всего случившегося, тебе найдется место и в гвардии самого императора.

– Я подумаю, – продолжал скромничать Алекс.

– Подумай, хорошенько подумай. А сейчас, – губернатор смачно зевнул, – пора и нам немного поспать. А завтра мы им…

И не став уточнять, что там завтра, он, в сопровождении своего эскорта, удалился. Вскоре разошлись и остальные. Трупы монахов забрали стражники, и тольские остались одни. Спать уже не хотелось, монахи отбили даже мысли о сне.