Поэтому я сумел разобрать лишь отдельные знакомые слова: «…Осторожно… крепи здесь… придержи… механизм…», но этого оказалось достаточно, чтобы догадаться о сути происходящего. Стрелки монтировали бомбу, надеясь подорвать баллоны с водородом. Если им удастся устроить взрыв, дирижабль и все находящиеся на нем люди гарантированно погибнут в огне. Бежать отсюда некуда.

Я в очередной раз удивился, насколько бесстрашными были стрелки, готовые погибнуть в любой момент, и даже так, чтобы подорваться вместе с цеппелином, чье название «Возрождение» внезапно прозвучало для меня совершенно иначе – мрачно и пророчески. Ведь возрождение происходит лишь после смерти. А брать пример с птицы феникс я не желал категорически.

Я осторожно выглянул из-за перегородки, стараясь не попасться никому на глаза. Все происходило, как я и предполагал. Два стрелка копошились у нижних баллонов, крепя к ним на проволоку небольшой деревянный ящик. Второй точно такой же стоял в проходе у их ног.

Огромные баллонеты над нашими головами занимали все пространство до самой верхней точки каркаса. Здесь не было мостиков и переходов, а сквозную шахту, ведущую на верхнюю смотровую площадку, мы с Джеком уже миновали. Значит, прямо под нами и находились пассажирские палубы, а дальше – в хвосте дирижабля – располагались моторы, стабилизаторы и руль. Но стрелки хотели не просто вывести «Возрождение» из строя, они собирались именно подорвать цеппелин, причем сделать это в некий конкретный момент.

Я вернулся к Воробьеву и коротко ввел его в курс дела. Его глаза расширились, но страха в них я не заметил. Крепкий парень. Рекомендую его Семенову в качестве вольнонаемного стажера, если выберемся из этой истории.

– Ты мечтал геройствовать, вот тебе шанс.

– Все, что прикажете!

– Нам нужно нейтрализовать подрывников. Их двое, и у них бомбы, поэтому действовать станем быстро и слаженно. Справишься?

– Постараюсь.

– Ты уж постарайся, братец, от этого зависят не только наши жизни, но и жизнь великого князя и всех остальных пассажиров на борту. Оружие с собой?

Джек продемонстрировал нож, который прихватил еще на кухне.

– Бей сразу в горло – это самое надежное, они не должны поднять шум. Иначе им на помощь тут же придут другие. Мы не знаем точно, сколько их в этой части цеппелина, поэтому рисковать не имеем права.

– Понял, – кивнул стюард, – но ближайший выход расположен в задней части дирижабля. С верхней пассажирской палубы прохода нет.

– Это хорошо, для нас главное – осторожность. От перегородки до стрелков шагов десять-двенадцать. Выждем момент, когда оба повернутся к нам спиной. Я пойду первым, ты – сразу за мной. Чуть пригнись, чтобы лучше держать равновесие. И помни: нужно постараться убить врага с первого удара. А они враги, не сомневайся ни секунды! Держи нож вот так. – Я чуть повернул запястье Джека, почувствовав, что парень сжимает пальцы на рукояти слишком уж крепко. Все же он волновался, хотя старался не подавать виду. – Бей резко и сильно, потом еще и еще. Все понял?

– Сделаю, – без тени сомнения заверил стюард.

Я перестал обращать на него внимание. Больше я ничем не мог ему помочь. Если он все сделает правильно, то справится. В любом случае я буду рассчитывать только на себя, как привык делать всегда.

Я глубоко вздохнул, собираясь с силами, концентрируя энергию и внимание, после чего вновь выглянул из-за перегородки.

Вовремя. Оба стрелка как раз закончили устанавливать первую бомбу и склонились над второй. Я видел только их спины. Лучше момента нечего и ждать.

Не теряя времени, я быстро зашагал вперед, стараясь ступать мягко и невесомо. Двигался я слегка пригнувшись, как советовал и Джеку. Так ходят по лесу охотники – опытные и осторожные. Вот только их противниками были звери, а моими – люди. А люди, как известно, самые опасные твари на белом свете.

Присутствия Воробьева я не ощущал, но обернуться и проверить, идет ли он следом, не мог – все свое внимание я сконцентрировал на широких спинах стрелков.

Шаг, еще шаг, пока меня не замечали, но бесконечно это продолжаться не может. Рано или поздно нас обнаружат, и тогда все будет зависеть от моей скорости и удачи.

Еще три шага. Осталось совсем чуть-чуть. И тут за моей спиной раздался глухой удар. Это Джек умудрился неудачно стукнуться головой об одну из многочисленных опор – креплений каркаса.

Стрелки отреагировали правильно. Учили их на совесть. Они синхронно развернулись, готовые драться, но я уже был рядом, преодолев оставшееся расстояние в мгновение ока. Мне повезло – я удачно проскочил мимо первого из них и, словно таран, сбил с ног второго, навалившись на него всем весом. Стрелок охнул, опрокинувшись на спину, а я уже занес над ним нож. Но и он не сплоховал – успел вовремя подставить под удар левую руку, и клинок беспомощно скользнул вдоль вшитой пластины. Правой же рукой он ткнул меня снизу под ребра, да так сильно, что у меня на миг потемнело в глазах.

Вдобавок кто-то резко дернул меня сзади за плечи, пытаясь стащить с тела противника. Второй стрелок! Но где же Джек?!

Внезапно меня оставили в покое, и я вновь навалился на своего врага, изо всех сил стараясь отвести его голову в сторону, чтобы ударить наконец ножом. Но и мой соперник воспользовался краткой передышкой, чтобы немного прийти в себя. Он схватил меня за запястье и крепко сжал его с такой неожиданной мощью, что я почувствовал, как моя рука немеет. Надави он еще чуть сильнее, и сломал бы мою руку, как простую ветку.

Стрелок был чудовищно силен. Сойдись мы в равном поединке, скорее всего, он бы меня одолел. Тут же в мою пользу сыграли внезапность нападения и доминирующая позиция. Теперь я старался не столько ударить его, сколько удержаться сверху, вдавливая его тело в пол. Если стрелок сумеет подняться на ноги, то мне придется очень тяжело.

Я постепенно терял силы, мой же противник, казалось, только собрался с ними. Он надавил еще, и нож все же выпал из моей руки, и хотя лежал недалеко, но дотянуться до него я уже не надеялся.

Стрелок, добившись успеха, тут же принялся развивать его. Он схватил меня обеими руками за шею и начал душить. Все, что мне оставалось, – сделать в ответ то же самое.

Я сжал его шею и давил изо всех сил, понимая, что сейчас вступает в действие главный принцип эволюции: выживает сильнейший. И пока все шансы на стороне моего врага.

Его лицо даже не покраснело от прилива крови, хотя я давил как никогда в жизни. Бычья шея его напряглась, закаменела, а я все никак не мог сломить сопротивление. На этот раз мне попался противник сильнее меня.

Мне уже не хватало воздуха, а мутная пелена застилала взор. Но я держался. Пока еще держался.

Последние мгновения моей жизни утекали как вода в песок, и я ничего не мог с этим поделать.

Вдруг боковым зрением я заметил легкое движение справа, но повернуть голову, чтобы посмотреть, кто там, друг или враг, я уже не мог. Тень сбоку немного склонилась, затем слегка дернулась, и внезапно хватка на моем горле ослабла, а я смог сделать живительный глоток воздуха.