А сейчас что? Бросаешь?! Разве так нужно поступать, когда кому-то из твоих близких нужна помощь и поддержка, даже если вы не связаны кровью?! — Яростно помотал головой, выражая своё полное несогласие. — Нет! Он никогда меня не бросал! И сейчас бы не бросил! И я не брошу!

— А если с тобой что-то случится? Что будет тогда? Ты думал об этом?

— В первую очередь, дядя, не волнуйся, — усмехнулся самоуверенно. — В первый же день, когда я вступил в наследство всего нашего семейного бизнеса. Думаешь, я не знаю, как вы осуждали консервативные взгляды деда? Отец рассказывал мне, как вы уговаривали деда отступиться от древних традиций и разделить всё наследство поровну между всеми его детьми, но… Что он вам ответил? — улыбнулся язвительно. — Да, верно, он вам тогда процитировал древних арийцев, если не ошибаюсь: «Старший сын — рожден для выполнения долга перед предками; остальные — плоды любви». И всё оставил своему старшему сыну, то есть моему отцу! А тот в свою очередь передал всё мне. Я прекрасно видел завистливые и презрительные взгляды моих дражайших родственников, когда вступал в наследство, и в тот же день составил своё завещание! — С усмешкой смотрел на удивленное лицо дяди. — Тебе не сообщили что ли? Надо же! Нужно немедленно вознаградить Роберта за верность!

— Если не доверять собственной семье, тогда кому вообще можно верить?

— Кто же говорит о недоверии? Я очень даже доверяю! Тебе! Поэтому скажу, что написано в завещании. Если со мной что-то случится, всё наше семейное достояние канет в небытие. Всё, чем мы владеем, перейдёт в благотворительность в случае моей смерти. Неважно, по какой причине. Поэтому вам следует холить и лелеять меня, заботиться обо мне и любить. Если внешние факторы не вмешаются в мои планы, я рассчитываю прожить долгую и счастливую жизнь. Здоровье у меня отменное, поэтому с этой стороны проблем возникнуть не должно. Ты же прекрасно понимаешь, что у всех есть любимые люди, которых не хочется терять, поэтому давай будем беречь друг друга и не раздувать междоусобную войну.

Дядя тяжело вздохнул и разочарованно посмотрел в боковое пассажирское окно:

— Что бы ты ни думал о нас, мы всегда переживали за тебя и заботились о твоём благополучии. Когда у тебя были проблемы с твоей женой, разве не мы были рядом с тобой? — Затем снова повернулся к нему и продолжил: — Да, нет идеальных людей и даже между родственниками могут быть разногласия и зависть, но от этого мы не перестаём быть семьёй. Благодаря стараниям всех членов семьи, мы успешны и уважаемы во всём мире. Нас объединяет единая цель, в этом и заключается наша сила, иначе мы не достигли бы таких высот.

— Ну так я же не против! Я полностью согласен и поддерживаю! Когда Марк отказался становиться полноценным владельцем строительной компании в России, хотел, чтобы мы вместе вели все дела, были равноправными, ради НАШЕЙ семьи я уговорил отца составить договор так, чтобы Марк принял его условия, ссылаясь на мою неуравновешенную жену. Ради НАШЕЙ семьи я бросил его практически одного тащить всё на себе. Да, нам нужно крепко держаться друг друга и тогда любой наш враг обломает свои зубы, решившись бросить нам вызов! Однако ты должен понять, что Марк тоже является членом нашей семьи!

— Если ты этого хочешь, пусть будет так.

— Да, я этого хочу. И даже если ты не согласен, всё равно будет так!

— Ох, упрямый же ты, — на этот раз голос дяди выражал отцовскую любовь и заботу. — Весь в отца. Такой же упёртый баран!

— Ты уж определись: либо осел, либо баран, — усмехнулся на этот раз дружелюбно.

— Ослобаран. Жгучая смесь двух упрямцев. Это уникальный случай.

— Ну так и я уникальный, правда? — рассмеялся, немного расслабившись.

— Это точно! — с улыбкой подтвердил дядя.

Напряжение покинуло обоих и они замолчали, погрузившись в свои мысли.

— Ладно, расскажи, что узнали про этих албанцев, — спросил немного спустя, глядя в окно.

— Старший брат, Илир, служил в американской армии. Считался высококлассным снайпером. Но на последнем задании не смог первым снять снайпера противника. В итоге погиб их командир и ещё пару офицеров. Его это надломило и он ушел. Поначалу брал частные заказы, ну, ты понял, киллером подрабатывал, но потом и это бросил. Устроился работать в автосервис. Ведёт затворнический образ жизни, практически ни с кем не общается. Если информация верная, то у него есть женщина, на которой планирует жениться в скором времени. Средний брат, Валмир, учитель по скрипке в музыкальной школе. Женат. Дочке пять лет. Младший брат, Лорик, наш покойник, отброс общества. Занимался не только продажей, но и употреблением наркотиков. Также по мелочи торговал оружием. Но основное — это организация борделей, куда принимают работать всех подряд, независимо от возраста, пола и цвета кожи. Кто-то туда приходит заработать, а кто-то наоборот отработать долг, а заодно заработать на новую дозу.

— А насчёт похищений девушек что-то известно?

— Что значит «похищений»? — непонимающе нахмурился дядя.

— Это когда девушку против её воли увозят из города или страны куда-то в другое место и систематически принуждают делать то, что она предпочла бы делать только с любимым человеком или сугубо по своему желанию, при этом садят её на наркоту так плотно, чтоб она не соскочила ненароком до того, как потеряет свой товарный вид. А потом их убивают и заменяют на свеженькую.

— Ты давай не язви, умник. О такой мерзости мне не докладывали, — брезгливо поморщился дядя.

— Ясно, — протянул задумчиво и отвернулся, глядя, как меняется природа за окном.

Вскоре машина съехала на грунтовую дорогу, по которой они доехали до фермы и остановились возле двухэтажного здания из красного кирпича.

Вышел, внимательно осматриваясь по сторонам. Место оказалось уединенным и поблизости других домов не было. Вдалеке на фоне высоких гор виднелись только стада коров и овец, пасущихся вдоль широкого ручья. Стога сена аккуратными холмиками возвышались на зелёном поле, которое резко контрастировало с нивой, засеянной пшеницей, а посреди этого золотого ковра стоял одинокий комбайн.

— Красота, — вдохнул полной грудью не совсем свежий воздух фермы.

Со стороны амбара к ним вышел огромный мужчина в рабочем комбинезоне далеко не первой свежести. Он был почти на две головы выше Алэна, а ведь рост у него сто восемьдесят семь сантиметров, и в два раза шире в плечах, ну так и Алэн далеко не из худых, довольно таки хорошо и по-спортивному сложен.

С неким недовольством смотрел, как Великан тяжёлой походкой приближается к ним, угрюмо поглядывая исподлобья,