— В гостиницу, — буркнул он водителю.

Вечер он решил провести за тщательнейшим анализом всех собранных материалов, еще раз «перетереть» факты по Саргову и Электродольску, а здешними делами заняться завтра. Мысль о том, что он мог что-то упустить, прохлопать нечто важное, что-то недоделать, мучила его уже не первый раз. И если это действительно так, Володя очень надеялся докопаться до упущенного самостоятельно.

Кроме того, завтра с утра он позвонит в Электродольск: у тамошних оперов, возможно, уже появилось что-нибудь интересное по подозрительному адвокату Хватану.

Приняв решение, Яковлев немного успокоился и ощутил наконец голод: день уже перевалил на свою вторую половину, а у него, кроме нескольких чашек кофе и чая, во рту и маковой росинки еще не было.

— Слушай, друг. — Он вдруг сообразил, что не помнит имени водителя. Точнее, не расслышал, что именно тот буркнул в момент знакомства. — Где тут у вас можно пообедать нормально?

— Меня Юрий зовут, — хмуро отозвался водитель. И, подумав, добавил: — В прокуратуре столовка хорошая, если в ресторане дорого.

— Дорого! — заверил его Яковлев. — Давай тогда в прокуратуру, там и поедим. Потом я созвонюсь с парочкой людей, и будет видно, что дальше делать…

— Так в гостиницу, значит, не едем? — уточнил Юрий.

— В гостиницу позже… Надеюсь, номер свободный отыщется?

— У меня рабочий день до семи, — предупредил водитель.

— Не бойся, не перегружу. — Володя усмехнулся и вздохнул, подумав, что вот его-то рабочий день точно никто не разгрузит, и завершится он неведомо когда, а скорее всего, за полночь…

Связь с Ульяновском была просто отвратительная: голос Володи Яковлева звучал так, словно оперативник находился не в городе, в общем-то, и не столь уж сильно удаленном от столицы, а на дне Ледовитого океана. Почему именно Ледовитый океан всплыл в качестве ассоциации у Турецкого, гадать не приходилось: за окнами столицы столбик ртути впервые за три десятка лет опустился ниже тридцати градусов Цельсия. Столь же убедительный холод, казалось, сковал и ход следствия по делу Сергея Павловича Кожевникова…

Саша дождался паузы в Володином устном докладе и вздохнул:

— Ты меня хорошо слышишь? — С трудом уловив положительный ответ, продолжил. — А я тебя почти не слышу, так что можешь особо не стараться реагировать… Короче, свяжешься с местным УФСБ, передашь им все материалы за исключением снимков, и — домой. Что касается снимков, пусть делают для себя копии. Что?

Яковлев все-таки среагировал. Половину того, что он сказал, Турецкий, как ни напрягался, не расслышал, однако все-таки уловил, что по каким-то причинам Володя просит продлить ульяновскую командировку еще на два дня.

— Надо — значит, на здоровье, — легко согласился Саша, доверявший Яковлеву и уверенный, что зря тот подобных просьб не высказывает. — Только учти, что завтра утром в город приедет наш коллега от Анисимова. Было бы идеально, если б ты его встретил, ознакомил с ситуацией и материалами, а местным передавал всю информацию в его присутствии.

Яковлев никак не отозвался, возникшую паузу заполнили шорохи и потрескивания эфира.

— Ты меня слышишь? — вновь поинтересовался Турецкий.

И на этот раз уловил короткое «да». Снова шорохи и далекий голос оперативника: «Все будет сделано, Александр Борисович!»

Саша положил трубку и посмотрел на вышагивающего по его кабинету Славу Грязнова.

— Ну что? — Вячеслав Иванович замер напротив его стола.

— Судя по тому, что удалось расслышать, — то же, что и у нас… Тьфу, забыл ему назвать имя анисимовского опера!..

— Узнает и без тебя, — вздохнул Слава. — Тамошние его коллеги наверняка уже в курсе… Слушай, а не зря ли мы все-таки придаем столько значения этой девице? Лично я с трудом представляю, какой мотив может руководить девушкой, если она решилась на убийство. В жажду мести, извини, не верю!

— Смотря кем упомянутая девушка доводится пострадавшему… И не забывай, пожалуйста, что из всех гостей банкета эта Вика — единственная буквально растворившаяся в воздухе. Все остальные живут себе поживают, благополучно выкинув из головы случившееся.

— Саня, девушка могла «раствориться» и даже назвать придуманное имя совсем по другим причинам! — возразил Грязнов-старший. — Ну не захотела с самого начала случайному знакомому назваться! Что тут особенного? Многие девчонки так поступают, и даже взрослые бабы…

— Я согласен, так могло быть, — кивнул Турецкий. — Но вполне могло быть и иначе. А что придаем девушке слишком большое значение, ты, Слав, не прав: чем же, в таком случае, занимается Романова?

— Сам знаешь, окружением Голдиной и вдовы… Если хочешь знать, наиболее подозрительной выглядит как раз эта Голдина.

— И почему же? — рассеянно поинтересовался думавший, видимо, о чем-то своем Турецкий.

— Потому что в характере убийцы всегда имеется патология, делающая его убийцей! А не ты ли сам недавно говорил, что патология, причем любая, никогда не присутствует у личности в единственном числе?

Александр Борисович, прекрасно знавший, до какой степени его друг Слава не любит, когда кто-нибудь вместо реальных фактов начинает оперировать «психологическими штучками», удивленно воззрился на Грязнова.

— Ну ты даешь, — констатировал он. — Лупишь меня, бедного, той палкой, которую я сам дал тебе в руки? Ай-я-яй! Только упомянутую палку у меня, если ты не запамятовал, успела перехватить собственная супруга…

— А ты, значит, теперь, против психологии? — ухмыльнулся Вячеслав Иванович.

— Ничуть! Ибо до сих пор Иришка, на мой взгляд, ни разу не ошиблась!

— Ты ее что же, со всем ходом следствия теперь знакомишь?

Грязнов-старший насмешливо прищурился, а Турецкий покраснел:

— С чего ты взял? Просто ее психологические портреты фигурантов — всего двоих, между прочим, — оказались абсолютно точными, и прогноз по Крутицкой тоже верным… На момент, когда факты были против актриски… Кстати, ты с Денисом связался?

Денис Грязнов-младший, родной племянник Вячеслава Ивановича и владелец ЧОПа «Глория», как выяснилось, еще не вернулся из Финляндии, где пребывал уже пару недель, реализуя свой законный отпуск. Иными словами, привлечь его сотрудников — разумеется, неофициально — к поискам Вики Крикуновой пока было невозможно. Что не прибавило Турецкому хорошего настроения: Денис и его ребята не раз и не два выручали их со Славой в патовых ситуациях.

— Ладно, — вздохнул Вячеслав Иванович, почему-то чувствуя себя виноватым в том, что Дениску так не вовремя унесло в Финляндию, — я, пожалуй, пойду. Посижу, покумекаю в тиши собственного кабинетика, вдруг да что надумаю?

— Давай… — вяло отозвался Александр Борисович. — У меня сегодня художники вызваны, у Валерия — Голдина на повторный опрос. Если что новое всплывет, проинформирую… В пятницу в любом случае собираю всю группу, включая Анисимова, так что жду!..