Мужик выглянул, узнал нас и разразился громкой матерной речью, разбившейся об Вилкино:

— Мне Дрону рассказать, что ты дверь разучился запирать?

Ох и побледнел! Дрон, видимо, человек страшный.

— Не губи! — натурально рухнул он перед ней на колени.

— Нужен ты мне больно, — отмахнулась Вилка.

Расслабившись, хранитель шмотья поднялся на ноги и спросил:

— А ты как здесь? И почему в таком виде? И почему с ним? — кивнул на меня.

— Потому что у меня половое созревание и нерабочая рука, поэтому нашел себе машинистку-секретаря посочнее, — нагло заявил я. — Презервативов отвесь, пожалуйста, штук пять.

— А не мало? — с отчетливой завистью в голосе полез в ящик шкафа фарцовщик.

— Согласен, добавляй нолик к пятерке, — махнул я рукой.

Вилка одобрительно показала мне большой палец.

Фарцовщик вручил мне упакованный в советскую бумагу сверток, получил оплату и спросил Виталину:

— Сколько он тебе платит?

— Не в деньгах дело, Вася, — надменно улыбнулась она ему.

Вот и познакомились!

— Дрон чего только не предлагал, ты же знаешь, — продолжила она и погладила меня по голове. — А с Сережей мне интересно. Пока!

— Пока! — присоединился я к прощанию, и мы покинули квартиру, оставив грустного-задумчивого хранителя одного.

— Правда интересно? — полюбопытствовал я по пути к машине.

— А кому бы не было? — риторически спросила она.

Уселись, я отправил сверток на заднее сиденье, и мы поехали к ДК.

— А что за Дрон?

— Андрей Андреевич Андреев… — начала она отвечать, но я перебил.

— Реально?!

— Я тоже долго не верила, — хихикнула она. — У него таких квартир по всему Союзу — штук семьдесят. Ну как у него — там сеть целая, Сережа, но выше Дрона я пролезть не успела — я с ними месяц всего протусовалась, цену себе набивала, в доверие входила. Смешные они, чисто как дети — тут подмигнешь, там юбочка чуть выше, чем надо задралась, и все, с рук жрать готовы с довольным урчанием, — с грустной улыбкой поведала она.

— Слишком легко? — предположил я.

— Скучно, — согласно кивнула она. — Но еще месяцок — стало бы повеселее, меня с покровителем Дрона обещали познакомить — он в БХСС большой человек. Хотя какое там веселье — обычный взяточник, — презрительно фыркнула.

— Накроют? — предположил я.

— А уже, на него компромата куча, просто притормозили немножко, чтобы мне полезность дать почувствовать, — скривилась она.

— Ненавидишь себя, да?

— Терпеть не могу! — прошипела она. — В меня Родина столько сил вложила — нас ведь десяток в год максимум по всей стране до нормальных «полей» добирается, продукт крайне высокого передела, штучная работа! — продолжила она себя обезличивать. — Хочешь меня трахнуть? Прямо сейчас? Хоть на что-то сгожусь! — последние слова она почти выплюнула.

От неожиданности я аж подпрыгнул, но взял себя в руку (гы!).

— Очень хочу, — спокойно признался я. — Но сейчас не буду, я невинность для Соечки берегу, чтобы всё честно было. И ты это от грусти предложила, сгоряча, и, уверен, уже жалеешь.

— Жалею, — смущенно призналась она.

Стало немножко обидно. Снова погладив девушку по голове, мягко похвалил:

— Вилочка хорошая.

— Клоун! — фыркнула она.

— Никулин тоже клоун, а его вся страна любит, — парировал я.

— Тебя тоже, — отвесила она комплимент.

— Общественное мнение в свете последних событий сместилось в сторону жалости — очень много таких писем приходит. И все надеются, что я не сломался и продолжу делать всякое интересное. Нужно соответствовать.

— Поэтому мы в ДК и едем?

— Совершенно верно, агент Вилка!

Внезапно она остановилась на светофоре (впервые!) и посмотрела на меня пустым взглядом, от которого у меня по спине побежали холодные мурашки:

— Я троих убила, Сережа. Вот этими руками, — показала мне мягкие, ухоженные, изящные ладошки. — Связанных. Безоружных. Такая у нас подготовка. Хорошая я?

Жесть, но к этому я был готов сразу.

— За дело же, — пожал здоровым плечом. — Я не плюшевый, Виталин, и прекрасно понимаю, как наш мир работает. Если приказ — значит убивала не ты, а Родина. Никто ведь не на полном серьезе не станет обвинять молоток, которым кому-то проломили череп? Мне с тобой прикольно, и это — главное. Поехали дальше.

Задумчиво кивнув, девушка тронулась. А я ведь даже и не соврал — какая разница, как и кто смертника на тот свет отправляет? А Виталину обещал не жалеть, вот и не стану.

* * *

— Ой, Сереженька! — расплылась в улыбке бабушка-вахтер. — А мы уже и не ждали — думали дольше лечиться будешь, — улыбка стала сочувственной. — Ты как, держишься?

— Если выжил, значит так нужно, Василиса Ивановна, — спокойно ответил я. — И каждую секунду своего пребывания на Земле должен оправдывать.

— Электроник, — грустно вздохнула бабушка и угостила нас с Вилкой «Мишкой на Севере».

— Лучше — пионер! — поправил я. — Спасибо. Мы к Диме пришли.

— А это кто с тобой? — опомнилась она.

— А это Виталина Петровна, я же еще маленький, ни заявление написать, ни за руль сесть. Вот, старшие товарищи из Министерства культуры секретаря-машинистку выделили.

— Это правильно, — одобрила бабушка. — Ты уж присмотри за ним, Виталинушка, он у нас такой один.

— Обязательно, Василиса Ивановна! — отзеркалила улыбку Вилка, и мы пошли на второй этаж по пустынным лестнице и коридору — первая половина дня же, ребята в школе.

— Скорее бы период «как тебе живется после такого?» закончился, — вздохнул я по пути. — Нет, оно, конечно, приятно, что люди беспокоятся, но уже приелось.

— Терпи, — выдала она дельный совет.

— Терпеть — это важно, — согласился я.

Тук-тук.

— Серый! — радостно заорал заполняющий какой-то журнал Дима и осекся. — А ты…

— Я нормально, Дим, — улыбнулся я ему. — Жив, здоров, готов работать. За этим сюда и пришел, — пояснил, пожимая руку. — Это Виталина Петровна, секретарь мой, МинКульт выдал.

Дима с видимым удовольствием пожал протянутую девушкой руку. Я же говорил, что «маскировка» не работает! Или здесь засчитывается даже попытка?

Уселись за стол напротив Димы.

— Дима, я сейчас один вопрос задам, ты только не обижайся…

Музыкальный руководить гоготнул и махнул рукой — вываливай, мол.

— Ты в своих музыкантах уверен? Не пойдут в разнос, если на них Всесоюзная слава обрушится?

Глаза Димы полезли на лоб.

— Потому что если «зазвездятся» и начнут откалывать социально-осуждаемые вещи, прилетит в первую очередь мне, потому что я к тебе пришел, а не взял проверенных, отобранных МинКультом исполнителей.

Музыкальный руководитель не стал задавать тупорылых вопросов формата «а почему уверен, что слава будет?» — я уже давно этот уровень перепрыгнул — и порадовал взятой паузой на размышления, в ходе которых я немножко стебался над Вилкой:

— Спорим тебя мама тоже в ГУМ потащит?

Мы сегодня вечером всей семьей туда идем