Схватив попавшееся под руку полотенце Леонарда, я завернулась в него. Оно закрывало меня от начала груди до начала чулок. В таком виде я и вышла за дверь, остановившись перед женщиной с весьма суровым выражением лица.

— Я обязана положить на место эти полотенца, — сказала она.

— Сейчас вы не сможете это сделать, — сказала я. — Дайте их мне.

Она как-то странно на меня посмотрела, как будто никогда не видела женщины, закутанной в купальное полотенце.

— Я только что приняла ванну, — объяснила я.

Она промолчала, не сводя глаз с моих кожаных сапожек и черных чулок. Потом сунула мне в руки полотенца и торопливо ушла.

Я чуть не застонала, подивившись собственной глупости. Ладно. По крайней мере мне удалось от нее отделаться. Я повернулась к двери.

Дверь была заперта.

Я подергала дверь. Бесполезно. Американский замок защелкнулся, пока я с ней разговаривала. Я осталась в коридоре в одних кожаных сапожках, как из борделя, а мой бедняга Леонард остался в комнате, прикованный к кровати. С какой стороны ни посмотри на эту ситуацию, она пахла грандиозным скандалом.

Я постучала в дверь.

— Леонард, дверь захлопнулась, — тихо сказала я. — Я не могу войти. — В ответ послышался страдальческий стон. — Ты не можешь добраться до ключа и освободить себя?

— Нет! Хани, умоляю тебя, ради всего святого…

— Не тревожься. Я что-нибудь придумаю, — пообещала я.

— Черт побери, придумай что-нибудь поскорее! — в отчаянии крикнул он.

— Я пытаюсь, Леонард.

Он молчал.

— Леонард, ты еще там? — спросила я, тут же сообразив, что задаю глупый вопрос.

— Конечно, я еще здесь! Куда, черт побери, по-твоему, я могу уйти?

Он впервые ругался в моем присутствии, но, я полагаю, у него были смягчающие обстоятельства.

— Я позову кого-нибудь на помощь, — сказала я.

В ответ раздалось невнятное бормотание.

Я посмотрела в обе стороны, но в коридоре не было ни души. На всякий случай я подергала свою дверь, но она была тоже заперта.

Я крадучись пошла по коридору в надежде найти горничную. Можно было позвонить по внутреннему телефону администратору, но это привлекло бы внимание, и, возможно, примчался бы Престон. Потом я увидела приоткрытую дверь, откуда доносились голоса — мужской и женский. Они о чем-то спорили, разговор прерывался хихиканьем. Я осторожно заглянула внутрь.

На юноше была надета униформа рассыльного, а девушка, очевидно, была горничной. Судя по всему, юноша склонял ее к петтингу, а она делала вид, что сопротивляется. Но меня больше всего заинтересовала связка ключей, висевшая на стене.

К счастью, девушка стояла ко мне спиной. Я постояла в дверях, придерживая на груди полотенце, словно оно вот-вот должно было упасть на пол, и, придав лицу самое соблазнительное выражение, надула губки.

Молодой человек открыл рот от неожиданности и так быстро выпустил девушку из рук, что она чуть не потеряла равновесие. Она оглянулась, но я успела скрыться из вида.

— Что случилось? — возмущенно спросила она.

— Ничего. Послушай, мы еще увидимся сегодня, ладно? Может быть.

— Что значит «может быть»? Еще минуту назад ты не мог от меня оторваться, а теперь?

— Ты сама просила меня, Мейвис, относиться к тебе с уважением, — пробормотал он. — К тому же мы на работе. Тебе лучше уйти, пока старая карга нас не застукала.

Говоря это, он постепенно вытолкал ее из комнаты. Когда девушка удалилась по коридору, он сразу же заглянул за угол, где стояло большое растение в кадке, сообразив, что это единственное место, где я могла спрятаться.

— Могу ли я чем-нибудь помочь вам, мисс? — спросил он не совсем твердым голосом.

— Я не могу попасть в свой номер, — сказала я. — Но вы именно тот мужчина, который может мне помочь.

Пареньку было лет шестнадцать. Наверное, ни одна женщина еще не называла его мужчиной. Он покраснел.

— Да, мисс, пройдемте в эту комнату, я запишу ваше имя и номер комнаты.

Я покачала головой:

— Боюсь, что так не пойдет. Я могу попасть в неудобное положение.

— Но я должен проверить, ваш ли это номер, прежде чем впустить вас туда, — настаивал он. — А вдруг вы международная похитительница драгоценностей?

— В Ковентри?

— Да-а, что правда, то правда. Здесь никогда не происходит ничего захватывающего.

— Может быть, что-нибудь и произойдет, — намекнула я. — Если ты на несколько минут уйдешь отсюда и оставишь меня одну с ключами.

Поскольку он топтался на месте в нерешительности, я наклонилась и легонько коснулась губами его губ. Он вздрогнул всем телом.

— Схожу принесу кофе, — пробормотал он охрипшим голосом.

Как только он вышел, я схватила связку ключей, молнией промчалась по коридору, отперла свою дверь и, поставив замок на предохранитель, снова закрыла ее. Когда он вернулся, я уже повесила ключи на место.

— Ты очень помог мне, — заявила я. — Ведь ты никому об этом не скажешь, не так ли? Это будет наша с тобой тайна.

— Послушайте, а вы не?..

— Ш-ш-ш! — Я приложила палец к его губам и медленно обвела их. Потом я взяла его голову в ладони и поцеловала его таким поцелуем, какой он никогда бы не смог получить ни от какой Мейвис. Я спешила. Леонарду было опасно оставаться там, когда моя дверь не заперта.

Когда я отпустила паренька, у него подгибались колени. Я помогла ему сесть в кресло и исчезла, прежде чем он успел что-нибудь сказать. Мне удалось проскользнуть в свою комнату до того, как он пришел в себя и выглянул в коридор.

Когда я вернулась, бедный Леонард чуть не потерял сознание от облегчения. Я с одного взгляда поняла, что это ужасное происшествие свело на нет результаты всех моих усилий, поэтому немедленно приступила к работе, чтобы компенсировать ему испорченное удовольствие. Все-таки это я была виновата в том, что по неосторожности захлопнула дверь. Правда, ему я об этом не сказала.

— Ты один виноват в этой неприятности, — строго заявила я. — К счастью для тебя, я сумела справиться с критической ситуацией.

— Да, ты это умеешь, — невнятно произнес он. — Теперь все в порядке, не так ли?

— Если ты спрашиваешь, решила ли я возникшую проблему, то я отвечу «да». Но что касается тебя, то я намерена применить очень суровое наказание.

Я ударила его палкой, и после третьего удара его пенис восстановил утраченную силу. Более того, эрекция была настолько сильной, что ему пришлось приподнять зад, чтобы освободить место для напрягшегося пениса. В таком положении его зад сам напрашивался на порку, и я принялась методично обрабатывать его палкой, пока ягодицы не приобрели ярко-красный цвет.