Так не делается, вы согласны? Поэтому мы, спотыкаясь и мямля, продолжали разговор, пока он не решил, что пришло время положить руку на мое колено. Жаль, что он испортил этот момент, посмотрев на часы.

В постели он был вполне хорош — не гигант, конечно, но справлялся неплохо. Я не возражала бы, если бы это продолжалось немного дольше, но мысленно поставила ему шесть баллов за старание.

Когда я уходила, он подарил мне серебряный портсигар. Я не курю, но мне не хотелось говорить об этом, потому что я почувствовала, что это, видимо, стандартный презент в подобных случаях. Я где-то читала, что австрийский принц Рудольф имел обыкновение одаривать своих дам именными портсигарами. Судя по всему, в Вене в то время такие портсигары встречались на каждом шагу.

Сэр заверил меня, что наша встреча была просто великолепной, и выразил надежду на то, что мы встретимся снова. Я не была в этом уверена. Хочу сказать, что есть вещи, которые делаешь один раз, чтобы было о чем рассказать внукам, но их не хочется повторять.

Я встретилась с ним еще два раза, потом отказалась. Он был весьма мил, но, согласитесь, утомительно разговаривать с мужчиной, который говорит о себе «один человек» и до смерти боится своей матушки.

Осенью я получила приглашение открыть «Лэндер» — новый универсам в Найтсбридже. Это был последний в цепи магазинов, принадлежащих сэру Пирсу Лэндеру, выбившемуся из низов мультимиллионеру, который скупал, переоборудовал и открывал универсальные магазины по всей стране. На Оксфорд-стрит уже открылся один магазин Лэндера, но тот, который открывался теперь в Найтсбридже, был гораздо больше. Ни для кого не было секретом, что он должен был перещеголять «Харродз».

Когда Клайв, который все еще был моим менеджером, позвонил и сказал, что меня приглашают на церемонию открытия, я с радостью согласилась.

— Жаль, — проговорил Клайв, — видишь ли, я им сказал, что ты больше не заинтересована в работе такого рода.

— Что? — заорала я. — Клайв, ты негодяй! Я как раз обставляю новую квартиру и могла бы купить у них мебель со скидкой. Как ты мог?!

— Хани, — терпеливо сказал он, — сколько раз я учил тебя не раскрывать сразу свои карты? Никогда нельзя показывать, что ты горишь нетерпением согласиться. Через час они снова пришли ко мне и предложили увеличить сумму.

— Это уже лучше.

— Но я отказался. Я застонала.

И они пришли снова. И предложили десять тысяч фунтов.

— Ну и…

— Я согласился от твоего имени.

— Десять тысяч фунтов? Неужели я им так сильно нужна?

— Кому-то ты очень нужна. Кто-то преисполнен решимости заполучить тебя на эту работу, Хани.

Я поблагодарила его, повесила трубку и задумалась. Я чувствовала, что с сэром Пирсом у нас много общего. Как и я, он начинал с нуля. Несколько дней назад я видела телевизионную программу о нем, где рассказывалось, что он сын бедного иммигранта из Литвы, что с раннего детства он работал в отцовской палатке на рынке, о его честолюбивых мечтах, о первой собственной лавчонке, о первом магазине, о целой цепи успешных коммерческих операций, в результате которых он стал обладателем баснословного богатства.

Говорилось там и о леди Лэндер, которая в настоящее время с ним разводилась. В свое время, когда он еще был небогат, она принесла ему в приданое большие деньги, и он, умело манипулируя ее состоянием, сделал ее еще богаче. И теперь, когда бракоразводный процесс между супругами был в разгаре, бульварные газетенки то и дело баловали читателей пикантными подробностями о разделе имущества.

Программа включала интервью с его побежденными конкурентами, каждый из которых, осторожно подбирая слова, говорил о его новаторских методах в бизнесе. Его методы нельзя было назвать противозаконными, но было совершенно ясно, что они граничили с мошенничеством. Кроме того, если верить комментатору, было не вполне ясно, за какие заслуги он получил титул, а также какова точная сумма его пожертвований в поддержку одной политической партии.

Этот человек меня заинтриговал, причем меня привлекало не столько его богатство, сколько тот факт, что он сделал его сам. Такого, как он, жизнь не согнет в бараний рог! И теперь, когда я стала считать себя крепким орешком, я почувствовала, что мы с ним одного поля ягодки. Мне не терпелось встретиться с Лэндером, если я правильно понимала ситуацию, ему тоже хотелось этой встречи.

Случай этот имел особое значение и еще по одной причине. Это было мое первое появление на публике в новом облике. Остались в прошлом узкие облегающие платья, которые обрисовывали мой зад, а спереди открывали взгляду все что можно. Теперь на мне было белое шелковое платье с золотыми пуговками и юбкой в складку — от самого Кристиана Диора. Нет, я не шучу. Кристиан Диор! Боже мой, сколько я за него заплатила! Но, Боже мой, оно выглядело на мне умопомрачительно. Несмотря даже на мой небольшой рост.

Увидев застежку до горла, Фил скорчил гримасу:

— У тебя исчезли груди или что?

— Нет, груди на месте, — сказала я, похлопав ладонью по скромно спрятанному под шелком бюсту.

Он вцепился пальцами в свою шевелюру.

— В таком случае почему бы их не показать? Дорогая, будь умницей. Этот мужчина хочет увидеть тебя. Он на это настроился.

— В таком случае он, наверное, уже видел их, — спокойно ответила я.

— Он ожидает увидеть Хани, которую привык видеть. Ему это не понравится.

— Мне это нравится, — заявила я. — И если он думает, что я стану демонстрировать все свои прелести, то ошибается. Он должен принять меня такой, какая я есть, или утопиться.

Я еще не сказала ему, что на сей раз надела эластичные панталоны, придававшие моим бедрам ту самую изящную линию, которая требуется для этого платья. Добавив подаренные Майлсом золотые серьги и цепочку, я решила, что наряд завершен.

Церемония открытия была назначена на три часа, но из секретариата Лэндера позвонили и предупредили, что машина придет за мной в одиннадцать часов утра. Не последовало никаких объяснений, меня даже не спросили, удобно ли мне это время, просто приказали быть наготове!

Ровно в одиннадцать часов у моего подъезда остановился «роллс-ройс», и шофер усадил меня в машину. Стенки машины были из цельного стекла, как в автомобилях, в которых ездит королева, чтобы все могли ее видеть. Из телевизионной программы о Лэндере я знала, что это личный автомобиль сэра Пирса. Да, этот человек явно не страдал излишней скромностью! По дороге до Найтсбриджа на меня глазело множество народа, и я почувствовала себя такой важной особой, что едва удержалась, чтобы не поприветствовать толпу поднятой рукой.

Меня провели в универмаг с черного хода и сопроводили в отдел по связям с общественностью. Весьма взволнованный молодой человек по имени Гарри сказал, что сэр Пирс имел намерение встретить меня лично, но его задержало неотложное дело. Битый час я сидела без дела в кресле. Такое начало не обещало ничего хорошего.