– Ты же этого урода в лицо никогда не видел, – удивился Антон.

– Здрасте! – Юра усмехнулся. – Если убитый в машине, как вы говорите, точная копия, только без шрамов, то мне больше ничего не надо. После всего я еще смотаюсь к нему на квартиру и проверю, не появлялся ли он там.

– Кто здесь живет? – поинтересовался Антон, когда Полякова, открыв своими ключами дверь, впустила их в незнакомую квартиру.

– Сейчас никто. Хозяева уехали в Турцию, а меня попросили присмотреть. Здесь есть все, что вам нужно.

* * *

– Здравствуйте, – Саяпин приветливо улыбнулся двум бабушкам, сидевшим на скамейке у подъезда. – У меня здесь один знакомый живет, Спартак. Может, слышали?

– Уже не живет, – оглядев Юрия с ног до головы, сухо ответила одна из них. – Помер ваш товарищ… Вернее, убили его.

– Как так убили? За что? – Юра сделал удивленное лицо.

– За что, – передразнила сидящая рядом женщина. – А за что сейчас убивают? – Она вопросительно посмотрела на свою собеседницу: – Мафия.

– Да какая мафия. Он же честно работал! – продолжал строить из себя простачка Саяпин.

Видимо, «лицо кавказской национальности», как принято сейчас называть всех выходцев с югов, не пользовалось популярностью у проживающих здесь граждан.

Обеих старух как подменили. Из мирно беседующих божьих одуванчиков они вмиг превратились в двух мегер.

– Да как это честно? Я вот честно проработала – и что? Пенсия на хлеб и воду. Зять и дочь с двумя детьми в однокомнатной квартире ютятся – тоже честно работают. А этот приехал. Купил трехкомнатную квартиру… Машины менял каждый месяц. Даже домработницу нанял!

Юра уже начал волноваться, что привлек внимание всего двора, и хотел ретироваться, как одна из бабушек толкнула другую в бок:

– Тише! Вон его родственники приехали.

Обернувшись, Юра увидел, как из припарковавшегося неподалеку автомобиля вышли двое парней, по виду той же национальности, что и безвременно почивший Спартак.

– Понаехали! Полгорода черномазых! – зло зашептала бабка, когда азербайджанцы скрылись в подъезде.

Саяпин отошел в сторону и, закурив, принялся размышлять, что предпринять. Однако не успел он докурить сигарету, как «родственники» вышли, неся две картонные коробки.

– Что, не нашли этих гадов? – услышал он голос говорившей с ним несколько минут назад бабки. Сейчас она с напускным участием на лице вопросительно смотрела на мужчин.

– Пока нет, – ответил один из них, – но обязательно найдем!

– Надо же, – продолжала она причитать им вслед, – такого парня убили! Не пил, не буянил, а приветливый-то какой был.

До Саяпина дошло, что бабка хвалила Спартака.

Зло плюнув на землю и на всякий случай запомнив номер машины, он отправился обратно…

– Ну что? – Антон вопросительно посмотрел на Саяпина.

– Нет его дома и, по всей видимости, не было.

За время его отсутствия Филиппов с Региной просмотрели лишь малую часть того, что было обнаружено в кейсе, но и этого было достаточно, чтобы задуматься.

– Здесь компромата хватит минимум на десять грандиозных скандалов. – Антон уселся рядом с Региной и вновь уставился в экран монитора.

– И что тут интересного? – сгорая от нетерпения, спросил Юра, оперевшись на спинку стула позади Антона.

– Интересного! – усмехнулся Филиппов. – Не то слово! Я за это время удивляться разучился.

– Даже так?

– Взять хотя бы вот эти документы, – Антон кивнул на стопку стандартных листов с компьютерным шрифтом и печатями. – Я не юрист, но даже мне ясно, что одной бумажки хватит, чтобы надолго засадить в тюрьму человека, который в ней ставил подпись.

– Решетов очень скрупулезно собирал эти материалы, – заговорила сидящая рядом Регина. – Как я поняла, у него много чиновников, прокурорских работников и прочих больших людей под колпаком.

– Целая куча фотоматериалов, видео– и аудиозаписей, – подтвердил Антон. – Нам недели не хватит, чтобы все изучить.

– А зачем? – удивился Саяпин. – Сдать все это в прокуратуру, пусть разбираются кому положено.

– Я думаю, все это поможет нам убрать Решетова чужими руками. – Антон покосился на Регину: – Теперь он нас тем более не оставит.

– Тоже логично, – согласился с ним Юрий. – Только как?

Неожиданно телефонная трель прервала разговор.

– Может быть, Лена? – Регина вопросительно посмотрела на Антона.

– Может быть, – согласился Антон. – Однако трубку на всякий случай возьми ты и, если окажется, что кто-то другой, представься Ленкиной родственницей.

Регина понимающе кивнула головой и взяла трубку.

– Да. Алло… – она пожала плечами. – Что-то вякнуло, и гудки пошли.

Реакция Антона была незамедлительной. Он соскочил со своего места.

– Закрой за нами двери и никому не открывай. Юрок, а ты за мной. Это Ленка звонить пыталась!

* * *

Когда Гулиев дал понять, что на этот раз сыну придется решать возникшую проблему с Поляковой самостоятельно, Спартак неожиданно почувствовал даже какое-то облегчение. Весь вечер, находясь у себя в комнате, он обдумывал план ликвидации бывшей наложницы.

За ужином отец вел себя, как будто ничего не случилось. Однако, когда он, по своему обыкновению, перед сном направился на прогулку в сад, позвал с собой Спартака.

– Я думаю, ты сможешь справиться с женщиной!

Спартак, бросив на него обиженный взгляд, промолчал.

– Зря обижаешься, – не дождавшись ответа, заговорил отец. – Ты привык, что за тебя кто-то все делал. В результате оказался абсолютно неподготовленным к самостоятельной жизни. Что будет с тобой, если со мной что-нибудь случится? – он выжидающе посмотрел на сына. Но тот по-прежнему продолжал идти рядом молча.

Гулиев остановился, взяв его за локоть:

– Ты пойми, настало то время, когда люди начали присматриваться к тебе. Ты же знаешь, что, если меня не станет, останется дело, начатое мною, – он вздохнул, – и, заметь, довольно прибыльное. Здесь, в этом городе, ты самый первый претендент на мое место…

Гулиев лукавил. Он прекрасно понимал, что ни при каких обстоятельствах Рашид, Ичмет и другие представители его рода не дадут этому произойти. Но в глубине души он таил надежду, что хоть какая-то часть пирога достанется после его смерти Спартаку.

До обеда следующего дня Спартак крутился в окрестностях дома, где жила Полякова, но за все время она никуда не вышла.

– Так можно и месяц здесь проторчать, – вслух рассуждал он, сидя на заднем сиденье старенького «жигуленка», принадлежащего его помощнику Нурали.