– Что, сучка, не ожидала? – зло прошипел он, подходя ближе.

Когда Спартак прокручивал примерный план действий, то планировал, оказавшись в квартире, сразу прикончить свою бывшую продавщицу и любовницу. Однако сейчас, видя наполненные ужасом и отчаянием глаза, им овладело непреодолимое желание подольше побыть человеком, во власти которого жизнь другого. Это чувство оказалось сродни оргазму. Его затрясло от возбуждения и сладострастного ощущения вселенской власти.

– Ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? – в руках у него появился нож. – Сначала я выколю тебе глаза…

Он медленно нагнулся над распростертым на полу телом.

Лена вскрикнула, и новоиспеченный бог с наслаждением увидел, что под ней растекается лужа мочи. Он зарычал. В это время ее рука скользнула к батарее отопления. Спартак не успел ничего понять, как с диким криком, словно кошка, она сорвалась со своего места и, схватив стоящий на полу утюг, ударила его им в грудь.

Боль пронзила тело Гулиева от еще не зажившей ключицы до кончиков пальцев. Нож выпал на ковер.

Выронив утюг, Лена оттолкнула азербайджанца в сторону и выскочила в прихожую. Придя в себя, Спартак бросился следом, однако, оказавшись в коридоре, замер в изумлении. Навстречу ему выдвигался… Нет! Он даже на секунду зажмурился. Опять тот самый водитель злосчастного «КамАЗа». В руке его был зажат пистолет. Не могло быть и речи о том, чтобы пытаться через этого амбала прорваться на лестничную площадку. Тем более следом за ним шел еще один парень с не менее решительным видом.

«Рашид, собака, подставил!» – мелькнуло в голове.

Не задумываясь о последствиях, впрочем, как и первый раз, он кинулся обратно в комнату, к раскрытым дверям балкона, на ходу проклиная Полякову, чертова водителя «КамАЗа» и того, кто придумал многоэтажные дома…

* * *

Когда Спартак спрыгнул с балкона, Антон схватился за живот:

– Бедолага! Во дает! – выдавил он из себя в ответ на недоуменный взгляд Поляковой и Саяпина. – Новый вид спорта… Второй раз, на моих глазах!

– Хватит ржать, – не выдержал Юрий, – давай вниз.

На этот раз Спартак не смог даже подняться. Он лежал рядом с кустами акаций, тихо поскуливая.

– Ну что, кузнечик? – Антон присел возле него на корточки. – А ты гений. С балконов сигаешь, в машине в тебя стреляют, а тебе хоть бы хны!

Лицо его враз сделалось суровым:

– Где компьютеры?

Видимо, боль настолько парализовала тело Спартака, что он не мог даже пошевелить головой. Однако, давая понять, что говорить он не хочет, отвел взгляд в сторону.

– Ах ты какой у нас, – восхитился Антон и, взяв за волосы, приподнял голову над землей.

Азербайджанец взвыл от боли.

– Ты бы поосторожнее с ним, – заволновался стоящий рядом Саяпин. – Вдруг основание черепа поломал, отдаст своему Аллаху душу и поминай, как звали.

– Где компьютеры? – не обращая внимания на замечание друга, повторил Антон и вывернул ему руку.

Икнув, Спартак потерял сознание.

– Да, на этот раз он все себе доломал, – вздохнул Антон, переведя взгляд на Юру. – Что делать будем?

В это время едва слышными постанываниями Спартак дал понять, что снова пришел в себя.

– Говорить будешь? – нагнулся над ним Саяпин.

– Все на складе, – едва шевеля губами, произнес тот. – Гагарина, семнадцать… В подвале. – Он вновь закрыл глаза. – Вызовите врача…

– Во наглец! – возмутился Антон. – Его убить надо, а он врача…

– Мальчики, что-нибудь нужно? – раздался сверху голос Поляковой.

– Звони в «Скорую», – вздохнул Антон и выпрямился.

* * *

С момента когда Решетов поставил в известность о необходимости серьезного разговора, Мадат Шадиевич не находил себе места. Прекрасно понимая, чем может закончиться «стрелка», он взял с собой лучших людей. То, что Решетов выбрал местом встречи не ресторан или хотя бы какой-нибудь парк в черте города, а заброшенный карьер рядом с аэродромом, говорило само за себя.

Мадат Шадиевич понимал, что на этот раз генеральный директор «Моста» располагает точной информацией о том, у кого находится его груз. Гулиев уже знал сумму, которая была в системных блоках, знал, куда идут деньги и тем более кто за этим стоит. Несмотря на это, деньги приятно грели его душу. Он принял для себя окончательное решение присвоить компьютеры и их содержимое, а Решетову дать понять, что представления не имеет, где их прятал его покойный сын. Знал он и то, что Решетов, плотно припертый к стенке, будет вести жесткий разговор. Но что возьмешь с несчастного отца, потерявшего хоть и непутевого, но сына?

– Я не лез в его дела, – неожиданно проговорил он вслух одну из заготовленных для Решетова фраз и улыбнулся своим мыслям.

Рашид, сидевший рядом с ним на заднем сиденье «Вольво», сначала внимательно посмотрел на хозяина, потом, догадавшись, о чем тот думает, тоже расплылся в улыбке.

До места встречи оставалось не больше десяти минут езды, как у Ичмета, сидевшего впереди, запиликал сотовый.

Приложив его к уху, он вдруг помрачнел, затем протянул трубку погруженному в раздумья Гулиеву:

– У нас опять неприятности из-за вашего сына.

Все расчеты и планы Гулиева рухнули разом. Спартак находился в реанимации, и его «воскрешением» уже интересуются органы.

– Сто несчастий! – в сердцах бросил он трубу на пол. – Лучше бы он действительно разбился!

Решетов уже был на месте. Сдержанно ответив на приветствие, он выжидающе уставился на азербайджанца.

Адрес нахождения груза Гулиев назвал сразу, заметив, однако, что эти проблемы возникли не по его вине.

– Люди, работающие у сына грузчиками, промышляли по ночам кражами, – вздохнул он. – Прости, Дмитрий.

Одновременно Мадат Шадиевич прокручивал варианты своего исчезновения. Как только до Решетова дойдет информация о том, что Спартак жив, тот сразу поймет, что с ним пытались сыграть в игру без правил и попросту пытались кинуть. Жить после этого придется недолго.

– Я нашел груз, – едва успев отъехать от места «стрелки», охрипшим от волнения голосом сообщил Исмаилову Решетов по сотовому телефону.

Чеченец долго не отвечал. Дмитрий Иванович, посчитав, что Ваха его не понял или не расслышал, открыл было рот, чтобы повторить сказанное, но тот опередил его:

– Там теперь должно быть на три игрушки больше.

У Решетова лоб покрылся испариной. Что-то промямлив в ответ, он отключил трубку и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.

Деньги у него, конечно, были. Но будь на месте документы, он наверняка заставил бы выложить эту сумму кого-нибудь другого.