Все это время его мама следила за сыном с восхищением и лучилась от гордости. Больше скажу, она очень мало говорила, позволив сыну практически полностью провести выступление с заявкой самостоятельно. По-моему, это потрясающе.

Мо и Трамика просили инвестицию в 50 000 долларов в обмен на 15 % их бизнеса – но мне не хотелось видеть, как Мо отдает такой солидный кусок своего дела за финансирование, в котором они с мамой, как мне казалось, на самом деле не нуждались. Другие «акулы» тоже не хотели заключать сделку на этих условиях, на мой взгляд, по тем же причинам. Они как-то сразу стушевались, ведь само собой подразумевалось: если кому из нас, «акул», и браться за продвижение этого вундеркинда с бабочками, то явно мне, потому что у нас похожее происхождение, а Мо в открытую заявил, что равняется на меня.

Все ожидали, что я соглашусь на сделку, но я не мог забрать себе долю в его бизнесе, как мы обычно делаем в нашем проекте. Трое из жюри просто отказались со мной конкурировать, а еще один не уступал – Кевин. Он сказал, что, по его мнению, сделка обещает быть очень прибыльной, он чует выгоду и большие деньги. Он даже взял один из галстуков Мо, демонстративно понюхал и сказал: «Пахнет большими деньгами». Мне не понравилось, что он хочет нажиться на маленьком домашнем предприятии мамы-одиночки и ее мальчонки – предприятии, которое очень напомнило мне мою юность в 1980-е годы.

Кевин согласился на все условия, которые выдвигали Мо и его мама, и даже заявил, что откажется от акционерного капитала. Словом, вел себя как добрый-предобрый дядя. Но вместо этого в обмен на свою инвестицию он запросил лицензионный платеж в три доллара с каждого проданного галстука. Неопытному предпринимателю такое предложение могло бы показаться крайне соблазнительным и выгодным, однако мы, опытные «акулы», сразу раскусили, в чем тут подвох, и попытались отговорить Мо и Трамику от этого варианта.

Я не ограничился только высказыванием своего мнения, но постарался донести до него понимание последствий.

Я пытался убедить Мо, что, на самом деле, ему нужны не инвестиции, а наставник, опытный руководитель, кто-то из мира моды, кто мог бы поделиться с ним опытом и удержать от ошибок вроде сделок с типами наподобие Кевина О’Лири. Ничего против Кевина не имею, хотя иногда мы на съемочной площадке здорово цапаемся, – в целом, он неплохой парень с добрым сердцем. Просто все измеряет деньгами и только деньгами.

В качестве первого урока от наставника я рассказал Мо и Трамике историю из тех времен, когда сам делал первые шаги в мире бизнеса и моды. Тогда я был старше Мо, но все еще жил дома у мамы и все еще считал каждый цент. Когда мне потребовалась финансовая подушка безопасности, один человек предложил мне 10 000 долларов за 40 % моего бизнеса. В то время мой бизнес сводился к парочке шапочек, поэтому, конечно, у меня было сильнейшее искушение согласиться, ведь сделка казалась выгодной. Но что-то меня остановило. Через десять лет, когда FUBU уже стоила 400 миллионов долларов, этот инвестор получил бы 160 миллионов – за скромное финансовое вливание, в котором, как выяснилось позже, я вовсе не нуждался.

Я сказал Мо и Трамике:

– Знаете, я рад, что тогда не взял его деньги. И вам настоятельно советую ничего от инвесторов не принимать. Тебе, Мо, вообще не стоит ни у кого брать деньги. В смысле сделок с тобой я пас, но вот побыть твоим учителем я более чем согласен. А на сделку с инвестицией не соглашайся, тебе это не надо.

Однако Кевин давил и давил, и я видел, что у Мо и Трамики есть сильное искушение принять его условия и его деньги. Их соблазн был мне понятен: 50 000 долларов – сумма немалая, как и те 10 000, которые мне предлагали во времена моей юности. К тому же доходы у Мо и Трамики были неплохие. Им казалось, что они вполне могут позволить себе выплачивать инвестору по три доллара с каждого проданного галстука.

Поэтому я постарался быть предельно откровенным. Я обратился напрямую к мальчику, не через его маму, потому что хотел, чтобы он видел: я воспринимаю его как равного и оказываю ему подобающее уважение, хотя он еще ребенок. Пусть видит, что я отношусь к нему всерьез. Я сказал: «Так, Мо, мое предложение быть твоим наставником остается в силе, только если ты не возьмешь деньги Кевина».

Почему я так сказал? Парнишка мне очень нравился, и мама его тоже. Мне грела душу мысль о том, что у их маленького бизнеса есть шансы на большой успех. Но я понимал, что не смогу работать с людьми, которые не вняли первому же моему совету, хотя сразу было ясно – я действую из лучших побуждений и желаю им блага.

В конечном итоге Мо и Трамика отказались от предложения Кевина и приняли мое. Однако Кевин не отступал и попросил Мо подумать еще раз. Он видел, что у мальчика голова пошла кругом от предлагаемой суммы, хотя более трезвомыслящие люди советовали пареньку отказаться от инвестиции.

Наконец, Трамика вышла вперед и положила конец спору. Она сказала:

– Мо – исполнительный директор фирмы «Бабочки Мо», но я – исполнительный директор самого Мо.

На том все и кончилось.

На протяжении предыдущих глав я обещал тебе, читатель, что обязательно расскажу истории о тех, кто сделал блестящую карьеру из полного голяка, слушаясь мудрого и опытного наставника. Таких историй действительно хватает. Ну, а поскольку я и сам выступил в роли такого наставника, взявшись опекать Мо и его маму, то сейчас хочу подробнее поговорить о том, как вообще важна роль наставника.

Отношения «учитель-ученик» – это самые важные отношения, какие только могут встретиться на твоем карьерном пути. Важные и определяющие. Они начинаются с желания творить добро, но не ограничиваются этим.

Давай начистоту, читатель: талантливого мальчонку Мо я взял под свое крыло во многом из эгоистических побуждений. Во-первых, это давало мне возможность проанализировать и исправить кое-какие ошибки, которые я допустил сам, когда только начинал. Ведь я же научился на своих ошибках, значит, теперь могу кого-то уберечь от них. Во-вторых, отношения с Мо и его галстучным бизнесом стали для меня стимулом внимательно следить за модой, за последними веяниями во всем, что касается производства одежды и аксессуаров. А это, ясное дело, было на пользу мне самому и моему бизнесу. Ну и, опять же, не буду скрывать, кроме всего прочего, я чуял, что история с Мо – красивая, трогательная, эффектная, она послужит на благо моему публичному образу. Когда Мо добьется успеха, это будет и мой успех.

Наконец, мною двигали и альтруистические соображения. Я, выходец из низов, наконец-то, поднялся на такие высоты карьеры и успеха, что у меня есть средства и возможность протянуть руку помощи неопытному юному новичку. Я искренне верил, что это мой долг и что для меня большая честь – оказать такую помощь. Вот потому я и предложил Мо и его маме поддержку – вроде как не очень большую, но все равно для них и для меня это многое значило.

Насколько вообще значима поддержка наставника? Обратимся к цифрам: