– Мы не враги друг другу, – прорычал, а точнее, проскрипел один из них.

И вдруг я понял, что слышу его голос не ушами. Звук распространялся иначе и ощущался вибрацией всего тела, или, точнее сказать, скелета. Поэтому он и казался таким странным, даже свой собственный.

– Это наша земля, уходите, – ответил я.

– Мы всё ещё можем договориться, – сделал заманчивое предложение тот.

– На хуй пошли, – прогрохотал Мутный, – пока я вашими ебальниками, своё очко не вытер.

И в этот момент противник атаковал. Ну Мутный, в принципе, быстро умеет выпрашивать в ебальник. Очень редкий дар у человека, можно сказать, исключительный. Даже я не всегда могу выдерживать его шутки, про Лену вообще молчу. А что до незнакомых людей, так безразличных к этому таланту я пока вообще не встречал.

Тяжёлая, мощная волна рванула в нашу сторону, разбивая на мелкие осколки всё, что попадалось ей на пути. Деревья разлетались, словно были сделаны из стекла, наспех сколоченный сарай брызнул во все стороны, а затем присоединился к лавине.

Но лишь одним выпадом враг не ограничился, львы метнулись следом, отставая от стеклянного роя лишь на долю секунды.

Как ему это удалось? Ведь магия здесь не действует?! Или я чего-то не знаю? Может быть, делаю как-то не так? Я не вижу частиц, но значит ли это, что они мне необходимы? Ведь я просто не пробовал.

Волна осколков ударила в невидимую стену и с хрустальным звоном осыпалась на землю, после чего мгновенно превратилась в острые шипы, на которых с визгом повисли чёрные львы.

Один из чёрных, тот самый, кому и принадлежали эти монстры, взревел. Он рванулся к нам, видимо, пытаясь одолеть врукопашную. Похоже, что жажда мести напрочь затмила разум.

А я успел заметить, как моё тело покинули две крохотные искры, в тот самый момент, когда творилось заклятие. Магия во тьме есть, вот только стоимость её, кажется, слишком высока.

Сколько всего душ я успел поглотить? Мы давно сбились со счёта, буквально, когда впервые стали частью тьмы, тогда и прекратили подсчитывать их остатки. Ведь мы думали, что они нужны нам только для воскрешения. А иди ж ты, оказывается, у всего есть правила и ограничения.

Теперь весь вопрос в том, чья сторона сожрала больше или чей генератор продержится дольше. Тоня запустила тьму немного позже, так что, скорее всего, перевес будет в нашу сторону. Да и в битве за Гусь нам удалось очень хорошо подкрепиться. Даже отторжение имело место.

Шипы вновь разлетелись на осколки, уронив на землю мёртвые тела животных, и устремились к противнику. Но в прямую атаку я их не посылал, буквально в метре от чёрных, они разлетелись в стороны. Будто снег, что огибает машину, летящую на скорости, они роем обогнули врага, сомкнулись позади и ударили в спину.

Но и там оказалась преграда. Я это понял, как только первые из них, отскочили обратно, словно теннисные шарики. Вот только в отличие от противника, я не стал отправлять в бой, сразу всё и большую часть, моментально направил вверх.

Пчелиным роем они взмыли в небо и рухнули на противника сразу со всех сторон, одновременно обращаясь в тонкие копья.

Безрезультатно… Почти! Маг противника скорчился от боли, и его покинули сразу пять душ. Теперь-то я знал, в какую сторону нужно смотреть и хоть не отчётливо, а всё же удалось их заметить. Выходит, они ещё и слабее.

Однако расслабляться не стоит, ведь он умудрился прикрыть не только себя и того, кто находился рядом. Дрессировщик, я так назвал в голове того, кто управлял зверями, как раз достиг нас к окончанию моей атаки.

Вот только молниеносный выпад с его стороны не достиг своей цели, Мутный тоже не стоял на месте, давая мне возможность заниматься своим делом и не отвлекаться на ближний бой. Хотя надо признаться, часть осколков я в приближающегося противника бросил. Однако их маг сумел разделить свои силы и помочь товарищу.

Мутный в длинном прыжке снёс атакующего в сторону, уселся на него верхом и принялся вколачивать тому зубы в глотку. Удары сыпались с обеих сторон, будто колхозная молотилка работает.

Мутный далеко не боец и драться никогда не умел. Его язык всегда работал быстрее разума и эффект вызывал обратный. Потому все попытки со стороны избиваемого – отыскать в его тумаках систему – терпели крах. Он лупил хаотично, словно орангутанг во время брачных боёв: то сбоку, то сверху, то вообще не пойми как.

Но последнюю точку поставила Лена. Она начала действовать следом за Мутным, и как только тот в очередной раз оттянул противнику руки от лица, со всего размаху сверху вниз опустила на его голову ногу. Я а дополнительную душу пожертвовал, чтобы ускорить удар и заковать её конечность в некий защитный корсет.

Вышло ровно так, как это происходило с деревьями. Голова разлетелась на осколки, а оставшиеся враги взревели и бросились бежать.

– Стоять, пидорасы обоссаные! – прокричал им вслед Мутный, а я в очередной раз атаковал их чёрным стеклом.

Однако нам обоим не повезло, а через мгновение издалека донёсся вой, похожий на ревун противовоздушной обороны, и тьма отступила. Зато наша пока никуда не делась, потому мы сразу продолжили преследование. По крайней мере, до тех пор, пока оно было возможным.

Несколькими мгновениями позже сдалась Тоня. Тьма отступила, а снег в этом месте отказался удерживать наши тела, и мы в одно мгновение, провалились в сугробы по самую шею.

– Блядь! Ёбанарот! Сука! – быстро охарактеризовал нашу ситуацию Мутный. – Гондоны ебучие! Я вас найду, пидоры! Ещё раз здесь увижу – в жопы нассу!

– Пошёл на хуй! – прилетел крик из леса.

Но я не обращал на это никакого внимания и что было сил пытался пробиться к только что убитому нами врагу. Видимо, Лена поняла мою задумку, потому как, не отставая, гребла следом.

Сейчас мы вместе сожрём его душу, поделим её, чтобы понять, каково это на вкус, каково пожирать таких же, как мы. Пусть будет больно, пусть внутри разрывается ядерная бомба, но я хочу вкусить её. Ощутить всю эту мощь, возможно, чёрную, гнилую, зато не похожую на все остальные.

Я набросился на труп, будто голодный волк, трясущимися руками разорвал его одежду и даже не заметил, что сорвал при этом ноготь. Плевать, это такая мелочь.

Частицы устремились ко мне, будто попали в магнитное поле и на этот раз, не одна или две, их были миллионы. А затем из груди мертвеца вырвался свет.

Жирная, извивающаяся струя света, чем-то похожая на змею, втянулась в мою ладонь, пронзая всё тело жидким огнём. Она заполнила каждую клеточку, вскипятила кровь, а затем заморозила её, заставляя остановиться даже сердце.

Лена с самого начала вцепилась в подставленную руку и тоже перестала дышать. Её глаза увеличились в размерах, затем зрачки выросли моментальным скачком и перекрыли собой белки́, рот открылся в немом крике, и мы оба одновременно упали замертво.