— Маразм! — взвыл я, схватившись за голову. — Роланд, ну хоть ты-то не веришь в эту чушь?!

— С тех пор, как мир сдвинулся с места, можно поверить во все, что угодно, — бесстрастно ответил стрелок. — Этим парням с красными крестами я верю. Слишком они туповатые для того, чтобы врать. Они и меня звали с собой…

— А ты что же?

— Во-первых, для вступления в Орден нужно уплатить шесть тысяч безантов, — серьезно ответил Роланд. — Или, по нашему, тридцать тысяч долларов. Во-вторых, предоставить в казну Ордена четыре лошади или автомобиля. Плюс оруженосец. Где я им оруженосца добуду?

Я согласно покивал. Тридцать тысяч долларов, четыре автомобиля, оруженосец? Дорогой взнос.

Оруженосец, однако, нашелся немедленно. Я был готов выхватить пистолет и стрелять во все живое в округе, когда расслышал со стороны ворот знакомый до боли возглас:

— Эй, мистер!..

Вы будете смеяться, но утром 18 апреля все внезапно кончилось.

Под словом «все» я действительно подразумеваю все. За редкими исключениями. Еще вчера вечером, вскоре после отъезда разудалых тамплиеров, в трактир заявился новый посетитель, оказавшийся приятелем стрелка. Парня звали Эдди Дин, вдобавок он приходился молодой негритянке на инвалидной коляске не более, не менее, как законным супругом, и, разумеется, тоже искал Темную Башню. Роланд и Эдди отбыли на рассвете, когда мы еще спали. Нашли на кухне припасы, приготовили яичницу с беконом, забрали с собой бочонок пива, а на стойке бара я потом нашел извинительную записку и шесть долларов мелочью. Но это случилось потом.

— Сколько времени? — Дастин ткнул меня кулаком в плечо. — Черт, солнце уже взошло. Проспали!

— Брюнхильда управится, — зевнул я. — Она женщина хозяйственная. А времени… Ого! Половина двенадцатого по земному стандарту. Давай одеваться. Небось посетителей уже полон зал.

— Любопытно, с кем сегодня придется иметь дело? — без каких-либо эмоций поинтересовался Дастин, натягивая рубашку и возясь с застежками комбинезона. — Викинги? Древние греки, во главе с Одиссеем? Питекантропы?

— Питекантропы в трактиры не ходили, — я с недовольством поднялся и начал разбирать одежду, сваленную у постели в неопрятную кучу. — Так, Навигатор?

— Доброе утро, — донесся корректный голос компьютера. — Если не ошибаюсь, ваше понятие о времени весьма расплывчато, но все же люди говорят: «Одиннадцать утра» и «Двенадцать дня». Следовательно, до наступления дня остается еще сорок пять минут.

— Ты зануда, Навигатор, — добродушно проворчал Дастин. — Софист и демагог. Какие новости?

— Никаких, — вполне серьезно ответил наш электронный страж. Мы с Дастином переглянулись. Обычно Навигатор старательно извещал нас о любых безобразиях, скрупулезно перечисляя новых персонажей, бродящих в округе, очередные изменения ландшафта, климата и общего состояния дел вокруг трактира и внутри Комплекса.

— То есть как — «никаких»? — подозрительно уточнил я.

— Спуститесь вниз и сами посмотрите, — посоветовал Навигатор, не желая вдаваться в подробности. Ленив он стал в последнее время.

Спустились. Посмотрели.

Дом вновь стал таким, каким мы его увидели в самый первый день. Современная вилла. Ковры, приличная мебель светлого дерева, ванная комната с розовым кафелем. Коллекция холодного оружия на стене. И никого живого. Брюнхильда и безымянные повара с кухни сегодня не пришли, хотя на обширной веранде сохранилась трактирная обстановка — столики, пластиковые стульчики, салфетки с рекламой каких-то чипсов… Посуда вымыта и начищена до зеркального блеска.

— Непонятно, — развел руками Дастин, заглянув в кассу. — Я вчера оставлял там деньги, а сегодня — ни монетки.

— Вот, гляди, — я сгреб со стойки пригоршню мелочи и купюру в два доллара. Монеты датировались 1995 годом. — Ага, записка. Почитаем.

«Уважаемые джентльмены!

Я и Эдди уходим к побережью. Слегка потрясли ваши запасы. Оставляю деньги. Благодарю за гостеприимство.

Роланд.

P.S. Остерегайтесь Уолтера».

— Это называется — «потрясли запасы»? — заревел белугой Дастин, заглянув в кладовку и в холодильник. — Проклятущий стрелок выгреб продукты, опустошил кассу и называет это «слегка потрясли»?!

— На кухне сковородка грязная, — сообщил я. — Они позавтракали и ушли. А что, продуктов на самом деле нету?

За пятнадцать минут мы обшарили Дом от чердака до подвала. Никакой еды. Только на столике в гостиной завалялась одинокая шоколадка. Хуже другое — не работал водопровод.

Вышли во двор — я намеревался проверить, какова жизнь у Эсмеральды. Если привычные персонажи типа Ханса и Брюнхильды пропали, значит, слонопотамшу не подоили и она непременно начнет орать. Однако вместо привычного пыхтения и похрюкивания из сарая почему-то слышалось мычание.

— Дверь открываем аккуратно, — тихо сказал Дастин. — Мало ли какой сюрприз нам приготовили…

Сюрприз являл собой двуцветную черно-белую корову с набухшим выменем и биркой на правом ухе «Внесолнечная колониальная администрация. Инвентарный номер 001. Ромашка».

— Ромашка — это, наверное, коровино имя, — догадался я. — Сволочи, куда Эсмеральду подевали? Я к ней уже привык!

Новое хозяйство было не то, чтобы обширным, но разнообразным. Корова. Свинья с поросятами (хрюшка шла под инвентарным номером 002, поросята — от 002-А до 002-Е). Полтора десятка куриц-несушек и два петуха, немедленно порадовавших хозяев громкоголосой сварой. Несколько домашних уток, плававших в пруду, образовавшемся позади Дома. Две козы. Лохматый барбос в будке — здоровенная пегая дворняга под инвентарным номером 007 по кличке «Бонд».

— Кхм, — кашлянул Дастин, обозревая нашего цепного пса. — Бонд. Джеймс Бонд.

— Пух, — фыркнул я. — Винни Пух. Хватит прикалываться. Как думаешь, что все это может означать?

— Переход к натуральному хозяйству, — определил напарник. — Пора браться за работу. Быстренько накидай сена скотине — вон, видишь стожок? Я пошел доить корову. Надо еще у куриц яйца собрать будет…

Лишь к четырем часам дня мы закончили возню с новообразовавшимся скотным двором, а я избыл подсознательные страхи, связанные с обнаруженным в хлеву ярким плакатом, на котором красовалась упитанная свинья в фуражке и надпись «Все животные равны, но некоторые равнее!». Только оруэлловских заскоков нам не хватает. В глубине души я ожидал, что какой-нибудь из наших зверей заговорит и потребует демократических выборов президента скотного двора.

Животные оказались лишь животными. Корова Ромашка одарила нас полуведром отличного жирного молока, урожай яиц составлял двадцать две штуки, а на обед Дастин решил забить поросенка номер 002-Д.