Так что я не знал, кто конкретно прячется в мутных водах огромной реки: чукотский Келе, армянский Вишап, Железный Чун или родной таймырский Нга, но понял быстро: драпать надо, сомнений не было! Мистический страх меняет всех и всё, подминает под себя. Настолько неукротима его сила…

Сети мы снимали со скоростью, заслуживающей фиксации в Книге рекордов Гиннесса. Руки скользили, я ругался, торопливо продавливая рыбину за рыбиной через ячею длинного китайского полотна, и постоянно посматривал на берег. Потом заметил, что напарник смотрит только на воду, и меня прошило.

Вот что тогда записал в дневнике:

«В какой-то момент мне даже показалось, что теперь я точно вижу — Оно плывёт к нам! Это было что-то живое, страшное. Существо двигалось по дуге, сначала вдоль берега, а потом с поворотом поплыло к лодкам, быстро приближаясь. Тогда и сбил себе ноготь о край борта… Странное оцепенение, от которого холодело внутри, охватывало меня. Закрыл глаза и даже так увидел: за двумя бурунами над водой чуть-чуть возвышалась темно-серая туша… отчетливо выделялись два симметричных светлых пятна, похожих на глаза животного, а из тела торчали рога, что-то вроде гибких стволов с круглыми набалдашниками, похожих на рожки улитки. Я наблюдал лишь небольшую часть образа животного, но под водой угадывалось огромное массивное тело… Чудовище двигалось вперёд тяжелыми бросками. Приподнявшись из воды, оно резко устремлялось вперед, а затем полностью погружалось в воду. И постоянно хлопало пастью, словно попутно заглатывало рыбу…

Винни прикрикнул, и я очнулся, стараясь быстрей завершить работу».

В общем, оставшееся до возвращения домой время мы с напарником провели довольно нервно. Если не в панике.

Интересный момент — перед тем, как спуститься с береговой террасы к обнаруженной в неположенном месте яхте, я сфотографировал и небольшую бухточку, куда вышел после охоты, и стоящую на песке беглянку «Клаву». Рассчитывал позже, уже в спокойной обстановке надёжного Диксона разглядеть снимки — вдруг увижу таинственное существо или его след? Показал мужикам, воспринявшим рассказ о происшествии чуть ли не обыденно, и мы ничего не обнаружили, сколько ни пялились в кадры.

Безуспешная вышла фотосессия, но кто знает…

Вот так и разрушается широко распространённый голливудскими фильмами миф: мол, в результате длительного проживания в сложных условиях дикой природы человек приобретает выдвинутую вперёд нижнюю челюсть, постоянно нахмуренные брови, ровный загар, накачанные банки и никакой меланхолии во взгляде. Хрен там! Приобретает хорошо открытые, очень внимательные глаза, отменный слух, жилистые руки, цепкие пальцы, подсушенные мышцы…

И мистическое отношение к среде.

С нескрываемой тревогой оценивая ситуацию, я понимал, что здесь, в полном отрыве от анклава, благодаря титаническим стараниям робинзонов, превращавшим бывшие руины в нормальное жилье, нам предстоит пережить ещё немало сложных часов, а то и дней. Главное — не допустить, чтобы надежды ребят рушились катастрофически, не надеяться на чудо и вечный «авось». Однако у меня нет никаких сомнений, что здесь же нам предстоит насладиться и благодатными мгновениями невыразимого счастья и удовлетворения достигнутым, когда усилия в нелёгком деле первичного выживания наконец начнут приносить первые плоды.

* * *

Экспедиция в сторону гор должна была начаться примерно в одиннадцать утра, однако планы пришлось поменять. Машины были готовы, вся экипировка уложена. С собой я брал Лёху и Игоря, вот его и ждал — рейнджер поехал на утреннюю проверку сетей. Больше взять некого, минимум двое бойцов всегда должны оставаться в Диксоне.

Как же мне не хватает людей! Ещё бы одного мужика к себе отбить, насколько легче было бы работать! Особенно жалко девчат, вся рутинная работа на них. Мы, конечно, геройски ходим на охоту, ловим рыбу, пилим-строим. А всё жизнеобеспечение всё равно на них. Так что я бы и от женщины не отказался. Как-то двояко сказал, да?..

После смены с дежурства я во дворе возился с табуреткой. Ждал возвращения Войтенко. Под баобабом. Отчего-то слово «палисандр» в коллективе не приживается, теперь дереву никуда не деться. В ускоренном темпе осваиваю столярное ремесло! Жаль только, что времени для практики очень мало, разве что в такие вот моменты ожидания важного дела. Первое изделие собрал довольно быстро, порадовал Лину, — теперь пахнущее свежей древесиной дело рук человеческих стоит на кухне. А вот со вторым табуретом, на секундочку, точно таким же, как первенец, пошли сплошные проколы, в чём дело? Умудрился неправильно выбрать паз, теперь узел безнадёжно люфтит, ПВА не держит даже с наполнителем — лажа, придётся переделывать.

— Командир! — раздался со стороны балюстрады второго этажа голос радиста. — Войтенко на связи, тебя зовёт!

— Надеюсь, без паники в голосе?

— Без, давай в радиорубку!

С неудовольствием отложив инструмент, я отряхнулся, вытер тряпицей руки и неторопливо пошёл наверх, в сотый раз мысленно пересчитывая ступеньки широкой каменной лестницы, сказывается дурная привычка к уточнению.

Юрка сидел наверху один, медичка вместе с вьетнамцами работает в теплицах.

Пш-шш…

— Здесь Квачин, слушаю.

— Дар, это Игорь, — пробулькал голос Войтенко, связь барахлит.

— Уж знаю, что не Герман! Обозначай!

— Минут через пятнадцать спускайся к причалу, поедем, кое-что покажу.

Очередная находка. Голос у рейнджера действительно был спокоен. Ну тогда и мне нечего дёргаться.

— Так дело не пойдёт, говори, что нашёл? — жёстко потребовал я.

— Хрень одну нашёл нехорошую, шеф. Но информативную. Там… Тебе самому надо смотреть! «Тигр» взять не забудь.

Грёбаный Каларгон, нет бы хорошее сообщить!

— Дар! Ты слышишь меня? Слышишь? Падла, да почему ж так…

Пш-шш…

— Игорь, я сколько раз тебе говорил: вытягивай антенну сразу на всю длину! — со второго поста крикнул радист в микрофон, развёл руками и в праведном возмущении посмотрел на меня. — Не понимает он, солдафон проклятый, что такое длина волны. Чуть вытащит и насилует аппарат.

Пш-шш…

— Командир!

— Внимательно.

— Заводи двигатель на яхте, мы с тобой на ней пойдём!

— Опять не понял… А что случилось с «Кайманом»? Двигатель?

— Всё с ним нормально, только надо бы ещё и Винни с собой прихватить, как следопыта и знатока всякой хрени… Ты его там пни в сторону причала с канистрами, пусть встретит, заправит, и следом. «Кайман» идёт быстрей, так что догонит.

Знатока всякой хрени? Крутом хрень. Я начал закипать.

— К чему все эти сложности, если Винни и в «Клаву» спокойно сядет!

— На месте увидишь.

— Твою мать, Войтенко, ты что, по рации сказать не можешь?

Рейнджер ответил не сразу.