отца. Возможно, причина ее гнева и была… достаточной для убийства, но не таким же способом. С тех пор она недолюбливает Токугава. Про Битву Большого Водоворота слышали?

Кто ж в Японии про нее не слышал?

– Изучал в школе, – ответил я.

– Ну да… – перевел он взгляд на наковальню. – Две недели пять армий кружили вокруг Фудзи, обмениваясь ударами. Догадайтесь, где в это время была Хатсуми. Эта чокнутая старуха нацепила личину мужчины и вместе с императорской армией воевала против сил Токугава. Не умеет она обиды забывать. Она и в университет-то устроилась, потому что поссорилась с профессором из Коти. В итоге ее ученики вот уже восемнадцать лет смешивают с грязью учеников того профессора. Абсолютные чемпионы всех олимпиад, где участвуют воспитанники бедолаги. А что она устроила на собрании старейшин Токусимы полвека назад… – покачал он головой. – Крайне вспыльчивая и мстительная особа. И благодаря моей глупой дочурке наша семья попала в ее черный список.

– Интересная у нее жизнь, – хмыкнул я весело. Понимаю, что Каруиханме не до хиханек-хаханек, но забавно ведь. – Признаться, я все это время воспринимал ее как какую-то отшельницу, закопавшуюся в горы книг.

– Так это как раз и вызывает диссонанс! – воскликнул Каруиханма. – Она действительно такая. Сидит себе годами где-то там, ни слуху ни духу, а потом – бац! – несколько лет разговоров о том, что она отчебучила на этот раз. Признаться, Аматэру-сан, – произнес он с очередным тяжким вздохом, – очень многие скрестили пальцы, когда узнали, что она последовала за вами.

– Не понял, – нахмурился я. – Это вы о чем сейчас?

– А, ну да, вы ж не в курсе, – бросил он на меня взгляд, после чего перевел его на горн. – Хирано Хатсуми из клана Серебряной Поступи, а лисицы из этого клана известны тем, что… скажем так, падки на силу. Стервозные дамочки буквально преображались после того, как находили своего избранника. Точнее, если этот избранник сильней их. Шелковыми прям становились…

– Прямо как женщины Гангоку, – произнес я задумчиво.

– Ну да, – откликнулся на это Каруиханма. – Мужчин Гангоку Хатсуми, кстати, тоже не любит и демонстративно презирает.

– А эти-то что ей сделали? – удивился я.

Ответил Каруиханма не сразу, а после пары секунд разглядывания моей персоны.

– Они не защитили ее дочь, – произнес он наконец.

– Так, стоп, – поднял я руку. – Так дочь Хирано – та самая легендарная кицунэ, которую выдали за главу рода Гангоку?

– Я бы не сказал, что именно выдали, – пожал он плечами. – Но да – та самая. На тот момент от всего клана Серебряной Поступи только Хатсуми с дочерью и остались, так что старуха просто дала добро на выбор дочери.

Офигеть просто… Получается, Хирано – предок Кагами? Бывает же такое. Хм, погодите-ка…

– Получается, вы надеялись, что Хирано влюбится в меня? – скривил я скептическую мину. – Старая, опытная и, несомненно, мудрая кицунэ западет на сосунка вроде меня?

– А на кого нам еще рассчитывать? – хмыкнул Каруиханма. – Вы ведьмак, Аматэру, не урод. Шансы были. И я не про любовь говорю, а про силу. Будь вы сильнее, и она сама бы за вами бегала. Вы бы ее одним взглядом могли осаживать. Эх… Не сложилось.

– А мне это зачем? – приподнял я бровь.

– А что, вы бы отказались от могущественной кицунэ, бегающей за вами хвостиком? – спросил он иронично. – При этом никаких обязательств. Просто принимаете ее в семью и получаете максимально надежного партнера.

Звучит интересно, но я не верю, что все так просто.

– Не важно это все, – пожал я плечами. – Хирано как-то раз говорила, что мне лет сто до того момента, когда она просто посмотрит на меня как на мужчину.

– Всего сто лет? – почему-то воспрял Каруиханма. – Хех, сто лет-то можно и потерпеть.

– Вы губу-то особо не раскатывайте, Каруиханма-сан, – усмехнулся я. – Далеко не факт, что через сто лет она мне будет нужна.

– Ну… Надежда умирает последней, – пожал он плечами. – Ладно, давайте вернемся к вашему делу.

– Давайте, – кивнул я. – Собственно, мне хотелось бы узнать, какие свойства имеет мой меч. Вы ведь его делали, должны знать.

– Конечно, знаю, – согласился он. – Ваша катана обладает рядом стандартных свойств. Острота, самозаточка, повышенная выносливость металла, неприятие чужих рук, пока вы живы, и предпочтение членов вашего рода после смерти. Ну а самое главное, и это уже далеко не стандарт, – воодушевление.

– И что это? – спросил я, сдержав раздражение, так как Каруиханма взял паузу, которых я так не люблю.

– Это означает, – пояснил Каруиханма, – что, когда катана в ваших руках, даже просто рядом, достаточно произнести небольшую речь, пусть даже не очень удачную, и ваши люди пойдут за вами хоть в ад. Эффект, естественно, временный. Добиться подобного было непросто, современные артефакторы на это не способны, так что пришлось идти к жрецам, но результат, как говорится, налицо.

Теперь понятно, почему меня так плющило в тот день. Так я еще и речь произнес, разжигая эмоции толпы. Весьма опасную штуку мне подарили.

– Воистину княжеский подарок, – произнес я тихо.

– По полезности на уровне Коюби, – заметил Каруиханма. – Свойства у мечей разные, сравнивать их сложно, но я оцениваю их как равнозначные артефакты.

Массовый бафф на воодушевление. Пара слов – и передо мной толпа фанатиков.

– Что ж, – произнес я, глядя на Каруиханму. – Я могу лишь в очередной раз поблагодарить за столь ценный дар. Вы определенно превзошли мое понимание нормальности.

– Забавная у вас похвала, – усмехнулся он. – В таком случае, будем надеяться, что это только начало и мы сможем посрамить своими действиями былые свершения.

* * *

Хирано дулась. Ей-богу, как маленький ребенок надувала щеки и отворачивалась. И вот как мне на это реагировать? Понятно, что надо урегулировать конфликт и вновь наладить отношения, но как? Старая могущественная кицунэ, ведущая себя как человеческий ребенок. Чего она от меня ждет?

– Думаю, завтра можно будет вернуться в Токио, – произнес я по пути в поместье.

– Пф, – ответила она, повернувшись к окну машины.

Надо налаживать отношения. Не хочу попасть в черный список древней лисицы. Не нападет, так иначе как-нибудь подгадит. Это сейчас у нас общая цель, а потом? Древнего мы, смею надеяться, прикончим, после чего у нее будут развязаны руки.

– Да ладно вам, Хирано-сан, – добавил я в голос просительных ноток. – Ну как еще я мог отреагировать? Это ведь вы со мной пришли, а не наоборот.

– Я не из тех, кто любит пожестче, мог бы и нежнее действовать, – произнесла она раздраженно.

– Поначалу я был нежен, – ответил я.

– Ты решил меня прогнать, – повернулась она ко мне. – Будто я какая-то шавка!

– Будет вам, Хирано-сан, – произнес я устало. – Не так все было, прошу, не передергивайте.

– Я что, по-твоему, мелкая лисичка, чтобы вышвыривать меня за дверь? – не сдавалась она. –