Корпус огромного фрегата так и возвышался в порту, нависая над остальными кораблями, пришвартовавшимися рядом. Возле трапа стоял вахтенный матрос, который хорошо знал меня и Карана, однако он не пустил нас на борт — таков был порядок: без вахтенного офицера он этого сделать не мог, иначе его лишили бы жалованья и высекли, порядки на флоте были строгие. Он покричал вахтенного, тот позволил нам пройти на корабль, спросив, куда и зачем мы идем, а когда узнал, что к капитану, сообщил, что Блисторн сейчас находится у себя в каюте и мы можем быть допущены к нему лишь с его личного разрешения.

Скоро он вернулся с ответом, и уже через пару минут мы стояли у двери капитанской каюты. Постучав, я услышал приглашение войти, распахнул дверь и оказался под пристальным взглядом капитана.

— Приветствую вас, господа. Неужели решили принять мое предложение? — Капитан удивленно оглядел меня и Карана: — Нет? Тогда что вас привело назад, на мой корабль?

— Господин Блисторн, мне нужна ваша помощь. Мы чужие в этом городе, а я хочу кое-что продать и боюсь, что не смогу найти дельного покупателя, да еще и обмануть могут… в общем, без честного человека со связями не обойтись.

— Да-а-а? Интересно. И что же это такое вы хотите продать? — заинтересовался Блисторн. — Артефакт какой-то? Не томите, рассказывайте, очень интересно!

Я достал из кармана и положил на лист бумаги перед капитаном маленький красный камешек:

— Знаете, что это такое?

— Неужели… он? — Брови Блисторна поползли вверх. — Не может быть! Ни разу не видал — только слышал! Да-а-а… теперь я вас понимаю. И что бы вы хотели получить за это сокровище?

— Двадцать тысяч золотых.

— Он стоит больше, вы знаете это? — Капитан с интересом воззрился на меня и нервно забарабанил пальцами по столу.

— Знаю. Но все, что выше — ваше. Мне хватит двадцати тысяч, положенных в банк, мне нужны легальные деньги, чтобы я мог спокойно ими пользоваться.

— Никто, кроме государства, не сможет у вас купить эту вещь, и не в том дело, что не найдут денег, — ему не позволят пользоваться таким артефактом, когда надвигается война. Все для войны, все для победы — слыхали такой лозунг? Вот таковы реалии…

— Знаю, господин Блисторн, потому и обратился к вам, чтобы никто не посмел отобрать у меня сокровище. Конечно, он бы потом пожалел, — усмехнулся я, — но хлопот бы мне доставил немало.

Капитан с усмешкой посмотрел на меня — он оценил и скрытую угрозу, и подкуп, и лесть, похоже, все видел насквозь.

— Я все понимаю — и свою выгоду тоже осознаю. Я помогу вам продать его. Через государственное казначейство. Мне на судно надо боевого мага-стихийника — мне понравилось, как стихийник работает на море, — и я намерен сделать все, чтобы такой специалист оказался у меня в команде. Жаль, что не вы, но с таким камнем я смогу заполучить себе неплохого мага. Ну и выгода — тоже не последнее дело, все-таки мы работаем ради прибыли. Вы где остановились? В «Синей птице»? Ага, вполне достойная гостиница, правда, дороговата. Впрочем, — усмехнулся он, — таким богачам, как вы, ее цены вполне по карману. Идите в гостиницу, завтра утром пойдем к канцлеру — я с ним вместе учился в военном училище, он меня хорошо знает. Да и капитан «Черного принца» не последнее лицо в государстве. Ждите меня к десяти часам утра. На том и закончим.

Ночь началась беспокойно: Амалон что-то бормотал во сне, Каран стонал и храпел, было душно, а в голову лезли мысли. Что дальше? Нет покоя и тут… война. Я что, хочу участвовать в войне на стороне республики? Или на стороне империи? На чьей я вообще стороне? Как задолбали все, перетягивая на свою сторону, устанавливая свои правила, ставя меня в свои ряды и клея ярлыки, — ну когда же они все отстанут?! Почему они все не хотят понять, что сторона у меня одна — моя, моих друзей, моей, можно сказать, родни…

Я как-то уже не мог отделить себя от Марасы, от Амалона, которого и знаю-то всего ничего. Видимо, мой вакуум в сфере человеческих отношений заполнился тем, что есть, — я легко принял к сердцу и тетушку, и старого мага. Человеческая натура такова, что всегда хочется кого-то любить или кого-то ненавидеть. Я стал вспоминать всю мою жизнь с того момента, как я появился в этом мире: погибшего Катуна, забавную веселую подружку, умершую в муках, тетушку, которая по моей вине оторвалась от насиженного гнезда, — что-то тошно стало.

Повертевшись еще минут двадцать, я встал с кровати, оделся, взял свою трость и вышел из комнаты. Мне надо было отвлечься, как-то забыть все. Поразмышлял, где можно отвлечься и забыть обо всем? Конечно, в трактире, и чем он будет дурнее, безумнее, тем лучше. Сейчас мне не нужны были благовоспитанные кофейни и важные клиенты, хотелось в вертеп…

Таковой нашелся под вывеской «Порванный трос».

Дело было к полуночи, но в заведении кипела жизнь, пьяные голоса выводили хриплые рулады о любвеобильных русалках и могучих, в некоторых частях тела, моряках. Мне понравилась направленность их эпоса, и я решительно толкнул двери трактира — а может, его лучше было бы назвать борделем?

Зал был полон, только в углу я усмотрел местечко за столом, рядом с группой орущих что-то на незнакомом мне языке гномов. Даже в этой безумной обстановке люди старались находиться подальше от славящихся буйным нравом бородачей. Подумав, я решительно направился к свободному месту и плюхнулся на него, погрузившись в атмосферу этого вертепа по самое не хочу. Заказав официантке — смазливой девице с подведенными глазами — кружку пива и соленого сыра, я стал рассматривать зал.

Большое помещение было заполнено всеми возможными типажами, которых я мог себе представить: моряки, наемники, солдаты, много гномов, забрела даже пара эльфов — два молодых на вид парня, с интересом и отвращением разглядывающих происходящее.

Я усмехнулся — вероятно, два отпрыска из благовоспитанных семей решили посмотреть, как «разлагаются» люди. Их гладкие лица так и напрашивались, чтобы кто-то до них дотянулся, решил я и на время забыл о них.

Половина мужиков в зале были сильно заняты тем, что тискали, обнимали и просто держали на коленях смазливых и не очень девиц. Время от времени, пары уходили наверх, переговорив с барменом за стойкой. Подумал: может, и мне сходить? Но представил, сколько человек за ночь пропустили через себя эти «подружки» — а потом следом за этой толпой и мне? — и стало противно, желание ушло. Я не на помойке себя нашел, чтобы совать куда не попадя…

Первая кружка пива кончилась быстро, я заказал еще парочку, несмотря на звонок в голове: эй, братец, ты не напороться ли решил? Но я приглушил этот «будильник», мысленно прихлопнув ему выключатель, — напорюсь так напорюсь. Я сколько времени уже не расслаблялся, могу себе и позволить иногда, в конце-то концов?! Третья кружка, четвертая… в голове уже приятно шумело — это вам не «Балтика»-тройка, настоящее разливное живое пиво, по голове хорошо шибает.

Время от времени в зале вспыхивали драки, быстро гасимые вышибалами — два мордоворота стояли по углам и зорко наблюдали за тем, чтобы все кончалось мирно… ну, сравнительно мирно. Не возбранялось въехать по физиономии кулаком, если в нем не было кастета или ножа. Это уже был бы перебор — таких сразу выбрасывали за порог. Правда, иногда они порывались вернуться, доказывая, что могут забить вышибал и весь свет в придачу, тогда их сразу гасили дубинкой по глупой балде, к удовольствию зрителей, воспринимавших каждую драку или скандал как некое шоу.