Словно почуяв эти мысли, герцогиня посерьёзнела.

- Надеюсь ты не пообещала Георгу, что станешь выполнять все его прихоти?

Я отрицательно качнула головой, а бабушка резюмировала:

- Вот и умница. Георг может надеяться на что угодно, но мы будем действовать с выгодой, прежде всего, для себя.

Она посерьёзнела ещё больше, а я насторожилась:

- Какие-то проблемы?

- Нет. Просто ряд вопросов, которые требуют решения и моего личного присутствия. Марго, мне нужно вернуться в родовой замок, примерно на неделю. Справишься без меня?

Я заверила, что справлюсь. А герцогиня велела обращаться, в случае чего, к мажордому. Сказала, что в случае чрезвычайной ситуации он её вызовет. Я в этот миг твёрдо решила, что никаких чрезвычайных ситуаций не допущу.

Насчёт Жреца мы тоже договорились. Завтра, в это же время, возле ворот будут ждать те же слуги, и если я сумею изловить кота, то его заберут. Если нет, то слуги придут и послезавтра.

И всё бы хорошо, но…

- Филиния, а можно мне небольшой ящик и пакет песка для этого гада?

Герцогиня посмотрела строго и напомнила:

- Содержание животных на территории запрещено. Если ты хочешь оставить Жреца, то…

Я не хотела. Но подстраховаться на тему кошачьего туалета всё-таки надо. Вдруг в один прекрасный момент Жрец не захочет карабкаться по плющу, и что тогда будет?

Филиния выслушала и кивнула. Сказала:

- Через час, здесь же.

На этом мы и разошлись.

Спустя час я снова вернулась к воротам и забрала у слуги два завёрнутых в плотную непрозрачную бумагу предмета. Один лёгкий - это был сам ящик. А второй небольшой, но очень тяжёлый - ссыпанный в бумажный пакет песок.

Когда проносила это добро в общагу, встретила комендантшу, и та подозрительно прищурилась. Я поспешила заверить, что просто забыла дома кое-какие очень нужные вещи, и вот их передали.

В ответ услышала:

- Надеюсь вы не станете перетаскивать сюда всё своё имущество, адептка?

- Ы, - многозначительно ответила я.

А установив кошачий лоток в ванной, поняла, что это палево. В случае даже беглой проверки меня сразу уличат в нарушении правил. Нужно отловить Жреца как можно скорее. Избавиться от кота, чтобы не нарваться на какое-нибудь взыскание от ректора или, что ещё хуже, на воспитательную беседу с моим «покровителем».

Как меня вчера обозвала комендантша? Протеже его величества? Ну-ну.

Георг

С главным казначеем я всё же встретился, но уже после обеда. Выслушал сводку по ситуации со сбором налогов, прочитал составленный министром финансов прогноз.

Затем явился глава дворцовой службы безопасности и озвучил вывод, который не стал откровением – спецы понятия не имели, что случилось с семенами дара, и на что те среагировали. Впрочем, окончательная формулировка была, конечно, менее прямолинейной: «Необъяснимый магический сбой».

Необъяснимый!

Я при этих словах фыркнул и почему-то опять вспомнил Маргариту Сонтор.

Вернее, не совсем так - эта особа не просто вспоминалась, а практически не вылезала из моей головы.

Маргарита, Маргарита, Маргарита… Куда не глянь, всюду она!

Поэтому следующее решение одна часть меня называла ошибкой, а вторая, умная, шипела, что всё наоборот верно. Мол, я не зациклился на Маргарите, просто хочу понять логику происходящего, ровно поэтому изымаю из Галереи современного искусства тот портрет.

Едва аудиенция главы безопасников закончилась, в кабинет заглянул секретарь и спросил:

- Ваше величество, можно?

Я кивнул, и через минуту передо мной появилась высокая подставка, на которую водрузили снятое с экспозиции полотно.

Девушка в нереалистичном, сказочном антураже. С горой артефактов у ног и светлячками вокруг головы.

Я помнил и понимал, что для портрета позировала Филиния, но видел на холсте исключительно Маргариту. Она вызывала смешанные чувства. С одной стороны раздражение, а с другой – сильное желание защитить.

Словно окликаясь на эти мысли, подвеска на шее опять встала колом. Я мимолётно ухмыльнулся – хорошо, что только подвеска, впрочем… стоп. Неуместную волну мужского желания я погасил, а сам откинулся на спинку кресла. Потом вообразил Марго в роли личной телохранительницы, и… погасить новую вспышку желания оказалось сложнее.

Кто там говорил про любовниц?

Новый тяжёлый вздох, и я признал, что заниматься этим нет времени.

Вернее, время-то найду, но… Нет.

Ровно в этот момент в кабинет опять заглянул секретарь и сказал:

- Ваше величество, аудиенции просит королева-мать.

Хм…

Просит. Угу. К сожалению, в случае мамы, «просит» - лишь речевая форма. Попробуешь не удовлетворить такую «просьбу», и тебе сожрут весь мозг.

- Я буду рад, - устало кивнул я.

Не успел сказать, как пространство наполнилось ароматом духов, а у меня возникло желание прикрыть голову финансовым отчётом. Просто улыбка, игравшая на губах матушки, ничего хорошего не предвещала! Леди Мирра была слишком воодушевлена.

Из приятного – секретарь сообразил немного опередить леди и, словно невзначай, накинуть на выставленный посередине кабинета портрет кусок ткани. Матушка покосилась, однако ничего не сказала. Уже хорошо.

А когда королева-мать опустилась в кресло и объяснила зачем пришла, я понял, что всё катастрофически плохо Смысл недлинной, но витиеватой речи сводился к тому, что леди Мирра разочарована принцессами, которых сватала мне последние полгода, и более того:

- Укрепление межгосударственных связей – это важно, но я подумала и поняла, что такой великолепный генофонд как твой, должен оставаться в стране.

Это заявление убило. Наповал.

Настолько, что я напомнил:

- Мой генофонд и так останется в стране, я ведь не собираюсь уезжать или вывозить детей.

- Я не про это, ты не понимаешь, - махнула рукой матушка.

Вздохнула и продолжила:

- Зачем размениваться на каких-то чужестранок, Георг? В наших землях есть не менее, а возможно и более достойные особы.

- Кто например? – буркнул я.

- Пример только один, - леди Мирра хищно улыбнулась, демонстрируя, что у неё появилась личная фаворитка в этом вопросе. – Я про Маргариту Сонтор. Ведь согласись, она хороша!

Я прикрыл глаза и очень порадовался наброшенной на портрет тряпке.