— Капитан Добрынин слушает. — Макс принял входящий. Было страшно, что это Артур. Мне теперь везде мерещилась большая тень мужчины. Хоть мы и ехали в поезде, были в сотнях километров от него. Эта тревога не давала мне покоя. — Никита? — напрягся почему-то Макс. — Просто исчез?! Как это, он исчез?! Что это значит — исчез?! Он же был у себя дома! Я ему приказал сидеть и никуда не выходить…

Макс кивнул мне и вышел из купе. Он не хотел меня тревожить новостями из родного дома. Но было понятно, что Шептицкие бушуют. Что-то приключилось. Что-то с Никитой. И я не могла успокоиться.

Держалась за живот, хотя и понимала, что там нет еще ребенка. Только маленькая клеточка. Комочек жизни. Но он мой. И я его люблю таким, каков он есть. И не позволю обстоятельствам сорвать беременность.

И тут мне стало очень беспокойно.

Я словно ощущала, как он бьется. Мой малыш. Осознавала — это бред, мне просто кажется. Сама себя накручивала, но боялась. Все равно была на взводе. Что-то приближалось, мы это почувствовали.

Поезд тормозил. Он замедлялся. Первый раз он делал остановку.

Может, ничего такого. Но без Макса я тряслась от страха. Где он? Где мой брат?

Я выглянула в коридор — там пусто. Он куда-то вышел.

— Макс? — Было тихо. Ни проводника, ни брата. Никого. — Максим?!

Наш поезд замер. Он остановился в странном месте. Небольшая станция. Названия не видно. Что-то непонятное. Где мы, почему?

Лучше мне вернуться.

Пойду обратно в купе, там безопасно. Только там. Я буду его ждать. Просто сяду и буду терпеливо ждать прихода Макса.

Хорошо. Так и поступлю. Именно так. Не надо бояться. Не бойся, он не вернется. Не найдет тебя.

И точка.

Но когда я вернулась в купе, то почувствовала новый запах. Его не было, когда я выходила. И на самом деле он не новый — этот запах мне знаком. Я им дышала много раз. Была готова делать это вечно. Раньше. До того, как стала ненавидеть Артура.

— И снова здравствуй, детка. Думала сбежать?

Это был Аксенов. Он меня выследил. Опять. Догнал наш поезд и вошел прямо в купе, как призрак. Словно черт из-под земли. Он был непреклонен, желал одного — вернуть меня, забрать к себе. А все вокруг — гори огнем.

— Артур? О боже… Макс!

Я начала кричать, но мне заткнули рот. Его горячая ладонь прижала губы. Получалось лишь мычать — я снова подчинялась как ягненок.

— Ты думала, что я поверю? — дышал он прерывисто. Неровно. С немалым напряжением в голосе. — Думала, я не пойму, что ты врешь? Я нашел твоего жениха и обо всем у него спросил. В мельчайших подробностях. Я выбил из него все дерьмо, Ульяна. Абсолютно все… И знаешь, что? Знаешь? Ты ведь знаешь, верно? Он сказал, что вы с ним даже не спали. Ты ему ни разу не давалась. Он не отец ребенка. Нет… Никакой не отец. Ты забеременела от меня — это наш с тобой ребенок, понимаешь? Ты это понимаешь? Это мой наследник, моя кровь. А что делаешь ты? Убегаешь от меня в паршивом поезде? Как же это глупо и наивно… — Он прижался губами к уху и сказал мне низким хриплым голосом: — От меня не убежать. Теперь ты часть моей семьи. И ты родишь для меня ребенка. Хочешь ты этого или нет.

20

Ульяна

Артур заткнул мне рот и вывел из вагона. Я не успела даже пикнуть, как поезд уехал. Простоял каких-то пару минут, но этого хватило, чтобы он меня украл. Опять. Как будто паук, потусторонний демон.

Аксенов появился как из ниоткуда. И вот мы уже едем по дороге. В его машине. Одни. Нет ни охраны, ни кого-то еще, кто бы мог помешать нам объясниться. Ни души вокруг. Лишь нарастающая скорость за окном — стрелка спидометра пляшет все выше и выше. Как и сердце у меня в груди.

— Куда ты меня везешь?

— В Норвегию, — ответил он, смотря на асфальт.

Мы летели со скоростью пули. Разменивали километр за минуту. За окном мелькали деревья, холмы, одинокие постройки. Признаков цивилизации все меньше. Он меня куда-то вез — куда-то далеко. Буквально на край света.

Но зачем? Зачем ему это надо? Если он такой подонок…

— В Норвегию? — не могла я поверить. — Ты сошел с ума? Зачем? Почему в Норвегию? И как ты собираешься…

— Все документы готовы, Ульяна. Скоро ты покинешь эту страну и быстро забудешь старую жизнь. У меня там есть и дом, и чистый бизнес. В Россию мы не вернемся. Ни ты, ни я. Ни наше дитя.

— Я… я не…

— Что? — повернул он лицо в мою сторону. — Что ты хочешь мне сказать?

— Я не согласна.

Это звучало несмело. Даже нелепо. Особенно с учетом обстоятельств. Его дичайшего характера. Сказать такое было не просто глупо — это опасно.

— Говоришь мне "нет". Но глаза не обманут. Я ведь знаю, что ты хочешь этого. Хотела и раньше. Но боялась. Почему? Неужели я так страшен?

— Да, — трясла я подбородком в знак согласия. — Да, ты страшный человек. Ты просто мразь. И я тебя ненавижу.

— Хм… — качал он головой, смотря вперед сквозь лобовое стекло. — Ненавидишь меня, значит?

Наш путь лежал между лесами. Всего лишь ровная прямая линия, которая вела нас в будущее. Будущее, где не будет выбора. Не будет справедливости. Но будет он. И я. И наш ребенок.

Как бы я хотела все забыть. О том, что рассказал мне Макс.

— Ты убийца.

Как только я сказала это, он вдавил педаль — и мы затормозили.

Резко, жестко. Я даже испугалась. Было неожиданно. Словно удар. Как будто что-то происходит — мы столкнулись, авария. Во что-то чуть не врезались. Но на самом деле он хотел мне объяснить, кто из нас убийца.

— Что ты делаешь?

Артур схватил меня за руку и тащил наружу.

— А ну выходи! Быстро!

— Нет! Чего ты хочешь от меня, урод?!

Он больно выволок меня из машины и встряхнул за плечи, чтобы мало не казалось. Его глаза пылали синим жаром — будто прожигали дыры в моем теле. Мне казалось, что Аксенов сделает сейчас что-то такое, что испортит все до крайностей. Я ждала от него удара, пощечины, пинка, броска на землю.

Но вместо этого он вжал меня в себя и целовал. Прервал мои вопли поцелуем. Беспардонным, сильным, плотным. Мои губы ощущали тесноту. Они были в тисках, в его ловушке. В этом диком и