– Вы не представляете, о чем говорите, – ответил Каламбек.

– Представляю, но нам нужно достичь гор. Мы очень разозлили тех, которые воевали с нами. Очень.

Тон, которым говорил незнакомец, очень не понравился Каламбеку, но в нем чувствовалось, что человек знает, о чем говорит.

– Хорошо…

Волы сопротивлялись, когда на них снова надевали хомуты и грузили поклажу, считая, что они уже выполнили свои обязанности на сегодня, но люди проявили настойчивость, и они подчинились.

Поверх груза по настоянию командира незнакомцев положили их погибших товарищей.

До гор пришлось добираться целый час, но подниматься не стали, просто вышли из леса и скрылись в ближайшем ущелье, больше похожем на глубокий овраг.

То, на что показывал наблюдатель, очень не понравилось Салеману. В небе виднелось десять точек. Бинокли с режимом ночного видения с трудом позволяли разглядеть в них тяжелые бомбардировщики «Б-102».

Машины тяжело разошлись в стороны и, открыв люки, начали сбрасывать бомбовую загрузку. Маленькие точки бомб рассыпались в стороны друг от друга, обеспечивая максимальную площадь покрытия, а не сыпались как водопад вертикально вниз.

Стена огня понеслась по лесу, вырывая деревья с корнем, а бомбардировщики все бомбили и бомбили. Казалось, запас бомб в их люках прямо-таки неисчерпаем. Но бомбардировщики не рог изобилия, и бомбы закончились, правда, засыпав даже подножие гор.

– Вы их действительно очень сильно разозлили, раз они пошли на такое, – согласился Каламбек, наблюдая за тем, как горят десятки, сотни гектар леса. – Очень сильно.

– Да уж… хотя по плану ничего этого не должно было случиться.

Лейтенант стал устраиваться на ночлег.

За пожарищем с широкой улыбкой наблюдал и капитан Феннадин. За свою карьеру он не слишком беспокоился, хотя решение о бомбардировке ему далось все же нелегко. Он считал, что одна неудача лишь удлинит его путь наверх по служебной лестнице. Тем более, во всем окажется виноват лишь генерал-паша.

Но что поделать, если противник оказался неожиданно сильным и делал смелые вылазки под огнем, заставляя егерей, у которых не было опыта таких крупномасштабных сражений, отступить. Они лишь проводили преследования, их конек – поиск, а не уничтожение. Тут еще неизвестный противник со спины подкрался.

Так что Али улыбался, сжимая в руках рацию, и надеялся, что диверсанты все же сгорели в этом пламени вместе со своими союзниками.

Ночь пришлось переждать в ущелье, хотя и немного выше, чем они первоначально расположились, из-за удушающего дыма от лесных пожаров после бомбардировки.

Каламбек с выводами спешить не стал и повел новых знакомых в свое селение. Он даже оставил им их оружие. Люди были совершенно непонятными, поэтому принимать решение он оставил другим, имеющим больше полномочий.

Лейтенант Камышов не горел желанием рассказывать свою историю и то, зачем они, собственно, здесь появились.

Переход был трудным, того и гляди сорвешься в пропасть. А ведь приходилось еще поддерживать раненых, их оказалось одиннадцать человек. «Тяжелых» положили на волов. Роман и сам получил две пули в шлем и плечо, и будь кираса чуть слабее, уже давно бы изжарился в огне, черный дым от которого застилал все небо.

Взвод в бою потерял троих. Одного расстреляли в авангарде, двоих тяжело ранило. Во время вылазки или контратаки их удалось вытащить буквально из лап оуткастов, поплатившись за это еще двумя ранеными. Еще двоих потеряли в бою.

Погибших по настоянию проводников пришлось все же оставить. Да и куда их тащить? Поэтому похоронили в горах на перевале прямо в ледниках, но Роман хорошо понимал, что уже никакие медицинские технологии не смогут их оживить, слишком много прошло времени, и процессы разложения сделали свое черное дело.

Иногда над долиной, отстреливая противоракетные шашки, пролетали самолеты, выслеживая возможно оставшихся в живых диверсантов, но так и ничего не найдя, все же переключились на горы.

– Во как носом землю роют, – недовольно произнес Каламбек, сплюнув жевательный табак и выглядывая из-под скального козырька, где укрылся весь караван. – Что вы им такого сделали?

– В принципе, ничего такого… пока.

– Интересно говоришь, – неодобрительно покачал головой Каламбек, придерживая своего дрожащего пса. – Ну, да ладно.

Камышов так и не понял, почему тот дрожит, то ли от холода, то ли от страха.

Самолет улетел, и караван снова продолжил свой путь. Пришлось еще несколько раз спускаться и подниматься, пока они через три дня не оказались в долине, а потом снова в лесу. Еще через пару дней пришли в селение.

Поселение, к удивлению солдат, практически ничем не отличалось от тех, которые им приходилось «зачищать». Только дома в основном были двух– трехэтажные.

О чужаках здесь уже знали, а потому каждый мужчина держал в руках оружие. Детишки показывали на них пальцами, женщины уводили ребятню во двор.

Перед мечетью в центре поселения солдат остановили и разоружили.

– Кто вы такие? – спросил вышедший из мечети мужчина лет пятидесяти.

– Мы будем говорить со старейшиной, – произнес лейтенант.

– Я и есть старейшина – Муслим Акиев, – представился тот.

– Лейтенант Камышов, вооруженные силы Земной Федерации, – представился Роман.

– А вы точно с Земли, а не отшельники, случайно? – переспросил старейшина. Он не верил, что землянин может воевать. Отшельник – еще куда ни шло. Там ребята крепкие.

– С самой что ни на есть Земли, – подтвердил Роман.

– И что мне с вами делать?

– Тебе виднее. Но для начала мог бы оказать помощь раненым, а потом доложить о нас своему начальству, если оно, конечно, у тебя есть, или совету старейшин своего тейпа. Я точно не знаю вашу иерархическую систему управления.

– Я доложу кому надо, можешь не беспокоиться. А пока отведите их.

Десятка два человек подхватили их под руки и повели на окраину поселка, там они открыли люк прямо в земле и показали вниз.

– Туда? – спросил Роман.

– Да, давайте живее…

Пришлось спуститься в глубокую сырую воняющую плесенью яму.

– Что же вы за сволочи такие?! – воскликнул один из солдат. – Неужели за две тысячи лет вы так и не смогли придумать ничего умнее, чем яма?!

– Ладно тебе, – остановил его товарищ, – хоть раненых в другое место отвели. Будем надеяться, что в лазарет.

– Тоже верно…

Когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что здесь сидит еще несколько человек. В рубище с трудом угадывалась форма имперских вооруженных сил.

– Что ж, – задумчиво произнес старшина Фрейндлих. – Возможно, мы попали по адресу.