Старейшина действительно доложил о незнакомцах кому следует – совету старейшин. Собираться лично не имело никакого смысла, да и времени нет. Неизвестно, как далеко пойдут имперцы, чтобы достать своих врагов. Потому пришлось использовать видеофонную связь, устроив селекторное совещание, для чего на большом столе помощники расставили два десятка аппаратов, чтобы видеть каждого старейшину тейпа.

Акиев рассказал старейшинам историю, которую он услышал от своего караванщика Каламбека Салемана, про бой и отбитых у имперцев неверных, принятых им за федаинцев.

После тридцатиминутной дискуссии было решено передать пленных Федаину – главе самого могущественного клана в округе и самого могущественного из тех, которые противостояли эмиру Аль Хусейну. Тем более, эти пленники косвенно связаны с ним.

После совещания Муслим Акиев связался с самим Федаином.

– Приветствую, брат, – поздоровался старейшина, приложив правую руку ко лбу.

– Приветствую. Что случилось, зачем ты звонишь мне?

– Ты, наверное, уже наслышан о приземлении в нейтральной зоне двух челноков?

– Это не мои, – мгновенно отреагировал Федаин.

– Я знаю. У меня находятся те, кому принадлежат эти челноки.

– Вот как?! И что ты хочешь?

– Мои люди отбили их у имперцев, считая, что помогают тебе…

– Но это не так, значит, о компенсации речи быть не может. Чего же ты хочешь? – удивился Федаин, плохо понимая, к чему клонит собеседник.

– Откровенно говоря, мы не знаем, что с ними делать. Я знаю, назревает что-то большое, в чем нам предстоит принять участие, и, хотя сам еще не разговаривал с пленными, уверен, они тут по этой же причине. Точнее говоря, с той же целью.

– Вот оно что…

– Да, и я хотел бы отдать их тебе.

– Не бескорыстно?…

– Ну… – на секунду замялся старейшина, – да.

– Ладно, я пришлю к тебе своих людей и выкуп за пленников.

– Благодарю.

Через несколько дней сидения в яме солдат вывели на свет, однако явно не для разговора. Рядом с парой грузовиков стояли хмурые бородатые ребята и смотрели на вылезавших из-под земли ослабленных пленников.

Все же за это время их немного подлечили, хотя общие санитарные условия оставляли желать лучшего. По стенам ползали слизни и непонятные насекомые, да и в туалет приходилось ходить прямо здесь же, в спущенные ведра, которые частенько забывали убирать, отчего они переполнялись, и при любом неосторожном движении их зловонное содержимое проливалось, только успевай отскакивать.

Люди Муслима Акимова грузили в кузов всю амуницию солдат: несколько уцелевших рюкзаков, бронежилеты и оружие. В обмен получали что-то в ящиках.

– Сдается мне, здесь идет купля-продажа, – поделился выводами старшина.

– И сдается мне, что объектом этой торговой сделки являемся мы сами, – подтвердил вывод лейтенант Камышов.

– Надеюсь, нас выкупают не ради того, чтобы использовать как обычных рабов?

– А кто их, ублюдков, знает?… Но будем надеяться на лучшее.

– Будем, а то ишь как волками смотрят, будто дырок в нас хотят наделать.

Солдат погрузили в машины, и, не задерживаясь надолго, тронулись в путь.

Капитан Али Феннадин все же немного ошибся насчет своей дальнейшей судьбы, но не сильно. Виновным действительно признали генерал-пашу. Его куда-то вызвали, и больше никто о нем ничего не слышал, вместо него появился новый начальник штаба полковник Дзасохов.

Он-то и начал активную деятельность, направленную скорее всего на то, чтобы показать именно эту активную деятельность. Для этого он разжаловал капитана в лейтенанты и перевел в оперативную группу поиска, болтавшуюся по лесу в надежде найти что-нибудь интересное.

– Тел диверсантов не нашли, – сказал полковник Дзасохов. – Но, учитывая твои прошлые заслуги, я даю тебе шанс оправдаться. Теперь ты сам командир диверсионной группы. Найди либо самих диверсантов, либо тех, кто им помог. Задача ясна?

– Так точно, господин полковник, – козырнул уже лейтенант Феннадин.

– Выполняй.

И вот лейтенант Феннадин вел свой взвод по следу контрабандистов. На этот раз в тайниках действительно оказались тела погибших диверсантов, но уже без сюрпризов, что, впрочем, ни о чем не говорило.

А вот дальше след терялся. В горах выпал снег, сошло несколько лавин, закрывших тропы. Пришлось искать другие ходы через перевал. Такие проходы нашли, но след окончательно потерялся.

Впрочем, Али примерно знал, куда направлялся караван. Таких точек три, и все три являлись селениями разных кланов, по сути своей представляя собой перевалочные базы.

Все они находились примерно на равноудаленном расстоянии, и Феннадину довольно трудно было выбрать, куда двинуться в первую очередь. После недолгих раздумий он решил двигаться в ближайшую деревню. Там он собирался взять «языка» и все подробно выведать. Слухи распространялись здесь очень быстро, и, главное, им можно доверять.

– Господин ка… лейтенант, – обратился подбежавший сержант, который служил с Феннадином раньше и уцелел в засаде, а теперь снова был вместе с ним.

– Что такое, Хазар?

– Приборы фиксируют шум моторов на дороге, примерно в полутора километрах.

– Хорошо, все в укрытие.

Солдаты лейтенанта попрятались в кусты и приготовились к атаке. Они теперь сами были диверсантами, и если в машинах не мирные жители, то они сожгут этот транспорт.

Машины оказались грузовиками с тентовым покрытием, но из-за откинутых пологов наблюдатель смог разглядеть, что находилось внутри.

– Что там? – спросил лейтенант, когда наблюдатель вышел на связь.

– Люди… кажется, это люди Федаина… Что-то везут в кузове.

– Что-нибудь еще?

– Больше ничего не видно.

– Ну и ладно. Федаин тоже неплох. Враг Революции… Открыть огонь.

Солдат, встав в полный рост, коротким замахом бросил гранату в первую машину, и та взорвалась прямо под ее днищем, повалив транспортное средство на бок. Тут же начался шквальный обстрел второй машины.

Машины трясло на колдобинах, и каждый удар больно отдавался в заднице, особенно после трех часов пути без возможности пошевелиться с завязанными руками и ногами, в лучших традициях бородачей. Охранники сидели на скамейках по бортам, а их пленники скрючились на жестком полу.

– Куда нас везут? – спросил Роман одного из бородатых, опознав в нем главного по тому, как все слушались его.

– Приедешь, узнаешь.

– Но для чего нас хотя бы везут?

– Приедешь, узнаешь.