если я сейчас побегу, то мои разбойники, и так дрожащие, как овцы, тоже разбегутся кто куда. Что же делать?

Впрочем, несмотря на то, что мои так называемые палатинские схолы сначала и вправду растерялись, тем не менее, они вытащили мечи и прикрывшись щитами, образовали нечто вроде строя. С одной стороны в середине строя встал Родерик, а с другой — Марикк.

Видя их внушительный рост и огромные мечи, солдаты Траяна остановились шагах в тридцати от нас. Мои охранники образовали вокруг меня круг, разместившись по десять человек с каждой стороны улицы. Внутри круга стоял я с Уликсой и Валерией.

Да, положение было не из самых веселых. Вот до чего меня и мою команду довели мои увеселительные ночные прогулки. Наверное, родители неоднократно предупреждали вас, что не надо долго задерживаться по ночам. Ну, а у меня родителей не было, поэтому я обрел привычку шляться где попало до утра.

— Ну что, император! — закричал Траян. — Я смотрю, ты вдоволь потрахал мою девушку сегодня ночью?! Надеюсь, тебе понравилось, мелкий ты недоносок. Это было последнее удовольствие в твоей жизни, мелкий ублюдок. Скоро я сам вспорю тебе брюхо и заставлю молить о пощаде. Ну, что встали, воины? Сейчас его люди разбегутся, как крысы.

Я повернулся к Силению и попробовал возвать к его разуму, вернее, к его остаткам.

— Послушайте, друг мой, — сказал я. — Неужели вы допустите, чтобы напали на императора, вашего господина?

— Еще как допустим, — свирепо ответил Силений, надевая шлем. — А я с радостью станцую на твоем воючем трупе и хорошенько помочусь на него.

Видите, с какими кровожадными людьми мне приходилось жить и работать? Что ни говори, жуткое средневековье, никакого гуманизма и сострадания к ближнему.

Сомкнув ряды, гвардейцы русиев одновременно двинулись на нас.

— Милый, пожалуйста, не оставляй нас, — шептала Уликса, продолжая лихорадочно обнимать меня, а Валерия бросилась на колени и начала горячо молиться богам.

Даже несмотря на тревожность момента, я, похотливая скотина, обратил внимание, что под туникой Уликсы ничего нет, а у Валерии во время земных поклонов полностью видна грудь. Вообще-то это не самые лучшие мысли, что должны сейчас прийти в голову.

Пожалуй, мне тоже вскоре предстоит предстать перед богами. Интересно, в этот раз меня тоже забросят в тело какого-нибудь мальчишки или вообще отправят заново родившимся куда-нибудь в Древний Египет? А может, все, в этот раз я не успею возродиться? Миссия не будет выполнена, а я так даже не успел и понять, что за цель у меня была на этой земле.

В это время до нас донесся запах горелого. Я поднял голову и увидел, что над храмом Венеры вьется столб черного дыма. Все мы, в том числе и мои враги, задрали головы. Траян на время перестал кричать, а Уликса просто держала меня за шею и я чувствовал сзади тепло ее возбужденного испуганного тела.

— Это знак, Траян! — тут же закричал я. — Это знак того, что богиня Венера гневается на тебя. Ты вчера отверг ее дар, а теперь будешь всю жизнь расплачиваться за это.

В те времена не было ничего хуже, чем быть проклятым богами. Солдаты с красными щитами тревожно глядели на дым, искренне веря, что их нападение на императора у врат храма явно не пришлось богине по вкусу. Я уже хотел воспользоваться ситуацией и обвинить Траяна во всех остальных грехах, в том числе и моровом язве, когда-то опустошившей Рим, но Силений перебил меня.

— Это на тебя гневается богиня, вонючий ты кусок дерьма! — закричал он. — Ты насмешка над людьми, а не император. Сегодня ты осквернил храм своим присутствием, а вот после того, как ты вышел, оттуда пошел черный дым. Видишь, как ты загрязнил священное место? Теперь после тебя надо очищать Палесов холм от скверны. Давайте, скорее прикончите это мерзкое животное.

Вот так, всего парой слов он перечеркнул все мои слова и сломил настрой солдат в свою пользу. Даже мои разбойники ошеломленно смотрели на дым, поколебленные словами микропантита.

Свалка должна была вот-вот начаться, когда вдали, за спинами солдат, ведомых Траяном, вдруг послышался трубный рев. Все солдаты снова остановились.

— Да что же это такое! — закричал юноша. — Давайте уже уничтожим их.

Но его никто не слушал. В дальнем конце улицы, той самой, откуда пришел Траян, показались еще воины. Что еще за новая беда на наши многострадальные головы?

Двигались воины в нашу сторону и довольно быстро, вот только никто не знал, кто это такие.

— Это что же, прасины? — спросил Силений, сняв шлем и сощурился, вглядываясь в конец улицы. — Только у них может быть так много народу.

Воинов и впрямь оказалось очень много. Они шли, не соблюдая порядок, одной беспорядочной толпой запрудили всю улицу. Впереди шли пехотинцы, а сзади на лошадях ехали всадники. Кто это такие, будь они неладны, друзья или враги?

Впрочем, я не ожидал ничего хорошего, потому что таких многочисленных друзей у меня не имелось. Может быть, пока русии отвлеклись, быстренько отступим в храм и забаррикадируемся там?

Ну, и плевать, что императору это ни к лицу, зато жив останусь. Но, поглядев на своих соратников, глядящих на приближающегося противника, я устыдился бросать их. И правильно сделал, потому что Марикк прогудел, подняв руку и указывая на приближающихся воинов:

— Это же Лакома! Смотрите, это же наш Лакома и пусть у меня оставляется яйца, если это не так.

Я вгляделся в толпу и тоже заметил Нимерия Луция Лакому по прозвищу Красная Борода. Прославленный грабитель ехал на белом коне сбоку от толпы воинов и поглаживая свою драгоценную бороду. Хоть его улыбку и не было видно под усами, но я знал, что он радостно улыбается.

— Ну что, доминус! — закричал он еще издали. — Принимай войско, которое я обещал привести к тебе!

Мы поначалу ошеломленно замолчали, а потом радостно завопили во весь голос. Воинов, которых привел Лакома было много, очень много, пожалуй, несколько сотен.

Траян и его два десятка человек остались между нами и воинством Лакомы. Силений тем временем уже приказал отступать и его солдаты уже пошли торопливо назад по улице. Солдаты же Траяна, оказавшись меж двух огней, опасливо озирались.

— Эй вы! — крикнул я. — Оставьте Траяна и переходите на мою сторону. Я обещаю, что вы останетесь в целости и сохранности. А ты, юноша, уходи прочь, я тебя отпускаю.

— Доминус, на вашем месте я бы его казнил, — прошептал сзади знакомый голос. — Зачем отпускать змею, которая снова может ужалить?

Я обернулся и увидел перед входом в