Большинству девушек из стран «третьего мира» не привыкать работать в поле, тем более что, выйдя замуж за корейцев, они получают возможность помогать родственникам. Корейцы мужчины получают же свою ненаглядную, которой не нашлось среди соотечественниц. Да, далеко не всегда все идет гладко: взаимоотношения между супругами, когда кореец фактически покупает себе жену, время от времени далеки от идеальных – например, невестка не всегда находит общий язык со свекровью из-за элементарного незнания корейского языка. Как бы там ни было, но, согласно статистике 2007 года, четверть всех браков, заключенных в деревнях, были с иностранками. А это значит, что лет через двадцать в корейском обществе появится много людей с нехарактерной для данного региона внешностью.

Однако и по сей день браки корейцев с белыми или темнокожими женщинами крайне редки – это скорее исключение, чем устоявшаяся практика. Да и проблемы у детей, родившихся в таких браках, на бытовом уровне возникают серьезные. Легко догадаться, что ребенок корейца и вьетнамки будет меньше выделяться в группе корейских ребят, чем тот, у кого папа кореец, а мама, допустим, немка. Последние выглядят скорее как иностранцы, и говорят, что в садике, школе и даже высших учебных заведениях нередки случаи дискриминации детей вследствие их «некорейской» внешности (хотя, с точки зрения, например, тех же немцев, ребенок будет больше похож на корейца).

Однако все равно Южная Корея уже вступила на путь многонационального общества. Конечно, среди вливающихся в корейское общество иностранцев, скорее всего, всегда будут доминировать именно азиаты, но важен сам факт – корейцы стали принимать в свои ряды представителей других культур в массовом порядке. По местному радио и телевидению, а также посредством газет госструктуры уже начали активную пропаганду, целью которой является насаждение в массы идеи, что Корея становится многонациональным обществом и принимать в свои ряды надо выходцев из любой страны. Корейцем может быть любой вне зависимости от внешности и цвета кожи.

Да и отношение самих корейцев к иностранцам постепенно меняется. Когда я приехал в первый раз в Корею в 1994 году, многие люди на улицах откровенно пялились на меня. Теперь же, по крайней мере в крупных городах, как правило, на меня и внимания-то не обращают – ну иностранец, и ладно. В деревнях и провинции, конечно, этот процесс пока идет медленнее, что, впрочем, объяснимо.

Среди иностранцев, долго живущих в РК, значительную долю составляют иностранные рабочие из небогатых стран, таких как Бангладеш, Непал, Индия, Китай, есть и представители республик Средней Азии. Однако они, хотя и достаточно часто встречаются на улицах, не являются, тем не менее, движущей силой, которая заставляет корейцев стать более восприимчивыми к вливанию иностранной крови. Таких рабочих корейское правительство рано или поздно отправляет на родину, даже несмотря на желание многих из них получить корейское гражданство. Нет, враждебности к иностранным рабочим в Корее на бытовом уровне не испытывают, так как они занимаются низкооплачиваемой работой, на которую никогда не пойдет кореец. Тем не менее госполитика в плане предоставления иностранным рабочим корейского гражданства остается в значительной мере ограничительной. Поэтому, скорее всего, именно иностранные жены корейских крестьян, вернее, даже их дети сделают Корею многонациональной и многообразной.

Надо отметить, что корейцы, особенно это касается представителей старшего поколения, в основном не возражают, если их сыновья женятся на иностранках. А вот девушка, собравшаяся замуж не за корейца, может и не встретить понимания со стороны родственников. Выразив подобное желание, она, вполне вероятно, услышит в ответ: «Если выйдешь замуж, ты нам больше не дочь». Таких случаев на моей памяти достаточно. Некоторые кореянки шли наперекор родителям, некоторые нет – в любом случае тенденция прослеживается. Это, кстати, заметно и по цифрам, приводимым статистикой: если сейчас каждый четвертый корейский крестьянин женится на иностранке, то количество кореянок, вышедших замуж за чужеземцев, не превышает ежегодно нескольких тысяч человек, что гораздо меньше.

Южная Корея, даже если когда-нибудь и станет действительно многонациональной, все равно будет именно азиатской страной, ведь остаются здесь в первую очередь азиаты. Если же корейское гражданство примет европеец или американец (в данном случае не учитываются этнические корейцы Европы и Соединенных Штатов), то высока вероятность того, что этот случай попадет в газеты. Да и самим корейцам надо еще пройти долгий путь, чтобы на учиться принимать детей от смешанных браков как своих собственных.

Тем не менее страна меняется, меняются люди, и это заметно. Раньше корейцы, узнав, что я долго прожил в их стране, неизменно спрашивали: «Когда вы вернетесь на родину?» Это не признак враждебности, а просто выражение привычки к тому, что иностранцы не интегрируются в местное общество на правах гражданина Кореи. Однако, чем дальше, тем больше доводилось мне слышать обращенный ко мне вопрос: «Вы кореец?» Учитывая мою типично рязанскую внешность, я сначала воспринимал это как шутку. Выяснилось же, что люди абсолютно серьезно спрашивают, являюсь ли я гражданином их страны, раз так долго прожил в ней. То есть ветер многонациональных перемен крепчает и в Южной Корее, которую еще сравнительно недавно называли «государством-отшельником».

Говоря о Южной Корее и ее жителях, трудно обойти вниманием такие темы, как Северная Корея и отношения Севера и Юга. Жители полуострова остаются единственной нацией, разделенной на два примерно равных государства. Германия, Йемен так или иначе объединились, Корея же по-прежнему разделена, даже несмотря на то, что некогда эта мера считалась временной. Такая политика проводилась с единственной целью – для удобства советских и американских оккупационных властей.

И Республика Корея на юге, и Корейская Народно-Демократическая Республика на севере официально провозгласили себя самостоятельными государствами в 1948 году, с разницей всего лишь в три недели. В результате кровопролитной Корейской войны 1950–1953 годов, которая по масштабам нанесенного странам урона и количеству жертв схожа с Великой Отечественной войной для Советского Союза, надежды на воссоединение страны были на долгое время похоронены.

Многие иностранцы, ни разу не бывавшие в Корее, считают, что южане живут в постоянном страхе перед северокорейской угрозой. Дело в том, что Сеул расположен всего лишь в 40 км от границы с КНДР и, по оценкам военных экспертов, в случае конфликта тысячи стволов дальнобойных северокорейских орудий могут за полчаса выпустить по столице РК полмиллиона снарядов. Жизнь под дулом пушек КНДР, тем более когда Пхеньян регулярно угрожает устроить «кровавую баню», прибегнуть к «решительным мерам возмездия» и пугает прочими страшилками, казалось бы, должна быть очень напряженной, да что там говорить – попросту кошмарной…

Помнится, в 1994 году, когда в самом разгаре было очередное противостояние, вызванное северокорейской ядерной программой, более половины иностранных студентов, посещающих курсы корейского языка, зарезервировали себе билеты, чтобы иметь возможность немедленно покинуть страну «в случае чего». Это все жутко развеселило южнокорейских студентов, которые в том же здании обучались английскому языку. «Северокорейские грозные высказывания пугают только иностранцев, мы к этому давно привыкли», – пояснил мне один из корейских друзей, добавив философски, что «привыкаешь ко всему». Поэтому, когда мировые СМИ во все горло кричат о том, что «ситуация на Корейском полуострове балансирует на грани войны», помните: первые кандидаты на роль потенциальных жертв – сами корейцы – спокойны как удавы, так как наелись угроз со стороны Пхеньяна досыта и особенно серьезно их не воспринимают.