– Я не хочу притворяться, Клэррис, – начала я говорить прямо, стараясь не напугать женщину. – Я знаю, что в монастыре прячется женщина ока. Я хочу ее повидать.

– Какие глупости. Ока подозревают в поджогах, в том числе и нашего любимого дома. Стали бы мы ее прятать?

А лгунья из настоятельницы получше, чем из меня. Пока она отвечала, у нее не дрогнул ни один мускул на лице. Глаза не забегали, а бледные скулы не покрылись румянцем. Железная выдержка.

– Я не враг ей.

– А разве есть у нее в городе друзья? Говорят, ей самой готовят костер, ярче, чем все наши пожары. – Клэррис вздохнула и потерла глаза. Я только сейчас заметила, что она гораздо моложе, чем я думала. Просто очень сильно уставшая молодая женщина. Неудивительно: быть ответственной за монахинь, когда не знаешь, где жить и что есть – испытание не из легких.

– Лис, я сказала все, что знала. Ока у нас нет. Думаю, вам стоит покинуть нашу обитель.

– Хорошо. – Я кивнула и направилась к двери. У выхода я развернулась. – Только еще одно. Здоров ли малыш?

– Он простужен, – отозвалась монахиня и тут же застыла как статуя, глядя на меня пронзительным взглядом серых глаз.

Молчание затянулось. Наконец женщина поставила чашку на стол:

– Мы не отдадим ни ее, ни мальчика толпе. Сейчас все в Штольце жаждут крови, и никого не интересует истина. Не будет ни суда, ни расследования – только костер. Дочери Сефирь помогают гонимым и брошенным, даже если те виновны…

– Даже?

– Я не верю в виновность ока, – твердо сказала Клэррис, и в голосе ее прозвучали стальные нотки, благодаря которым она, наверное, и стала руководить целым монастырем.

– Настоятельница, тех слов, что вы сейчас сказали, мне бы хватило, чтобы привести сюда десятки охотников и проверить здание сверху донизу. – Клэррис напряглась, словно лань, готовящаяся к прыжку. – Но у меня нет такой цели. Я хочу поговорить с ока. Хочу сама убедиться в ее невиновности и, если получится, помочь.

– Откуда вы узнали про ребенка? Никто не знал…

– Мы шли, на день отставая от этой парочки, с гор Хаурака. Я и мой спутник. – Я вспомнила об Атосе, мокнущем под дождем и проклинающем меня, и улыбнулась.

– Чем вы можете доказать, что не причините им вреда? У вас оружие. – Голос Клэррис все-таки дрогнул. Но я все равно была в восхищении: неподдельная отвага – так защищать потенциальных преступников из чистого милосердия.

– Я не могу доказать ничем, – спокойно сказала я, пожав плечами. – Но вы можете мне поверить.

Настоятельница подумала с минуту и, прикусив нижнюю губу, беспокойно кивнула, а затем рукой указала на еще одну дверь на кухне. Мы направились из светлого помещения в темный коридор, и какое-то время я просто шла на ощупь, петляя, словно в узких туннелях подземелья. Наконец мы вышли в маленькую каморку.

На лежанке в углу сидела женщина ока. На носу ее красовались очки, а сама она листала толстый фолиант. Я не сразу заметила, но в ее ногах примостился, как котенок, темнокожий мальчик. Сон его был беспокойным, кажется, у него был жар.

Ока сразу заметила, что Клэррис явилась не одна. Она не сводила с меня взгляда, но тот не казался мне настороженным или испуганным. Нет, спокойные глубоко фиолетового цвета глаза разглядывали меня с любопытством. А мои – ее. Если у крайнийцев черты лица были крупными – как нос-клюв Атоса или его пухлые губы, то у заокраинцев они были просто огромными. На лице ока каким-то чудесным образом умещались обрамленные густыми ресницами, чуть навыкате, глаза, приплюснутый нос с широкими ноздрями, красиво изогнутые губы.

– Дэвочка-воин из дэрэвни гор, – произнесла ока. Говорила она со странным, царапающим слух акцентом. Впрочем, ее голос – глубокий, звучный и низкий – несколько смягчал неприязнь. Мне почудилось, что я слышала его раньше, но я так и не вспомнила, где же именно.

– Я Лис, – решила представиться я.

– Извэль.

– Вы умеете читать? – Настоятельница, наблюдая за нашим разговором, отошла в тень и стояла молча, скрестив на плоской груди тонкие руки.

– А почэму бы и нэт? Это нэмногое, что уцэлело от мэстной библиотэки. Все сгорэло…

– И это сделали не вы, Извель?

Ока подняла голову и взглянула мне прямо в глаза. Она произнесла очень четко и внятно:

– Жэчь книги – прэступлэние похуже многих. Я грэшна, но не настолько.

– Я хочу вам помочь. – Я подошла к лежанке. – Но для этого мне надо знать все, что знаете вы. Возможно, ответ на то, кто настоящий преступник, лежит на поверхности.

– Я знаю, кто он, – с легким недоумением пожала плечами Извель. – Но ты его нэ найдешь, дэвочка-Лис. Если он нэ захочет – нэ найдешь.

Конечно, верилось с трудом, что ответ был так очевиден для нее. Но я решила подойти к вопросу издалека и потихоньку вытянуть ответ:

– Что вы делали, когда пришли в город?

– Я шла своэй тропой вмэсте с Кимом. – Она погладила спящего мальчика. – Пришла в город, погадала нэскольким лэди, все как всэгда. А затэм сгорел монастырь, и всэ ополчились на нас.

– Но кому нужен был пожар? Глаза ока недобро сверкнули.

– Тому, кому нужэн хаос. Смятэние и нэнависть. Всэ чэловеческие чувства. – Для безграмотной гадалки ее речь была просто пугающе правильной и насыщенной. – Кому-то нужна кровь и жэртвы.

Она помолчала, а потом вдруг взяла меня за левую руку. Ее рука, с виду неприятная, с узловатыми суставами и неровными пальцами, на ощупь оказалась очень нежной:

– Скажи мне, дэвочка-Лис – много ли ты путэшествовала со своим огромным другом?

Так, Атоса ока тоже помнила по деревне. Ответить я не успела.

– Знаэшь ли ты что-нибудь о сущэствах, которые собирают людское оружиэ?

Кровь отлила разом от головы, рук, да и от ног тоже. Я покачнулась и села рядом с Извель. Видимо, этого ответа и ждала гадалка.

– Ты оказалась здэсь не случайно. Тебя, как и мэня с Кимом, затянуло в жэрнова судьбы.

– Откуда…

– Ты видэла его в дэревне, Лис’енок. – В ее устах мягкое слово прозвучало как «лисйонок», но мне почему-то не стало противно такое обращение с ее стороны. – Мужчина, купивший инструмэнт убийства. Я пошла за ним на свою бэду. Я слэдила, хотэла понять его мотивы. Но он замэтил слэжку и растворился в городэ. А затэм начались пожары. О, много-много оружия, обагренного кровью, он купит, если начнутся бунты и линчэвания.

– Расскажи мне о тех, кто скупает оружие… – прошептала я. Она в ответ приложила палец к моим губам.

– Ты поможэшь мнэ, Лис’енок. Ты найдешь истинного поджигателя. А я расскажу, что знаю. – Она вдруг вздрогнула. – Но врэмени мало. Торопись, скоро кровь нэвинных хлынет на мостовую Штольца.

Монахиня в углу истово начала читать молитву своей Святой. Мне тоже стало не по себе. Что ж, сделка была предложена честная.