Я не думала, что Лемикс ответит, но он тяжело вздохнул и сказал:

— Дий.

И вот это его «да» только все усугубило… лучше бы он просто молчал.

Вцепилась в него руками, словно Лемикс был моей последней надеждой, единственным человеком без ненависти в глазах, одним из немногих, кто хотел меня выслушать… И я ему все рассказала.

Слова буквально хлынули наружу мощным потоком, я даже и не думала, что за последнюю неделю успело накопиться столько переживаний, от которых душу рвало в клочья.

Рассказала о том, как я встретилась с Ринаром, и о том, как он силой заставил меня подписать с ним договор. О том, как я узнала, кто он такой на самом деле и как мне было тяжело, до дрожи тяжело осознавать его сущность, силу, жестокость. Рассказала о своей подруге, которая вернулась вечером домой и вместо меня обнаружила перевернутую квартиру, следы насилия и раскрытую входную дверь. Рассказала о том, что проснувшись утром в этом доме, хотела просто умереть, чтобы все закончилось. Рассказала о служанках, о ненависти ко мне, о Ринаре, которому плевать на очередную обреченную мирну, о том, что я не хочу просыпаться каждый день и видеть в зеркале свое умирающее отражение, о том, что демон убьет меня… если я останусь здесь. Единственное о чем не стала рассказывать, так это о последней ночи, когда Ринар вел себя по-другому — нормально, как человек. Не стала рассказывать только по одной причине, почему-то посчитав все это слишком личным.

Не знаю, сколько времени заняла моя внезапно начавшаяся истерика, но закончив говорить, мне стало намного легче. Отстранившись от Лемикса, я облокотилась спиной о холодную стену, переводя дыхание.

Мне показалась, что мужчина растерялся и не знает, что можно сказать в такой ситуации, поэтому он просто с сочувствием смотрел на меня, хмурясь и поджимая губы.

— Это жестоко, — немного успокоившись, сказала я. — И несправедливо. Никто не заслуживает такого, — я горько усмехнулась, смахивая с лица последние слезы. — Но у меня нет ни единого шанса против него, я это понимаю, однако не хочу с этим мириться…

— Дийэна, — Лемикс осторожно улыбнулся и, притянув к себе дощечку, написал:

«Мне очень жаль, Дийана.

Я работаю только с инкубами, а это значит, что каждый день встречаю новых девушек с похожей судьбой. Все они — мирны. Все они обречены на скорую смерть. Но Дийана, таких как ты, я встречаю очень редко. Твой хозяин хорошо о тебе заботится. Ты можешь говорить, ходить, даже плакать, в то время как большинство может только передвигаться ползком.»

Немного подумав, он дописал:

«Если бы я встретил тебя в другом месте и в другое время, то забрал бы с собой. Ты не подходишь на роль мирны, Дийана. И я согласен — никто не достоин распоряжаться тобой.»

Я перечитала все несколько раз, а потом посмотрела на Лемикса. Он открыто улыбался, внушая доверие.

— Спасибо.

Он вопросительно приподнял одну бровь.

— За то, что выслушал, — тут же пояснила я, забираясь под одеяло.

Мне было лучше. Не знаю, то ли от того, что я ему все рассказала, или от того лекарства, что он мне дал. Но я все равно ему благодарна. Хотя бы за такую частичную поддержку, которую я ни от кого больше не смогла получить.

После этой ночи… Лемикса я больше не видела. Его никто больше не видел. Никогда.

Ринар Марш

Я сжал пальцы, бездумно смотря в экран. Иногда я жалею, что у меня есть деньги… Например, сейчас я чертовски жалею, что когда-то установил камеры в летней резиденции, чтобы все время наблюдать за прислугой и мирнами. Достаточно просто взять с собой планшет и в любой момент включить экран, проецирующий все комнаты в доме.

Я чуть не зарычал, наблюдая за мирной, которая так искренне жмется к чужаку. Как он ее обнимает, как она ему что-то говорит, как он гладит ее по спине… Ненависть, желание, голод, злость, безумие — все это я ощутил в первые мгновения, как увидел ее…

Дийану.

Что в ней особенного? Почему меня заботит ее состояние с того самого момента, как она стала моей мирной? Я покачал головой. Не понимаю! Да, она красива. И мне стоит это признать. Такое хрупкое тело, изящная тонкая талия, которую при желании я смогу сжать двумя руками, и наивные глаза. Но внешность не подкупает меня, тем более человеческая. Меня просто заботит девчонка, не ее тело, а сама девчонка. Я нахмурился, с ненавистью посмотрев на экран, в котором картинка ничуть не изменилась… Все тот же смертник, обнимающий мою мирну.

Я неосознанно сжал планшет чуть сильнее, от чего по экрану пробежала небольшая трещина.

Он сам подписал себе приговор. Он труп, я убью его. Я убью любого, кто тронет МОЕ!

Я уже чувствовал, как бешенство исказило все черты моего тела, и так явно ощущал, как в глазах бьется тьма. Просто старался не обращать на это внимание.

— У тебя такое лицо, словно ты продумываешь массовое убийство, — хмыкнул Лукас, привлекая мое внимание.

— Типо того, — сухо ответил я, поднимая взгляд на инкуба.

Он сидел за моим столом, вальяжно заложив руки за голову, и нехотя время от времени перебирая бумаги на поставку грузоперевозок, накопившиеся за два месяца, в наказание за то, что мне пришлось разбираться с его проблемами.

Кроме нас, в кабинете никого не было, поэтому я, не скрывая отвращения, спокойно озвучил свои мысли:

— Я отрежу ему все пальцы и заберу силу. Лекарь без рук и без магии? Это забавно, правда?

Мои слова повисли в воздухе, утонув в напряженной тишине.

— Что у тебя там? — Лукас за долю секунды оказался рядом, присаживаясь рядом со мной на диван и в недоумении заглядывая в экран.

Я тоже перевел взгляд, чтобы увидеть, как лекарь осторожно проводит рукой по ее лицу, погружая в сон. Но на этом придурок решил не останавливаться и, наклонившись над спящей девушкой, поцеловал ее в щеку.

Я вовремя убрал руки от планшета, прежде чем успел разломить его пополам.

— Это…? — задумчиво протянул Лукас, вопросительно посмотрев на меня.

— Дийана, — коротко подсказал я, не собираясь вдаваться в подробности.

Лекарь снова провел пальцем по ее лицу, вычерчивая круги вокруг женских губ.

— А этот мужик…? — ничего не понимая, снова спросил Лукас.

— Умрет.

— Это целитель или…?

— Мертвый целитель.

— А Дийана это…?

— Моя мирна.

— Та, что бракованная?

— Да.

— Она не выглядит, как типичная бракованная мирна, ты от нее часто питаешься?

Я выключил планшет, с трудом сдержав желание разбить его об стену или об голову Лукаса. Но понимал, как смешно это будет выглядеть. Взрослый инкуб, который бесится из-за девчонки. Простой, мать его, человеческой девчонки!