еще курила, когда узнала, что беременна. Потребовалось несколько недель, чтобы полностью бросить курение. Меня терзало чувство вины, и я была уверена, что случившееся – моих рук дело.

Алкоголь окутал мою боль. «У меня беда, поэтому я пью, это нормально», – вот как я себя успокаивала. Но где-то в глубине души знала, что в моей тяге к алкоголю нет ничего хорошего.

Тем временем Эштон вернулся к строительству своей «империи». А я просто оставалась наедине с собой. Работы не было, поэтому все мои занятия сводились к тому, что я постоянно обдумывала факторы, которые повлияли на случившееся.

Во мне все еще теплилась надежда. Ведь я могу попробовать еще раз. Теперь мы знаем, что хотим этого, без малейших сомнений, так давай начнем!

Мы решили пожениться. Наш учитель каббалы решил, что это будет исцеление и еще сильнее укрепит нашу связь, объединит две души в одну. И я с головой ушла в планирование свадьбы.

В самом начале поговаривали, что наши отношения – всего лишь тщательно продуманный пиар-ход. У людей не укладывалось в голове, что женщина в возрасте и молодой парень могут быть счастливы вместе, но никто бы и глазом не моргнул, если бы ситуация была противоположной. Например, у Брюса с его женой разница в возрасте – двадцать три года, и никто по этому поводу даже не пикнул. Ко времени нашей с Эштоном свадьбы 24 сентября 2005 года за два года как пара мы уже прошли через множество испытаний. У нас не было ощущения, что мы куда-то спешим, совсем наоборот. Мы праздновали любовь, которая уже пережила испытание огнем.

Я приложила большие усилия, чтобы сохранить нашу свадьбу в тайне, и это получилось благодаря помощи Хантера и Ларри, отца Эштона. Список гостей был небольшим – только самые близкие друзья и родные. Большинство из них собирались приехать на новоселье. Ремонт в нашем доме как раз закончился, и мы провели церемонию в гостиной. Эта свадьба была насколько же интимна и сдержанна, настолько свадьба с Брюсом – огромна и роскошна. Со стороны Эштона были его отец, мать и отчим, также приехали его брат-близнец Майкл, старшая сестра Таша и племянница Дакота. Конечно, был Брюс, он вместе с девочками представлял мою семью. С моей стороны также присутствовали Джордж, Диана и Морган. Церемония уже началась, когда Люси Лью пробиралась на свое место с выражением шока и восторга на лице, держа под мышкой подарок на новоселье.

На мне было красивое простое платье цвета слоновой кости от Lanvin, его волшебным образом создал для меня мой друг Альбер Эльбаз[74] всего за несколько недель. Эштон тоже был одет в белый костюм для нашей каббалистической церемонии под хупой[75]. Я обошла Эштона семь раз, что символизировало круг любви, а он разбил ногой стакан, что напоминало о хрупкости отношений. О том, как легко можно разбить эти отношения вдребезги.

Глава 20

Мы все делали вместе. Два или три раза в неделю играли в настольные игры, нашим фаворитом было домино «Мексиканский поезд». Мы играли по правилам Сальмы Хайек: в центре стола лежит «двигатель» и от него отходят цепочки «поездов», в ходе игры необходимо избавиться от как можно большего количества фишек, чтобы победить своего противника. Познакомили нас с этой игрой Пенелопа Круз и ее подруга Дайя. Иногда нам составляли компанию Хизер, Гай, Брюс и Эрик Бутербо, который был флористом на нашей свадьбе. По средам у нас дома был курс каббалы. Ти Джей, бывший сосед Эштона по комнате, и остальные члены их футбольной лиги приходили по воскресеньям. Каждый вечер мы устраивали семейные ужины, Эштон подстраивал под них свой рабочий график. Все приходящие и уходящие друзья были частью нашей большой семьи.

Каждый год на следующий день после Рождества мы все отправлялись на остров Паррот Кей. Это была традиция, которую я начала еще с Брюсом: утром мы катались на лыжах в горах Айдахо, а затем садились в самолет и уже вечером плавали в океане. Именно там я впервые выпила алкоголь перед девочками – это было в баре у бассейна. Помню, что тогда заказала пиво, а Эштон – коктейль. Сначала я контролировала ситуацию и следила за реакцией организма, но через некоторое время наш новый приятель – толстяк Фил, так мы его прозвали, спросил:

– Ты когда-нибудь пила пиво через соломинку?

Мы соревновались, кто быстрее справится, и я победила, после чего мы повторили это еще три раза. Мне и в голову не приходило, с кем я соревновалась. Фил был ростом в шесть футов четыре дюйма[76] и, вероятно, втрое тяжелее меня. На нем это никак не сказалось, а я не могла стоять на ногах. Когда мы возвращались в наш номер, я развалилась на переднем сиденье гольф-мобиля, а Румер смеялась над тем, как глупо себя ведет ее мать.

– Ах, мама, как же я люблю тебя, – сказала она.

– Чувствую то же самое, – пьяно ответила я.

Им было смешно, когда я выпила в тот раз. Но на самом деле это не было смешным. Я всегда была очень осторожна со своими детьми, хотела выглядеть в их глазах надежной, уравновешенной и нежной, даже когда небрежно обращалась к ним. А когда ты выпиваешь, то становишься более прямолинейной и раскованной, по крайней мере, так происходит со мной. По сравнению с той мамой, которую они знали с детства, я была более резкой. Для них это было что-то новое, необычное: девочки никогда раньше не видели меня, да и вообще взрослых, в пьяном виде. Я помню, как на вечеринке в честь шестнадцатилетия Румер Таллула пришла в ужас, когда увидела в стельку пьяных людей. Это было так непривычно – девочка не знала, что и думать. Но я сумела успокоить и утешить ее: я была все той же мамой, и рядом со мной она всегда будет в безопасности.

Мы с Эштоном все же хотели ребенка, и нам очень нравилось делать это по старинке. Однако через несколько месяцев мы решили сделать внутриматочное оплодотворение, просто на всякий случай. После того как в течение года это не сработало, мы перешли к ЭКО.

Ежедневные уколы и постоянные визиты к врачу, которые требуются для экстракорпорального оплодотворения, даже молодую девушку могут заставить прийти в отчаяние и опустить руки. Мне не понравился наш первый врач, который постоянно подчеркивал мой возраст. Мы нашли другого специалиста по оплодотворению, он полностью меня устраивал. И ввод гормонов я перенесла довольно хорошо.

Но каждый раз, когда у меня начинались месячные – доказательство того, что ничего не вышло, – я вновь вспоминала смерть Чаплин