топором. Гриву от паутины бережёт. Идем спокойно. Потому как я отслеживаю проход впереди с помощью теневика, похожего на череп с рожками. Этот умненький попался, и послушненький. Я был практически уверен, что ничего страшного нас впереди не ждет.

— Как всегда. Начала вопросы задавать. Расскажите о своих родителя. Работе. А почему то, а почему сё, — вспомнил я.

— Не понравилось, значит? — полуобернулся ко мне Вячик.

— Да ты знаешь… Нет, не понравилось. Вопросы некоторые, меня в тупик ставили. Все время спрашивала, “А как вы к этому относитесь?”, “А что вы хотите?”. Типо того. И я каждый раз зависал. А я не знаю, я себя о таком никогда не спрашивал, оказывается. Никогда не думал, что я хочу, прикинь?

— Прикол, — проурчал Вячик.

— Странный момент был, — мне захотелось выговориться. — Начала она о работе расспрашивать. И я вдруг вспомнил, что у нас месяца два назад, коллега из окна вышел. Лет под сорок ему, я сильно не общался. Не у нас, из дома выкинулся. Жена, двое детей. Вообще ничего не предвещало. Ходил, улыбался. Что-то шутил даже. А потом, он не пришел день, два, три. Сказали, в общем, умер. И только вот с месяц назад выяснилось, что самоубился.

— Жесть какая, — проворчал Вячик.

Иронично говорить о психотерапевтах в таком месте. Вдвойне иронично, что Вячик так прокомментировал мир, где нет никаких гигантских пауков.

Вячик посторонился, пропуская меня вперед:

— Выходим в логово, Серый, давай, смотри.

Я протиснулся мимо него в паучье логово. Все тихо. Те же потрошеные коконы, те же мелкие паучата. Все знакомо, и также отвратительно.

— Давайте немного паучат половим, надо теневика подкормить, — скомандовал я остальным. И мы с Вячиком начали деловито давить паучков в щелях. Мой новый теневик, с клыкастой пастью, злобными провалами глаз, короткими, хищными рожками на лбу и без всего остального, метался от трупика к трупику, на глазах наливаясь темнотой. Трупики поставлял, в основном, я. Вячик так, для виду, пошурудил топором по углам. Потом встал, оперся на свой дрын. Задумчиво потрогал кончик клыка подушечкой когтистого пальца.

— Слушай, а что ты мне не рассказал про такое? Про суицид коллеги? — спросил он.

— В том то и дело! — повернулся я к нему. — Я ведь охерел мрачно, когда узнал. И потом сам же забыл про это. Прикинь? То есть она спрашивает, “Что у вас в последнее время происходило на работе?”. Я начинаю вспоминать. Объект проблемный, никак не сдать… Смежники с заданием тянут… Ну что там еще? Шеф из дома старую кофемашину свою приволок, кофе шикардосный пьем, только скинуться надо на молотый… И тут, вдруг, вспомнил. У нас же коллега из окна выбросился! — я аж захлебнулся. — А я забыл! И не говорил никому, потому как забыл!

— Это психологическое что-то, — с умным видом покивал Вячик. — Нащупали, значит, проблемы.

— Нет, психотерапевт говорит, это пока в норме. Такое часто бывает…

Дикий вопль прервал нашу беседу. Мы испуганно ушли в стойку, занося оружие. Но ничего страшного не случилось. Просто один из напуганных паучков, размером не больше котёнка, прыгнул на лицо Настеньки и вцепился, как кот в клубок. Ух она завизжала. Рома тут среагировал очень быстро — тут же отодрал. Паука. От Настеньки. Перед этим изрядно покромсав его своим тупым кинжалом. Это не в плохом смысле, ну что поделать, ну тупое у нас оружие. Топор Вячика, мой меч, кинжалы — все тупые. Не режут нихрена толком. Столовый нож и то был бы поострее. Хотя ладно, насчет последнего это я уже преувеличиваю.

Но увы — после пары экспериментов, выяснилось, что портал не пропускает ничего железного или стального. А весь мир вокруг, буквально, сделан из металла. Пока единственное, что хоть немного могло сойти за оружие, и что мы протащили с нашего света в этот, перцовый баллончик. Оказывается он из всякой хитрой пластмассы сделан, а если и есть металл внутри, то медь или бронза. Кстати, бронза…

— Чо вы встали? Спасайте её! — заорала дурниной Эделина, и от души, широко размахнувшись, залепила мне пощечину. Попыталась. Я легко отклонился, сделав шажок назад. И могучая длань Эделины с размаху врезалась в массивный наплечник Вячика. Сила удара была такова, что его слегка покачнуло. Если Эделина даже и сломала руку, то виду не подала. А схватив Вячеслава за нагрудный щиток, начала его трясти:

— Нашли время херню всякую обсуждать! Вы дебилы, блядь! Что делать теперь?! — орала она, некрасиво брызгая слюной и скаля клыки. Она и в жизни та еще бой баба. Разряд по тяжелой атлетике и двое детей, пять лет работала на стройке, разведена. Трижды. А сейчас работает флористом и дизайнером интерьеров. Так что, даже ожидаемо, что её персонаж полуорк-варвар. Полуорчиха. Общие черты лица даже остались. Правда, полуорчиха у неё тут выглядит намного более мускулистой и стройной, с квадратиками пресса на плоском животе. А еще, у неё меховое бикини вместо одежды. Эделина этого явно смущается, хотя её никто ни о чём не спрашивал.

— Тихааа! — оглушительный, львиный рев в замкнутом помещении оказал на меня эффект как от близкого выстрела над головой. Аж уши заболели. Вернее, я стал хуже слышать и почувствовал дискомфорт в ушах. Тут это вместо боли.

Новички стушевались, затихли.

— Ничего! Страшного! Не! Случилось! — прорычал Вячеслав, наступая на Эделину. Та аж присела от такого напора. Вячеслав, пафосно колыхнув гривой, отвернулся от полуорчихи и склонился над нашим магом. Да, транспол в настольных РПГ это норма. Но сейчас мне было слегка некомфортно. Мне было очень трудно определиться, как относиться к Насте. Сначала я увидел очень женственную Настеньку, появившейся на нашей сессии в короткой шубке, под которой скрывалось веселое разноцветное платьице. И, оказывается, тут же сформировал своё к ней отношение. Но сейчас, когда она тут в виде тощего лысого старикана с таким фундаментально огромным носом, что ему бы позавидовали все виденные мной цверги, я постоянно тупил.

Вячик, похоже, тоже. Он приобнял старикана за плечи, и сказал:

— Эммм… Насть. Все нормально. Боли же нет. А чтобы нас убить, нужно много повреждений нанести. Мечом, например, проткнуть. У нас есть внутри что-то типа органов. Короче. Он тебя своими зубками не убьёт. А яд на нас не действует. Ты просто голову вниз наклони, яд из дырочек-то, и вытечет.

— Да все, я поняла уже. Не больно! — прокаркал старикан, ошеломленно тряся редкой порослью на подбородке. Все же, его выдавал слишком высокий голос. Или её? Мляяя…

— Тут дверь! — доложился плут. Его звали Роман и на одной из сессий, он