Ева следила, как дама наконец сложила два и два и на ее лице вместо легкой обиды появилось болезненное осознание.

– Шелби? Она была среди… Она одна из них?

– Мне необходимо увидеть документы.

– Я их найду! – Она буквально подбежала к двери – благо всегдашние удобные туфли это позволяли – и покричала секретарше, чтобы подняла архивные записи.

– Наслушалась, Квилла? – спросила Ева, не поворачивая головы.

Та бесшумно, как змейка, скользнула вниз по лестнице.

– Я тоже сущее наказание.

– Тем лучше для тебя.

– Эй, да вам кто-то по лицу съездил!

– Так и есть. И теперь эта особа сидит за решеткой и гадает, сколько ей дадут за нападение на офицера полиции.

– В лицо! Вот сука! – прокомментировала Квилла со знанием дела – видно было, что ей нередко доставалось. – Короче, все равно у нас тут все только об убийствах и говорят. Надзиратели заперлись в офисе и целый час просидели.

– Надзиратели?

– А чем они лучше-то? Здесь как в тюрьме. Матушка орет, всем надо сделать себе черные повязки и носить на рукаве, хотя мы никого из этих убитых девчонок знать не знали, их уже сто лет как на свете нет. Потом нас грузят дополнительной медитацией, чтобы мы помогли их душам совершить переход.

– Переход куда?

Квилла показала на потолок.

– Или еще куда, мне по барабану. Я эту медитацию на дух не выношу. Скука смертная! Да еще я слышала, как мисс Джонс сказала… – Она замолчала, глядя на лестницу.

– Что сказала?

– Здравствуйте, мисс Бригэм, – произнесла Квилла.

– Здравствуй, Квилла. – На верхней площадке показалась Серафима. – Лейтенант. Детектив, – поздоровалась она, уже спускаясь по лестнице. – Вами кто-нибудь занимается?

– Матушка Шивиц пошла подобрать для нас кое-какие документы.

– Мы сегодня все немного не в своей тарелке. – Она погладила Квиллу по плечу. – Квилла, а ты разве не на уроке должна быть?

– Может, и на уроке. Я просто их увидела и решила, не дело им здесь одним стоять.

– Очень любезно и предусмотрительно с твоей стороны. Теперь моя очередь, а ты ступай в класс.

– О’кей. – Она украдкой бросила на Еву взгляд и заспешила прочь.

– Любопытна до невозможности, – заговорила Серафима. – Да дети почти все такие. Для них это не столько трагедия, сколько тайна и приключение. Нормальная реакция для их возраста. Хотя мне сказали, у двух или трех особо чувствительных девочек сегодня были ночные кошмары.

– Вы не сказали Матушке Шивиц, что Шелби уже опознана.

– Нет. Я никому не говорила, а надо было? Прошу прощения, – добавила она, не дав Еве вставить слово. – Я настолько привыкла хранить тайну частной жизни, что ни с кем не стала делиться.

– Ну, и хорошо. Не ваше это дело – ставить кого-то в известность. Мне просто любопытно почему.

– Вы приезжали поговорить со мной к моей бабушке. Для меня это равносильно тому, что мы беседовали конфиденциально.

– Ясно.

– И по той же причине – из соображений профессиональной этики – я не предлагаю принести вам пузырь со льдом на щеку. Болит ведь, наверное?

– Все в порядке. Но все равно спасибо.

– Ну, ладно. Лейтенант, я хотела поблагодарить вас за то, что разыскали Ли Крейн.

– Ее нашел Рорк.

– Я знаю, но мне было очень важно знать, что у нее все в порядке, что она довольна жизнью. Я ей позвонила. Не могла решить, стоит ли это делать, но бабушка с Джеком – это мой жених – меня убедили. И я так этому рада! На той неделе мы с ней идем вместе обедать.

– Прекрасно.

– Кажется, да. – Она сияла. – Должна вам сказать, мы с ней говорили об этих девочках. Коротко, но она о них тоже слышала. И она мне сказала, что после очередного побега в Обитель так больше и не вернулась. Боялась показываться рядом с тем местом – вдруг ее отец там ищет.

Она немного помолчала и на всякий случай окинула взглядом лестницу.

– Мне кажется, мы обе с ней понимали, что если бы она вернулась, то могла оказаться среди этих несчастных. Но вслух мы, конечно, этого не сказали. А теперь у нее есть любимая работа, любимый человек, а скоро появится малыш.

– Можете ей сказать, если она что-то вспомнит из тех времен, что могло бы иметь отношение к делу, пусть она со мной свяжется, хорошо?

– Мы об этом тоже немного поговорили. Я дала ей ваши координаты, но я вам, кажется, уже говорила, что она тогда была очень прилежной.

– О’кей. Если у вас сейчас есть минутка, могу показать вам, кого мы еще опознали.

– Тогда давайте сядем. В это время все ребята должны быть на уроках или в кружках. Включая Квиллу, между прочим. – Она снова окинула взглядом лестницу, затем оба коридора и только после этого присела на стул возле стойки Шивиц и взяла в руки распечатки. – Боже, какие молоденькие! Были. Этих девочек я не помню. Наверное, я их не знала. А вы уже знаете, что с ними произошло? С ними всеми?

– Расследование еще не закончено. – Ева достала запищавший телефон, просмотрела присланное сообщение и фотографию. Укрупнила фото до размера монитора и протянула Серафиме. – А эту девочку?

– Еще одна? Даже подумать страшно… Да! Господи, это же Микки – я вам о ней вчера рассказывала. Шелби, Микки, Стейк. Микки… Как же ее фамилия-то?

– Микки Венделл.

– Да, правильно. Но ее вернули родителям. Я это точно помню. Я запомнила, потому что это было практически сразу, как заведение переехало сюда, – через неделю, что-то около того. Мы с бабушкой приезжали посмотреть новое здание. Я так волновалась, – прошептала она с едва заметной улыбкой. – Вновь со всеми повидалась… Тогда я и услышала – Делонна мне сказала, – что Шелби и Микки перевели. Шелби – к приемным родителям, а Микки – домой.

Фамилия Венделл попадалась ей в документах заведения, вспомнила теперь Ева. Но заявлений о ее исчезновении от приемных родителей не поступало.

– Пибоди, подними данные на Микки Венделл. А вы не знаете, – она опять повернулась к Серафиме, – они с Шелби не общались после того, как покинули Обитель?

– Мне очень жаль, но нет, не знаю. От меня самой тогда требовалось немало усилий, надо было перевернуть эту страницу, обрести себя, встать на путь истинный, чтобы меня оставили с бабушкой. Я ни с кем из здешних девочек не поддерживала отношений.

В последний раз взглянув на распечатки, она протянула их назад Пибоди.

– С Шелби я бы в любом случае не общалась. Она была беспутной, как это теперь ни горько звучит. А я и без того уже нахлебалась. А Микки… – теперь, имея опыт, и задним умом я это понимаю лучше – она была очень прилипчивая и все время старалась угодить. Она бы все сделала, лишь бы Шелби ее похвалила. И делала. Мне кажется, у нее до Шелби и подруг-то не было. Шелби, Делонна, Стейк – они все вместе тусовались.