– Потому что я мудак, – просто сказал он. – Но я здесь, с тобой. Забудь об этом и об Аманде тоже. Пошли?

– Хорошо, – вздохнула я, и мы вернулись в студию.

– Ты сидишь тут, – дал Гранд мне указания, ткнув на стул рядом с местом Роба.

– А ты куда? – Удивилась я.

– Работать, – усмехнулся он. Прошёл в дальний угол и через несколько секунд оказался за стеклом.

Я опустилась на стул, ещё не понимая, что здесь происходит. Роб взял наушники и начал что-то крутить на панели. Нажав на кнопку, он произнёс:

– Готов?

Гранд ему кивнул и надел наушники, вставав у микрофона, быстро пролистывая какие-то бумаги.

– А что он…

Я ещё не договорила, как Роб передал мне пару наушников, которые я надела. Он будет петь. Чёрт, он что, знает самую мою главную слабость – его голос?

Услышала звуки музыки, и вот он запел. Улыбка на моих губах – я откинулась на стуле, просто растворяясь в песне. Посмотрела на Гранда. Глаза в глаза, как тогда.

Я повернулась в сторону Роба, который улыбнулся и указал головой, чтобы я вернула всё внимание на Гранда. И я это сделала. Слушала его хрипотцу, которая была присуща только ему. Его голос было невозможно забыть и невероятно приятно слушать. Не знаю, почему слеза прокатилась по щеке, и я незаметно её смахнула. В этот момент вокруг меня ничего не существовало, как обычно бывало, когда я была полностью в Гранде. А он пел. Даже в шестнадцать он садился за рояль и наигрывал какую-то мелодию и придумывал слова, а я растекалась лужицей рядом и просила не останавливаться. А он с усмешкой над моими желаниями продолжал, пока нас кто-нибудь не прерывал. И вся магия оканчивалась. Наше волшебство, которое всегда присутствовало между нами.

Оба совершили столько глупостей, а сейчас… моя очередь сделать безумную вещь, чтобы дать самой себе второй шанс. Или какой там по счету, я уже сбилась. Но если бы кто-то видел то, что я вижу в данный момент сейчас, то понял бы: существует один шаг не от любви к ненависти, а от очарования к разочарованию. А от любви до ненависти море слез, попыток все изменить, прощаний и встреч, ошибок и желания их исправить. Главное, чтобы это была любовь, а не желание этих чувств. Поэтому я здесь. Люблю его.

– Давай, Гранд, со второго куплета ещё раз. Надо изменить басы и глянь в монитор, я изменил строчки, – сказал в микрофон Роб, и я моргнула.

И снова его голос, затягивающий меня в пучину спокойствия. Через полтора часа я уже выучила слова и пела их вместе с Грандом, лишь открывая губы.

– Всё, – он вышел из комнаты и развёл руками.

– Отличная работа, завтра я отправлю её – и ждём вердикта. Вот так, детка, записывают песни и продают их, – рассмеялся Роб, а я так и сидела на стуле, осматривая мужчину.

Говорят, когда любишь, ты не замечаешь недостатков. Ерунда. Замечала каждую, знала наизусть, как и достоинства. В недостатки сложнее влюбиться, но, если даже они тебя не отпугнут, и ты возьмёшь его за руку – это та самая связь, которую ищет каждый житель планеты. И если вы найдёте её, никогда не отпускайте, что бы ни было в прошлом. Найдите силы дать себе кислорода для попытки дышать не наполовину, а всей грудью.

– Поехали? – Гранд уже накинул на себя пальто и стоял напротив меня. Я кивнула и поднялась.

– Ты очень хорошо поешь, – нарушила я тишину в лифте.

– Спасибо, – смутился он. Что? Гранд смутился? Надо почаще ему делать комплименты.

– Правда, это было невероятно. Я рада, что ты взял меня с собой, – честно сказала я и посмотрела в его глаза.

– Малышка, – прошептал он и обнял меня за талию.

– И ты звезда? – Поинтересовалась я.

– Нет. Я лишь пишу песни иногда и музыку, но, чтобы продать песню, необходимо её записать. Как черновик, чтобы исполнитель и студия решили – хотят они купить её или нет, – улыбнулся он.

– Споёшь только для меня? – Спросила я.

– Если попросишь, – улыбнулся он.

– Попрошу, – заверила я его.

Звук лифта, и зрительный контакт, который говорил больше, чем просто слова, на недолго разорвался. Он действительно любил, боялся сделать неверный шаг. Его глаза отражали это: они то темнели, то неожиданно светлели.

Мы вышли из здания. Моя рука в его руке.

– Погуляем? – Предложила я.

– Хм, ты уверена? – Нахмурился Гранд.

– Да, – кивнула я. – У тебя есть любимые места в этом городе?

– Нет, – покачал он головой и печально улыбнулся. – Я не гулял по нему. Знаю о достопримечательностях, но раньше они все сводились у меня к самым известным и шумным местам.

– А у меня? – Выпалила я.

– У тебя? – Рассмеялся он. – Скажем так, ты соединяешь приятное с полезным.

– Тогда давай вместе узнаем этот город, – предложила я.

– Хорошо, – кивнул он.

Вот так я совершила поступок, свойственный Кину. Но никакого сожаления. Неужели, когда он унижал меня, чувствовал себя так же?

Мы вернулись в квартиру, когда уже ночь накрыла город. Очень интересно узнавать человека, притворившись дурой без памяти. Это помогает увидеть все не через пелену прошлого, а так, если бы все на самом деле было без подпольной истории. И это прекрасно, это запоминается глубже, чем всё, что было ранее. Его новая улыбка, смех, расслабленность и глупости, пока вы ищете по навигатору какое-то место. Обычные туристы. Вот так я открыла для себя новую главу в наших отношениях.

– Ливи, я умираю от голода, – протянул Гранд и рухнул на диван. – И я ног не чувствую.

– Не ной, – рассмеялась я. – А я умею готовить?

Гранд резко сел и нахмурился.

– Да, умеешь.

– Как думаешь, я не спалю кухню, если попытаюсь? – Невинно спросила я.

– Под моим руководством – нет, – улыбнулся он.

– Тогда готовься, поварёнок, помогать, – я развернулась и прошла в спальню.

Переодевшись в удобные леггинсы и майку, я вернулась на кухню, где Гранд сидел и с кем-то переписывался на айфоне.

Я вздохнула и взяла свой телефон, ища в интернете рецепты. Надо же было следовать своей выбранной роли.

– Как тебе лазанья? – Предложила я, прокручивая браузер.

– Что? – Переспросил он и оторвался от экрана телефона.

– Лазанья, – повторила я.

– Да… нормально, но вряд ли у меня есть ингредиенты, – отстраненно сказал он.

– Гранд, что такое? – Спросила я.

– Ничего, всё хорошо, – видела, что соврал.

– А честно.

Он закусил губу и положил руки на стол, опустив голову.

– Всё как-то неправильно, Ливи. Лайла тебе соврала, мы не собирались пожениться. Ты ненавидела меня, я заставил тебя быть со мной. Я урод, малышка. А за сегодняшний день я понял, что не достоин тебя, – тихо говорил он.