быть, тебе надеть это голубое платье? Только боюсь, тогда все внимание будет приковано к тебе, дочь моя.

Я подняла на госпожу Эсму глаза и увидела, что она улыбается. Она впервые говорила со мной так ласково. Госпожа Эсма уже называла меня так, но в этот раз все было по-другому. Это неописуемо, в ее голосе чувствовалась материнская поддержка. Мне было грустно, и я была рада ощутить это тепло.

– В этом случае нам остается только одно.

Госпожа Эсма закрыла шкаф, подошла ко мне и протянула руку. Мы вышли из моей комнаты и подошли к комнате Гюлькан.

Госпожа Эсма открыла дверь, вошла и включила свет. В комнате было темно из-за закрытых жалюзи. Госпожа Эсма подошла к шкафу с одеждой. Нет, я просто не могла этого допустить. Это было слишком. Слишком.

Я не могла надеть одежду умершей девушки. Это плохая примета. Я не могла надеть одежду их умершей дочери. Это оскорбило бы ее память.

– Госпожа Эсма, в этом нет необходимости.

Она обняла меня за плечи и развернула к себе. Протянула мне пудрово-розовое платье и улыбнулась.

– Вы с Гюлькан почти одинакового роста. Давай, примерь. Я уверена, тебе очень пойдет.

Ее голос был полон тоски, и я не смогла найти в себе силы, чтобы отказать ей. Я взяла платье и пошла к двери, но госпожа Эсма не последовала за мной. Она сказала, что хочет побыть еще какое-то время здесь, наедине со своими воспоминаниями.

Я пришла в свою комнату и надела подходящее белье. Разложила платье на кровати. Оно было очень красивым. Я надела его и встала перед зеркалом. Распустила волосы, все еще не веря, что делаю это. С насмешкой посмотрела на девушку в зеркале. Как легко одежда может превратить тебя в совсем другого человека. Я провела руками по ткани платья, она была струящейся и приятной на ощупь.

Дверь открылась, и вошла госпожа Эсма. Она утирала глаза. Я должна была догадаться, что она расплачется. Она подошла ко мне, все еще всхлипывая, и поправила мои волосы.

– Платье тебе очень идет. Какую мы сделаем тебе прическу?

– Это вы хотите, чтобы я пошла на вечеринку. Вам решать.

Госпожа Эсма улыбнулась моим словам. Мне хотелось что-то сделать, чтобы облегчить ее боль. Я хотела сделать ее счастливой. Ей нравилось собирать меня, и я не стала возражать.

– Молодец, – сказала она, усаживая меня в кресло перед зеркалом.

Она порылась в ящиках, достала выпрямитель для волос и расческу и принялась бережно расчесывать мои волосы. Пока выпрямитель грелся, госпожа Эсма осмотрела комнату и, не найдя чего-то, отправилась к себе. Вернулась она с косметичкой и упаковкой шпилек для волос.

Госпожа Эсма сначала выпрямила мои волосы, а затем уложила их в аккуратные волны. Она управлялась с ними на удивление умело и быстро. Я никогда не заставала ее дома за уборкой, или приготовлением еды, или за какими-либо другими домашними делами. Мне было интересно наблюдать за ее работой.

– Эти выпрямители делают волны лучше, чем щипцы для завивки, – сказала она, как будто догадавшись, о чем я думаю.

Перекинув часть волос через плечо, она взяла одну прядь и стала плести косу. Уложив ее короной вокруг головы, она закрепила ее шпильками и расправила оставшиеся свободными пряди. Было странно наблюдать за изменениями во внешности, они взволновали меня.

– Я работала парикмахером до того, как вышла замуж за Деврима.

Когда она сказала об этом, мои глаза широко раскрылись от удивления и я посмотрела на госпожу Эсму. Для меня стало неожиданностью то, что она когда-то была парикмахером. Она казалось такой своей среди этих богатых людей.

– Правда?

– Да, отсюда и такая ловкость рук.

Поместив еще несколько заколок в волосы, она распылила на них лак и с удовлетворением посмотрела на результат своей работы. Мое отражение в зеркале выглядело великолепно.

– Прическа готова. Теперь очередь макияжа.

– Давайте не будем краситься, – попыталась возразить я, но госпожа Эсма лишь подняла брови, посмотрела на мое лицо и взяла в руки палетку с румянами. – Ладно, ладно, молчу, – сдалась я, и она начала наносить румяна на мое лицо, не переставая улыбаться. Пока госпожа Эсма заботилась обо мне, я осознавала, что чувствую что-то совсем новое. Госпожа Севда тоже заботилась обо мне все эти годы, но в этот раз все было по-другому. Госпожа Эсма заботилась обо мне, как мама-птица о своем птенце.

– Вы очень хорошая женщина, госпожа Эсма, – пробормотала я, а она положила румяна на столик и взяла подводку для глаз.

– Ты должна сиять, как звезда. Чтобы всех ослепить.

Я рассмеялась, и госпожа Эсма посмотрела в мои глаза через зеркало. Казалось, она хотела что-то сказать, но не решалась. Я насторожилась.

– Знаешь, Ниса, я думала, что Сенем больше похожа на Гюлькан, из-за этого потрясающего внешнего сходства, но ошибалась. Ты гораздо сильнее напоминаешь ее.

Я должна была догадаться, что речь пойдет о ее дочери. И мне хотелось узнать, почему мы так напоминаем ей Гюлькан.

– Она была похожа на тебя. Была наивной, нервной, бо́льшую часть времени молчала. Мне приходилось делать невероятное, чтобы отправить ее на вечеринки, но она все равно не хотела. Тогда я не понимала почему, но теперь, кажется, понимаю.

Я не знала, радоваться или огорчаться, что я так похожа на Гюлькан, но мне казалось, если я напоминаю госпоже Эсме ее дочь, это хорошо.

– И еще, давай положим конец этой холодности между нами. Я не хочу, чтобы ты называла меня госпожой Эсмой. Думала, что вы с Сенем обе пойдете на контакт со мной, но ты отстранилась. Поэтому я не знала, как к тебе подойти. Давай исправим это. Договорились?

Я подумала, что нет ничего, что могло бы сделать меня счастливее. Мне тоже не нравилось расстояние между нами, но я думала, что она не хочет сближаться.

– Я была бы очень счастлива, – ответила я, и на лице тети Эсмы появилось выражения удовлетворения. Она снова сосредоточила свое внимание на мне.

После того, как тетя Эсма накрасила меня, я почувствовала себя полностью собранной. Она вышла из комнаты, держа в руке помаду, а через несколько минут вернулась с парой белых туфель и кардиганом.

– Надень это, и ты готова.

Я немного замешкалась, надевая туфли, потому что никогда раньше не носила ничего подобного и не представляла, смогу ли ходить в них.

– Не волнуйся, каблуки не слишком высокие и не тонкие. Это удобная обувь. Походи немного, и поймешь, комфортно тебе или нет.

Сделав несколько кругов по комнате, я поняла, что обувь