свет, прежде чем выскользнуть из окна, чуть не сломав себе шею, когда потеряла хватку на карнизе. Я уже опаздывала на встречу. Саммерс не оправдывает опозданий — даже сломанная кость не изменит этого.

Обувь бесшумно ступала по мокрому асфальту, когда я пробиралась по Ливингстону. Я свернула за угол и замерла, когда передо мной расстилался туман. Молочные, неосязаемые пальцы дымки коснулись меня, заставив вздрогнуть. Туман обволакивал мои ноги и руки, цепляясь за кожу и волосы. Он ощущался как живое, дышащее существо. Как нечто большее, чем природа.

Я отпрянула в сторону. Прохлада обвилась вокруг лодыжки, словно щупальца, холодные и скользкие. Оно не хотело меня отпускать. Я задохнулась от ледяного ощущения, но туман поглотил шум. Если бы я закричала, меня бы никто не услышал. Собравшись с силами, я оттолкнулась. Мои ноги прошли сквозь пелену тумана, но хватка вокруг лодыжек исчезла. Я помчалась в туман, не дыша, не останавливаясь, ни разу не оглянувшись через плечо, чтобы посмотреть, не преследует ли меня кто-то или что-то. Ледяная влага скользила по каждому сантиметру открытой кожи, просачиваясь в поры. Она завладела мной, заставив почувствовать холод внутри и снаружи.

Дрожа, я поднялась на крыльцо дома Саммерс и Алека, и, когда повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришла, улицы были чисты. Оно исчезло. Ни намека на туман… или то, что маскировалось под туман.

Дрожащими руками я отперла входную дверь. Я опоздала на несколько минут на нашу встречу, но не могла заставить себя беспокоиться. Не после того, что только что произошло. Из гостиной доносились голоса. Я сняла обувь — Саммерс была очень категорична в этом вопросе — и двинулась на звук. Майор, Саммерс и Алек сидели за столом в столовой. Значит, Майор вернулся в город. Они замолчали, когда заметили меня.

Алек вскочил и бросился ко мне, его лицо было встревоженным.

— Что случилось?

Его руки легли мне на плечи, и у меня не нашлось сил их стряхнуть. Мое тело онемело. Я больше не ощущала ног. Стены опрокинулись вокруг, и внезапно я оказалась в объятиях Алека.

— Ты замерзла, — сказал он.

Моя голова упала вперед, щека прижалась к его груди, и я подняла на него глаза. Хотя я хотела заговорить, с моих губ не слетело ни звука. Рядом с головой Алека появилась еще одна голова. Саммерс положила свою мозолистую руку мне на лоб, и я прижалась к ней. Они все были такими теплыми.

— Набери горячую ванну, — приказала Саммерс, и Майор повиновался без колебаний.

Алек отнес меня в ванную. Когда он начал опускать меня на край ванны, я вцепилась в него, из рта вырвался задушенный звук протеста. Я никогда раньше не ощущала такого холода, будто туман каким-то образом вторгся в мое тело и поселился глубоко в костях.

— Не уходи.

Алек встретил мой взгляд. Он выглядел так, словно кто-то ударил его ножом и выкручивает лезвие.

Мои пальцы обвились вокруг его воротника.

— Ты мне нужен, — прошептала я, слова были как туман.

В этот момент мне было все равно, что произошло, между нами. К чувству обиды я смогу вернуться позже.

Саммерс оттащила меня от него. Я почти забыла, что она рядом. Она задыхалась от усилий по поддержанию моего тела. Алек нес меня так, словно я ничего не весила.

— Алек.

Голос Майора зазвучал в голове. Отводя глаза, Алек медленно вышел из ванной, закрыв за собой дверь.

Саммерс усадила меня на сиденье унитаза. Как марионетка без хозяина, я свалилась в кучу. Саммерс молчала, удерживая меня в вертикальном положении и снимая с меня одежду. Медленно она опустила меня в ванну, где текущая вода обжигала кожу. Саммерс присела на край. Я погрузилась в воду, пытаясь скрестить руки на груди. Мне потребовалось три попытки, прежде чем это удалось.

Саммерс скрестила ноги, кожа ее брюк скрипела, теплясь друг о друга. Ее лицо было напряженным.

— Эта встреча была предназначена для того, чтобы вернуть вас с Алеком на путь истинный, чтобы ваши личные проблемы друг с другом не мешали выполнению этой миссии.

Я проигнорировала ее слова, вместо этого наблюдая за тем, как кожа становится омарово-красной от обжигающе горячей воды. Мне казалось, она не ожидала, что я заговорю, и я не была уверена, что смогу.

— Мы знали, что эта миссия станет непростой для тебя во многих отношениях. Мы знали, что сделать тебя частью семьи будет некомфортно, но это риск, на который мы должны были пойти.

Я не совсем понимала, к чему все это. Мои мысли все еще были нечеткими, и мне нужно было рассказать им о своем открытии.

— Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Позже, когда мы присоединимся к Майору и Алеку, ты сможешь рассказать нам, что произошло. Но я хочу сказать это сейчас. Возможно, в ближайшее время у меня не будет другого шанса поговорить с тобой наедине.

Чувства медленно возвращались к моим ногам, и они начали коченеть.

— Я видела, как ты смотришь на Алека.

Я закрыла глаза, будто это могло остановить ее от дальнейших слов.

— Нехорошо желать чего-то или кого-то, чего у тебя не может быть. Это саморазрушительно, и поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Я увидела боль под жесткими линиями ее квадратной челюсти. Если она действительно знала, что я испытываю, то она также понимала, что я не могу отключить свои эмоции.

Саммерс вздохнула.

— Знаешь, ты все еще в теле Мэдисон, ты хоть заметила?

Я не заметила. Пульсация зародилась в пальцах ног и распространилась вверх по телу. Потребовалась целая минута, чтобы вернуться в собственное тело. Я все еще была слаба.

Я прислонилась к ванне. Ощущение пульсации вновь завладело мной — на этот раз без моей воли. Сокращение, смещение, формирование. Вода перелилась через край, и Саммерс испуганно вздохнула. Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что я снова превратилась в Мэдисон.

Что, черт возьми, происходит? Сначала я не могла трансформироваться в Мэдисон, а теперь не могла вернуться в собственное тело. Но хуже всего было то, что я даже не возражала. Мэдисон позволила мне жить жизнью, о которой я только мечтала: жизнью с семьей, которая ее любила.

Саммерс протянула мне полотенце, выражение ее лица было пустым.

— Ты теряешь себя в Мэдисон. Ты должна принять, что ее жизнь никогда не станет твоей. Важно, чтобы ты не забывала об этом. Все иногда хотят быть кем-то другим, но очень важно уметь жить дальше.

Через несколько минут мы вернулись в