Он еще несколько секунд поизучал ее.

– Вы заканчиваете учебу в этом году?

– Весной у меня будет педагогическая практика. И после этого все.

«Она получит диплом, устроится на работу и, возможно, заживет нормальной жизнью».

– У вас есть бойфренд?

– Я встречаюсь с одним парнем.

– А он знает о ваших танцах?

– Он живет в Питтсбурге. Мы видимся, только когда я к нему приезжаю.

– А ваши родители? Они тоже не знают?

Дэнни не пошевельнулась. Только плечи задрожали. Демарко увидел, как на подушке софы появилось сначала одно темное пятнышко, потом второе, третье… Он подошел к Дэнни, положил ей на руку свою руку и тихо сказал:

– Возможно, мне придется позвонить вам еще раз. Вдруг потребуется что-либо уточнить. И будьте особенно осторожны, когда бегаете, ладно? Утренние часы, конечно, прекрасны… и все же остерегайтесь. Берегите себя!

Вернувшись в участок, Демарко водрузил на стол начальника белый бумажный пакет, длинный и узкий.

– Хочешь половину? – предложил ему Боуэн.

– Я хочу шесть баксов и сорок девять центов.

Боуэн полез за бумажником.

– Узнал что-нибудь ценное?

– Скорее нет. Но мне нужно все хорошенько обдумать, чтобы быть в этом уверенным.

– Тебе удалось поговорить с этой особой? – Боуэн выложил на стол пятидолларовую банкноту и две купюры по доллару.

Демарко сгреб их со стола, сложил и опустил в карман.

– Я нашел ее. Но ничего такого не узнал. Она еще совсем ребенок. Вполне себе приличный ребенок.

Боуэн развернул рулет – длинную трубку из запеченного теста для пиццы, нашпигованную шпинатом, грибами и клейким сыром моцарелла:

– Ты уверен, что не хочешь попробовать?

– Нет, я не голоден. Я уже облизал его несколько раз, пока ехал.

Боуэн ухмыльнулся, поднес рулет ко рту и откусил краешек.

– Она не спала с подозреваемым?

– Говорит, что нет. И я склонен ей верить.

– Почему?

– Мы можем поговорить об этом, когда из твоего рта не будет свисать сыр и шпинат?

– Я хочу, чтобы ты знал: меня кое-что беспокоит.

– Крем от геморроя продается без рецепта во всех аптеках. Отлично помогает.

– Ты был знаком с этим парнем. Может, это как-то влияет на твои суждения… Хотя, может, и нет.

– А ты, может, и не заработаешь себе геморрой, если не будешь целыми днями сидеть ровно на заднице.

Бойэн махнул рукой на дверь:

– Ступай к себе. Я лучше побуду один на один с этой прелестью. Райское наслаждение!

Оказавшись в своем кабинете, Демарко уселся за стол и глянул на заставку на экране монитора – черный фон со звездами, движущимися ему навстречу, как будто он мчался в открытом космосе. У сержанта такая картинка больше ассоциировалась с метелью в ночи: уж больно эти звезды напоминали снежные хлопья, приносимые с озера Эри арктическим ветром.

«Почему я так взвинчен?» – подумал Демарко. С той минуты, как он покинул Албион, его нервы были напряжены до предела. В глубине его сознания засело что-то тревожное, растерянное. Как будто он что-то забыл… что-то важное, то, что ему следовало знать и помнить. Но что именно, он никак не мог понять.

Демарко достал свой блокнот, открыл его на чистой странице и положил горизонтально. Наверху страницы он написал три имени, на равном расстоянии друг от друга: Дэнни, Бонни, Хьюстон.

Под именем Дэнни сержант подписал: «она же Аннабел». А еще ниже: «Я ей верю».

Под именем Бонни он написал: «Я ей не доверяю».

А под именем Хьюстон у Демарко выстроился целый столбик вопросов: что он делал в Шейдитауне на рассвете? Почему пропустил один визит в «Уисперс»? Что за дела его выманили из города? Бонни ни словом не обмолвилась о том пропущенном вечере.

Но Бонни сообщила ему имя Дэнни. Она могла дать ему имена двух любых танцовщиц. Но вместо этого выдала ту, что действительно общалась с Хьюстоном. Почему Бонни так поступила? Она ведь могла защитить Дэнни, назвать другое имя. Что это было – завуалированная взятка или отвлечение внимания?

Демарко вперился в листок блокнота. Обстоятельств и вопросов в сложившейся ситуации было намного больше, и сержант это понимал. Но что же все-таки он упускал? Его мозг работал неправильно, он не видел взаимосвязей. Демарко достал мобильник и набрал номер Дэнни.

– У меня два вопроса, – сказал он после приветствия. – Кто у вас в клубе вышибала?

– Вы про Тома?

– Я про тощего типа с полным ртом кривых зубов. Того, что взимает плату на входе.

– А, так это Моби, – догадалась Дэнни. – А вышибалой у нас Текс.

– А как он выглядит?

– Ну, такой крупный. Невысокий, но накаченный. Бритоголовый, похож на мясника.

– Я не видел такого, когда у вас был.

– Вы запросто могли его не видеть. Он большую часть времени проводит наверху, наблюдая за всеми в зеркало.

– А вы знаете его фамилию? Или где он живет?

– Нет, но Бонни должна знать. Я уверена, что между ними что-то есть.

– Почему?

– Просто сложилось такое ощущение. Достаточно посмотреть, как они стоят, когда разговаривают друг с другом. Как он смотрит на нее.

Демарко записал в блокноте сначала «Текс», потом «Моби».

– А Моби? Что вы можете сказать о нем?

– Только то, что он душка. А, да! Он же брат Бонни.

– А почему он душка?

– Добрый… он такой по натуре. Я хочу сказать, что некоторых девушек даже тревожило, что он такой худой, добрый и все такое…

– А почему это их тревожило?

– Тревожило до тех пор, пока не появился Текс. Теперь все чувствуют себя в большей безопасности. Моби и мухи не обидит, а вот Текс…

– Значит, Текс в клубе – новичок?

– Я не знаю точной даты, когда он начал у нас работать, но это было месяца два, от силы три назад.

– Понял. Спасибо вам за информацию. Последний вопрос…

– А у меня не будет неприятностей с Бонни за разговоры с вами?

– А вы собираетесь рассказать ей о них?

– Ни в коем разе.

– Ну, так и я не расскажу.

– Обещаете?

– Даю слово, Дэнни.

– Я так переживаю, потому что мне нужна эта работа. Пока не начнется моя педагогическая практика. А потом я сразу уйду оттуда. А иначе трудно вообразить, чем все может закончиться. Родительское собрание после обеда, а потом…