Очень. Бредовый. Сон.

По дороге к кинотеатру автоматы с едой встречались несколько раз. Пудинги и пирожные со всевозможными вкусами, разноцветные напитки в прозрачных баночках, сэндвичи из неизвестных мне ингредиентов. Чтобы автомат выдал пищу, нужно было провести над специальным сканером карточкой в запястье, – это я подглядела у своих невольных попутчиков. С одной стороны, я боялась, что по сигналам с этой карты ящерицы смогут меня вычислить. С другой – меня согревала мысль, что, судя по охраняемости здания, где я проснулась, ящерицы не особо интересовались сбежавшими оттуда людьми. А еще была третья сторона. Невероятный голод.

Желудок сообразил гораздо раньше, чем мой заторможенный от непривычности окружения мозг. В животе призывно заурчало, и я покорно взялась за металлизированную пленочку, отделявшую пудинг от меня. Принцип крепления защитных пленок на продуктах здесь отличался от того, к чему я привыкла на Четвертой. А вот сам пудинг оказался гораздо вкуснее – сначала я даже не поверила собственным рецепторам (после того, что с ними творилось не так давно, – неудивительно). Брови невольно поползли на лоб, и я ткнула ложкой в пудинг второй раз, быстро и неаккуратно, и чуть не выронила драгоценный продукт себе на штаны.

Сосед слева, взъерошенный темноволосый парень, услышал шорох и повернулся. Поймав его любопытный взгляд, я улыбнулась. Не потому что мне хотелось улыбаться, – я просто видела, что в толпе люди не скупились на улыбки. Закономерно, что мне следовало мимикрировать. Ради выживания.

– Забыла позавтракать, – как можно более непринужденно я пожала плечами, не снимая улыбки с лица.

– Позавтракать! – одухотворенно закивал сосед, указывая на мой пудинг. Мне сразу же подумалось, что он умственно отсталый, на деле же парень просто узнал знакомое слово из чужого языка и совершенно искренне этому обрадовался.

К счастью, продолжать разговор не пришлось; приятный женский голос из динамиков спокойно и вежливо объявил что-то на языке пришельцев. После этого в зале погас свет.

Милая женщина, появившаяся на экране, произнесла небольшую речь на ирриданском. Затем, продолжая восторженно смотреть в камеру, повторила то же на другом языке – только сейчас я поняла, что это был какой-то современный вариант китайского. И по третьему кругу, слыша уже родную речь, я наконец смогла понять, что мне пытаются поведать с большого экрана.

Мне рассказали о том, как Земля, третья от солнца планета в этой системе, стала непригодной для жизни. Что люди, не знавшие, как вести себя с ней, уничтожали планету медленно, но настойчиво, ради своих недальновидных прихотей.

Я внимательно смотрела на экран, а самый вкусный шоколадный пудинг, что я когда-либо пробовала, ложка за ложкой растворялся у меня во рту.

Из-за глобального потепления растаяли большие ледники, и это подняло уровень мирового океана. Он вышел из берегов, откусывая большие участки почвы с густонаселенными городами. Скопившиеся отходы от производств в атмосфере породили кислотные ливни, выжегшие плодородные земли. Смещения пород из-за добычи ресурсов обернулись разрушительными землетрясениями. Появился горячий ветер, обращавший в прах все, что не было защищено от него фреоновым барьером. И, как довершение всего, – Всплеск, страшное явление, ознаменовавшееся падением неопознанного метеорита. На территориях, приближенных к эпицентру Всплеска, люди массово сошли с ума и принялись убивать друг друга с остервенелой жестокостью. И даже ядерные войны, прокатившиеся по участкам планеты незадолго до этого, показались детскими играми в сравнении с тем, что сделал Всплеск.

Это был закат человеческой цивилизации, готовившейся погибнуть вместе со своей истерзанной планетой.

Видеоряд из исторической хроники… я смотрела нечто подобное на Четвертой, в рамках подготовки к одному из тестов. Но тогда это было отстраненно и воспринималось как что-то далекое, ненастоящее, больше меня не касающееся. А теперь… словно пелена спала с глаз, позволяя разглядеть, насколько кошмарным было прошлое моей родной планеты. Обезумевшие из-за Всплеска люди, спасающиеся от ответных ударов природы; чудовищных масштабов катаклизмы, повергающие целые страны в руины; изоляционные лагеря для зараженных после неудачных испытаний биологического оружия.

Горечь подкатывала к горлу, умело контролируемая поставленным голосом рассказчицы и драматичной, грамотной сменой кадров. Я сжалась в своем кресле от ужасов того, что наделали мои предшественники. Гнев и боль и десятки других эмоций, на которые я никогда не была способна, переполнили меня до предела. Рука, державшая практически пустую упаковку от пудинга, непроизвольно сжалась в кулак, сминая пластик. Когда я, спохватившись, расслабила ее, поперек ладони обнаружился тонкий неглубокий порез. Но это не имело значения.

Тут видеоряд сменился. Я услышала, как по задним рядам прокатилось одобрительное радостное перешептывание. Оно отозвалось доселе незнакомым чувством у меня в груди.

Восторг? Предвкушение?

Я уже поняла, что большинство собравшихся видели этот фильм. И определенно он очень им нравился.

Теперь кадры просто сочились надеждой и какой-то особой, возвышенной радостью. Потому что в переломный момент на Землю обратили внимание благородные ирриданцы с далекой планеты Иррид. Видя, что земляне не в состоянии справиться с ужасающими последствиями собственной деятельности, они протянули им руку помощи. И это преобразовало медленно умирающую Землю в Новый Иррид. Планету, где люди живут в безопасности плечом к плечу с ирриданцами, организовавшими для них комфортные города и достойные условия жизни в обмен на сотрудничество. Под предводительством ирриданцев у человечества появился шанс выжить.

О, я пыталась воспринимать информацию критично.

Я всегда воспринимала всю информацию критично.

Под конец сеанса у меня на щеках были слезы.

Я рыдала от того, что мои предки сделали с Землей, не в силах выразить переполнявшие меня горечь, сожаление, вину, которую невозможно было искупить. Эта боль наполняла меня, раздирала мне ребра, стремясь вырваться наружу и утопить в себе весь мир, который я все двадцать лет своей жизни понимала неправильно.

Я рыдала, слыша свои громкие судорожные всхлипы и даже не пытаясь их сдерживать, а в душе поднималась смутная, невыраженная благодарность. Ирриданцам. За все то, что они делают для людей. За то, какие колоссальные усилия они уже предприняли ради спасения моих непутевых сородичей…

Ты там совсем спятила?

Меня словно окатило ледяной водой. Я почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Между лопатками скользнула капля холодного пота. Еще одна капля медленно стекала по виску на подбородок. Царапина на ладони едва ощутимо, но неприятно засаднила.

Какая, к черту, благодарность? По отношению к кому? К ящерицам? Которые загнали нас на летающие станции, заставив десятилетиями безнадежно болтаться между небом и землей? Которые уничтожили Двадцать Третью и другие станции с тысячами резидентов на борту? Которые убили моего Касса?