Казаков недоверчиво хмыкнул.

— Ещё того не лучше! Кто-нибудь, да заметит — и представь себе реакцию человека, на глазах у которого эдакая громадина — он ткнул пальцем в окошко, за которым на глади бухты стоял «Ланифер», действительно огромный рядом с катерами и лодочками, — возникнет из воздуха, а потом пропадёт неизвестно куда!

Сергей посмотрел на часы — половина одиннадцатого, но небо ещё светлое. Север, тут всегда так…

— Ладно, ещё успеем подумать, как выкручиваться. — н встал, отодвинув табурет. — А пока — как там у Б. Г?

…Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол,

И прочую посуду!… — немузыкально пропел он. — Короче, накрывай, а я схожу, приведу наших гостей. Жрать охота прямо-таки невыносимо, да водки после такого дня грех не выкушать…

Разговора с Дзиртой в тот вечер не получилось. Мальчишек с мячом, к которым я собирался отправить Тиррея, на пустыре уже не было — не затевать же допрос при нём? Пришлось отложить беседу до утра следующего дня, когда, продрав с трудом глаза, смыв последствия вчерашнего застолья ледяной онежской водичкой (май, как-никак, и далеко не Сочи!), и наскоро перекусив остатками ужина, мы взялись, наконец за дело.

Разговорить Дзирту оказалось непросто. Она делала вид, что не понимает моего зурбаганского (действительно, изрядно хромавшего), увиливала от прямых ответов, отделываясь ничего не значащей болтовнёй. Продолжалось это часа полтора; Пётр медленно, но верно зверел, да и я был на грани того, чтобы сорваться и забыть о гуманизме. Нет, о пытках и прочих ужасах никто из нас не думал — но пара увесистых пощёчин,, как мне казалось, могли наставить упрямицу на путь истинный.

К счастью, до рукоприкладства так и не дошло. То ли Дзирте надоело валять дурака, то ли она осознала, что деваться некуда — но разговор постепенно приобрёл конструктивный характер.

Прежде всего, я поинтересовался: на кой чёрт понадобилось удалять меня из Зурбагана в первый же день моего появления в городе? И почему конечной точкой был выбран Мир Трёх Лун, а не какой-нибудь Внешний Мир? В то, что это было случайностью, не верилось. Я отлично помнил, как Дзирта настраивала астролябию, и готов был поставить половину найденного на острове Скелета золота против бутылочной крышки — девчонка отличнейше знала, что делает, ошибкой там и не пахло. там и близко не было. Ей ведь ничего не стоило установить неверные настройки — и тогда, вместо того, чтобы вынырнуть из Фарватера возле Острова Скелета, мы с «Штальзундом» бесследно сгинули бы в хаосе Мальстрёма. Однако же — этого не случилось, я оказался там, где оказался… и нашёл там то, что нашёл. Выходит, это тоже было частью плана, о котором Дзирта, в отличие от нас, прекрасно осведомлена?

— Поверьте, мне очень жаль, что я обвинила мастера Валу в недобрых намерениях относительно вас, Серж…

Я спрятал злорадную усмешку. Что, голубушка, скисла? Вон как глазки прячешь, да и голосок виноватый, чуть ли не заискивающий. И правильно, и пусть…

— Но и вы должны меня понять, — продолжила Дзирта, — я сама тогда мало что понимала. Узнав, что Лоцман отыскал в одном из Внешних Миров нашёл человека, способного использовать Источник, я поняла, что надо действовать как можно скорее. Обратиться за помощью было не к кому, кроме мессира Дваркеля — но откуда мне было знать, что он всучит мне астролябию с заранее выставленными и жёстко зафиксированными настройками? Всё, что я делала при вас — крутила лимбы, нажимала рычажки — не имело ровно никакого значения. Астролябия сработала так, и должна была -забросила «Штральзунд» прямиком в Мир Трёх Лун, а не туда, куда я собиралась вас отправить.

— Куда — не секрет? — осведомился я. Рассказ Дзирты был достаточно правдоподобен. Пока, во всяком случае.

— Понятия не имею! Я нашла настройки для астролябии в навигационном журнале на дядюшкином флагмане. Вообще-то наши военные корабли очень редко пользуются Фарватерами, но всё необходимое для этого на борту имеется — включая перечень стандартных настроек астролябии для тех из Внешних Миров, с которыми у Зурбагана установлены тесные отношения. Я думала: пока вы разберётесь, куда попали, или мастер Валу вас разыщет — я здесь, в Зурбагане, успею разобраться, что происходит.

— Стоп! — я рубанул ладонью воздух, прерывая её излияния. — Учти, я воспользовался этой самой астролябией для возвращения в Зурбаган, да и потом случалось, и не раз… Валуэр тоже её осматривал — и не нашёл ничего подозрительного. Что ты на это скажешь?

Она пожала плечами.

— Откуда мне знать? Астролябия — очень сложное устройство, всех его секретов не знают даже мастер Валу и другие Лоцмана.

— Но к Дваркелю-то это не относится?

Она мотнула головой, волосы разметались по плечам. Красива всё-таки, чертовка, не отнимешь…

— Если кому все они известны — так это ему. Ну, может ещё- мессиру Безанту, у него лавочка редкостей и зеркальная мастерская в Переулке Полуночника.

— Знаю такого. — я кивнул. — Обращался по одному вопросу… впрочем, сейчас это неважно.

— Что она говорит? — спросил Пётр. Беседа шла на зурбаганском, который он понимал с пятого на десятое, особенно когда наша собеседница волновалась и принималась говорить сбивчиво.

— Погоди ты… — я отмахнулся. — Потом всё расскажу, а сейчас не сбивай, хорошо?

Пётр что-то недовольно пробурчал под нос, но умолк. Ненадолго, надо полагать — терпение никогда не было его сильной стороной.

— Если верить тому, что ты тут наплела, — медленно произнёс я, — то получается, что мессир Дваркель тоже замешан в этом заговоре?

Она кивнула три раза подряд.

— И он, и ещё много народу, по большей части, флотские офицеры и курсанты Морского Лицея. От одного из них, своего знакомого, я обо всём и узнала…

— Знакомого, говоришь? — я прищурился. — И насколько…хм… близко ты с ним знакома?

— А вот это не ваше дело! — вскинулась девчонка. А