читают чужих писем» закрыл отдел шифрографии, — у США не было единой, централизованной разведслужбы.

Из секретных подразделений остались лишь армейская и флотская разведки и небольшое «исследовательское бюро» в рамках Госдепартамента.

В 1941 году трагедия Пёрл-Харбора поставила на повестку дня вопрос о возрождении американских разведорганов. Между существовавшими шпионскими ведомствами отсутствовала не только координация действий, но и взаимопонимание. В 1941 году президент Рузвельт учредил Управление стратегических служб (УСС), однако этот шаг способствовал объединению существовавших разрозненных разведок лишь в одном отношении — их резком неприятии УСС как средоточия всей американской разведдеятельности.

Главой УСС Рузвельт назначил полковника, впоследствии генерала, Уильяма («Дикого Билла») Донована. Католик-ирландец по происхождению, Донован родился в скоромной семье железнодорожного рабочего, где, кроме него, было еще восемь детей. Чтобы выйти в люди, он учился сначала в школе, потом в юридическом колледже. Уже будучи адвокатом, Донован вступил в ряды национальной гвардии и дорос до капитанского звания. В 1916 году Донован сражался против отрядов Панчо Вильи на техасско-мексиканской границе. Именно тогда он и заработал себе кличку «Дикий Билл». Во время Первой мировой войны Донован сначала служил во Франции в качестве офицера разведки, а позднее, в 1919—20 годах, в Сибири представлял США в белой армии адмирала Колчака. По возвращении домой Донован возобновил адвокатскую практику. Он получил должность заместителя Генпрокурора в администрации президента Кулиджа, имея весьма близкие отношения с ФБР и разведками.

После прихода Гитлера к власти Рузвельт и его Госсекретарь Корделл Хэлл использовали Донована в качестве своего неофициального посланника. Он много разъезжал по Европе, встречался с Гитлером и Муссолини. В начале 1940 года Рузвельт запросил у Донована отчет о боевой готовности и способности европейских стран, включая Великобританию, противостоять нацистской угрозе. В Лондоне у Донована состоялась беседа с главой секретной службы генерал-майором сэром Стюартом Менцисом. Затем в сопровождении офицеров британской разведки он совершил поездку по Франции, Бельгии, Нидерландам и Балканам. После создания УСС Донован признался, что всему, что ему удалось претворить в жизнь, он научился у англичан.

УСС пережила «детскую болезнь» роста и становления, став объектом насмешек и презрения со стороны окопавшихся в армейском разведуправлении выпускников Вест-Пойнта, которые весьма фривольно расшифровывали ее английское название-аббревиатуру.

Следуя опыту своих британских коллег, Донован пригласил к себе на работу лучшие университетские умы, ведущих промышленников, адвокатов, журналистов. Среди них были: Аллен Даллес, имевший опыт шпионской деятельности еще в Первую мировую войну; Дэвид Брюс (будущий американской посол в Великобритании в 1961—68 годах); историк Артур Шлезингер, впоследствии помощник президента Кеннеди; нынешний руководитель ЦРУ Ричард Хелмс; Артур Гольдберг, впоследствии член Верховного суда и представитель США в ООН; Люфтус Беккер, в 1946 году участвовавший в Нюрнбергском процессе, и многие другие незаурядные личности. Не удивительно, что высокий профессионализм кадров и подвиги УСС во время войны стали причиной злобных нападок со стороны глав армейской и флотской разведок. В 1945 году они почувствовали, что почва уходит у них из-под ног. Увы, им было не под силу воспрепятствовать тому, что первенство в шпионской деятельности постепенно перешло от военных к интеллектуалам-штатским. Этот переход в будущем сделал возможным появление в Америке нового поколения генералов — генералов от политики.

План Рузвельта дает осечку

Враждебность армейской и флотской разведок по отношению к УСС не помешала, однако, Рузвельту претворить в жизнь свой план создания централизованной разведслужбы. Основой ее, по крайней мере так казалось Доновану, должна была стать УСС. 31 октября 1944 года президент вызвал Донована к себе в Белый дом и попросил высказать свои соображения по поводу создания нового агентства. Через восемнадцать дней Донован представил требуемый документ. В сопроводительном письме он отмечал: «Когда враг в Европе и на Дальнем Востоке будет разбит, возникнет острейшая необходимость в информации, которая позволит нам решать проблемы мирного времени». Донован также писал, что будущему агентству следует делать акцент на пристальном внимании ко всему тому, что делают Советский Союз и коммунистические элементы во всем мире.

Донован заверил президента, что отнюдь не намерен посягать на сферы деятельности военной разведки: «В данном случае координация и централизация рассматриваются исключительно с точки зрения некоей общей политики; проведение конкретных операций останется прерогативой существующих разведслужб. Создание централизованного аппарата ни в коей мере не подменит собой и не ограничит полномочий разведывательных подразделений армии, флота, Госдепартамента и других служб».

В Европе все еще продолжались военные действия; перспектива затяжного конфликта с Японией также оставалась реальностью. Донован сделал все, чтобы исключить разногласия на уровне командования. Однако, имея богатый опыт закулисных интриг, он потихоньку продолжал гнуть свою линию. Хотя, в некотором роде, его к этому подталкивали. Дело в том, что пресловутый меморандум был составлен при активном содействии со стороны Аллена Даллеса. Для того, чтобы ублажить армейское начальство, Даллес посоветовал Доновану включить пункт о том, что в военное время централизованная разведка автоматически попадает под совместный контроль штабов. С другой стороны, авторам проекта требовалось скорейшее решение со стороны президента: «…Сейчас мы (в УСС) располагаем подготовленными кадрами и ими нельзя разбрасываться».

На Рузвельта меморандум произвел огромное впечатление, так что именно президент не желал останавливаться на достигнутом. Он попросил Донована подготовить еще один, дополнительный, проект, согласно которому все существующие разведслужбы объединятся в одну. Сюда входили бы ФБР, армейская разведка, флотская разведка, налоговая служба, Федеральная комиссия связи, в ведении которой находились службы шифровки и дешифровки. Более того, Рузвельт потребовал, чтобы проект был приготовлен в форме президентского указа по данному вопросу.

Проницательность, с какой Рузвельт ухватился за план Донована — Даллеса, согласно которому приоритет отдавался шпионажу против СССР, плохо вяжется с расхожим мнением, будто президент в душе «симпатизировал коммунизму». Тем не менее вскоре произошло нечто такое, что поставило под вопрос само будущее этого плана.

9 февраля 1945 года, то есть спустя два месяца после того как Донован представил разработанный им проект, вашингтонская «Таймс геральд», чикагская «Трибьюн» и нью-йоркская «Дейли ньюс» вышли с аршинными заголовками на первых полосах: «Донован предлагает шпионскую суперсистему для послевоенного политического курса». Это была практически полная утечка подготовленного меморандума, включая дополнительный проект президентского указа.

Материал, принадлежавший перу Уолтера Троэна, вышел одновременно в трех газетах. Все они были враждебно настроены к Рузвельту еще с момента принятия нового политического курса.

Вот как Троэн преподнес план Донована: «Создание всесильной разведслужбы, предназначенной для того, чтобы шпионить за всем послевоенным миром, чтобы вторгаться в частную жизнь граждан у них дома — вот чем сейчас заняты умы наших политиков». Далее следовали новые нападки: «Глава этой супершпионской организации