группы — генерал-майор Магрудер, бывший сотрудник УСС, полковник Уильям Ловелл, бывший военный атташе в Берлине, подполковник Джон Морн из корпуса морской пехоты США, во время войны служивший американским морским атташе в Мурманске. Аллен Даллес также время от времени напоминал о себе.

Все они оказывали Гелену такие знаки внимания, как если бы тот был девицей с подмоченной репутацией, чье богатое приданое, однако, перевешивает все сомнения относительно ее добродетели. Все дружно поверили его клятвам в то, что он никогда не был нацистом. Многие в Вашингтоне полагали, что подобное внутреннее несогласие было куда мудрее, нежели мальчишеский идеализм участников антигитлеровского заговора 20 июля. Многие из бывших друзей Гелена, такие как Ренне и фон Риттберг, нашедшие в себе мужество открыто выступить против Гитлера, поплатились за это жизнью, он же, не в пример им, остался в живых, а его архивы — это его грозное оружие в борьбе с тоталитаризмом — остались в целости и сохранности. И вот теперь он, Гелен, прокладывал себе путь на новое шпионское поприще, чем-то жертвуя, чем-то поступаясь, а в чем-то и сам диктуя жесткие условия. Можно только позавидовать его упорству и ловкости, с какой он переманил на свою сторону целую когорту высокопоставленных американских чинов.

Геленовские условия

После нескольких недель переговоров план Гелена в целом был принят. Его автор поставил четыре главных условия:

1) Его организацию будут рассматривать не как часть американских разведслужб, а как автономный орган исключительно под его началом. Связь с американскими спецслужбами будет поддерживаться через американских офицеров, назначенных для этого при его непосредственном участии.

2) Вверенная ему организация будет заниматься сбором разведматериалов исключительно против СССР и его сателлитов по коммунистическому блоку.

3) Как только будет создано новое немецкое правительство, организация будет переведена под его начало; при этом все предшествующие договоренности утратят силу. С этой целью пройдет серия консультаций между новой властью в Германии и правительством США.

4) От организации не станут требовать действий, способных нанести ущерб интересам Германии, а также сбора материалов против граждан Западной Германии.

Это были жесткие, в чем-то даже наглые, условия, тем более что их выдвинул человек, фактически находившийся на положении пленника, человек, который в глазах русских вполне мог сойти за военного преступника. И тем не менее столь заманчивыми казались Вашингтону его бесценные знания и опыт, что американцы едва не перегрызлись из-за того, кому достанется Гелен. Уже в первые недели своего пребывания в США этот невзрачный на вид немчик совершил, и весьма удачно, сделку с нацией коммивояжеров. И лишь после того, как все было решено к взаимному удовлетворению, стороны сели обговаривать мелкие детали. Юридическую и финансовую стороны Гелен уладил с бывшим генеральным советником УСС Джеймсом Бриттом Донованом и Уолтером Рейдом Вольфом, банкиром с Уолл-стрит, который уже давно консультировал американскую разведку по экономическим вопросам.

Баун и его детище

Увы, стратегия генерала Стронга, даже после его удачной сделки с Геленом, оказалась бессильна вознести его к командным высотам, о которых он так мечтал, пока пытался подмять под себя все остальные американские разведывательные службы. Он не только не достиг заветной цели, но и, как мы увидим, в считанные месяцы вообще лишился своего главного приобретения в лице Гелена. Тем не менее у него еще имелись в запасе козыри. На всякий случай, если вдруг не выгорит дело с Геленом, военная разведка США взялась за организацию еще одной, параллельной, германской разведки. Ключевой фигурой этих интриг стал не кто иной, как полковник Герман Баун, глава почившего в бозе «Валли».

Может показаться невероятным, но пока Гелен находился в форте Хант, американцы разрешали ему получать письма от своих бывших коллег, хотя, разумеется, вся корреспонденция тщательнейшим образом просматривалась. Гелену удалось даже восстановить контакт со своим бывшим заместителем, полковником Бесселем, который все еще находился в американском лагере для военнопленных под Франкфуртом. Из письма Весселя, несмотря на всю его туманность, Гелен узнал, что «джентльмены из Оберурзеля» — под ними следовало понимать генерала Зиберта и его помощников — уже давно ведут переговоры с Бауном. Совсем возмутило Гелена то, что американцы поселили того в «Голубом доме» в Таунусе и уже готовили к будущей разведывательной деятельности.

Произошло же следующее. Когда Гелен неожиданно исчез из Оберурзеля, Баун решил, что его бывший начальник пробудет в Америке неопределенно долгое время, поскольку чем выше пост, тем дольше тянулись допросы. Вот почему Баун рискнул воплотить в жизнь план, который они с Геленом разработали в Бад-Эльстере. Баун провел в Оберурзеле уже достаточно долгое время и знал, на что обязательно клюнут офицеры американской контрразведки. В октябре 1945 года Баун представил Зиберту подробный план шпионской деятельности против СССР. Разумеется, новую разведку возглавит он лично, а вот сама организация — и в этом-то и заключалась приманка для американцев — войдет составной частью в структуру американской военной контрразведки в Германии.

Поскольку в тот момент в Вашингтоне царила неразбериха, между Зибертом и его начальством связь по поводу судьбы Гелена и его плана временно прервалась, отчего Зиберт решил, что переговоры зашли в тупик, а значит, можно попробовать сделать ставку на Бауна.

Услужливый полковник, в отличие от Гелена, разумеется, не располагал столь богатыми архивными материалами, ему также было мало что известно о деятельности геленовского ведомства. Как глава «Валли», Баун занимался в основном заброской диверсантов и организацией радиосвязи с агентами, находившимися в тылу у русских. Тем не менее Баун, как фигура близкая к Гелену, знал, где искать радиодиверсантов в оккупированной Красной Армией землях Восточной Германии. Баун также сумел собрать тех офицеров «Валли», которые работали у Гелена, а также в абвере. Так что нельзя не признать, что и у Бауна имелся весьма недурной капитал.

В марте 1946 года Зиберт поселил его, а с ним несколько его бывших офицеров, в «Голубом доме». Из них были образованы две группы — одна по «сбору информации», другая — по ведению контрразведывательных действий. Они все еще продолжали заниматься бумажной работой, когда до Гелена дошло известие Бесселя о том, что Баун открыл свою собственную «частную лавочку».

Гелен посчитал, что настало время действовать. Теперь он находился в руках у Даллеса и других ветеранов УСС. Но что, если не они, а кто-то другой будет решать судьбу немецкой разведки? Может, есть смысл не раскрывать свои карты до конца?

Подобная изощренность интриги посрамила бы самого Макиавелли. Гелен решил, что ему не стоит портить отношения с представителями армейской контрразведки США в Германии. Следующим его шагом