Встретили меня по-разному. Митя почему-то облегченно выдохнул. Грыц грустно поглядел, явно рассчитывая на другой результат. А вот леший кивнул, словно бы сам себе. Как инженер, который спрогнозировал, что мост рухнет из-за критической нагрузки и тот развалился.

Затем батюшко и вовсе сделал неожиданное. Прижал указательный палец к губам, а после показал четыре на другой руке. И я все понял. Раньше четырех рубцов мне сюда соваться нет никакого смысла.

— Не переживай, Грыц, — подошел я к нежити. — Мы обязательно разберемся с твоей проблемой. Даю тебе честное слово.

И на секунду мне показалось, что в глазах бородатого коротышки мелькнуло нечто вроде надежды. Если нежить вообще может надеяться.

Глава 17

Как выяснилось, у меня был вполне обустроенный и неплохой быт. Когда мы приехали из леса, нечисть сразу начала шуршать по хозяйству. Бес засел за чисткой картошки, одновременно поджаривая наггетсы, а черт побежал растапливать баню.

Нет, дело не в том, что я достиг небывалых высот в педагогике. Просто попрощавшись с лешим и Грыцем, я сел в машину и сурово сдвинул брови. И не раздвигал их до самого дома.

Наверное, у меня на лбу теперь такая морщина, которую никакой утюг и косметолог не разгладит. Но внутри было колоссальное чувство неудовлетворенности. Когда что-то долго и упорно делаешь, а на выходе получается нечто далекое от финального результата.

Однако день, передавший эстафетную палочку подступающему вечеру, и не думал сбавлять обороты. Под самым Выборгом я проколол правое заднее колесо. Практически на ровном месте.

Хотя, мне надо было написать книгу, которая бы называлась «На ровном месте». И каждая глава бы начиналась с того, как со мной приключалось очередное несчастье без всяких предпосылок. Думаю, книга бы имела грандиозный успех.

Я даже не понял, что именно случилось. Судя по всему, наехал на здоровенный гвоздь или какую-то острую железку. Осталось в очередной раз похвалить Антоху, который содержал машину в идеальном состоянии. Вот и запаска у него оказалась не хуже основных колес. Как и домкрат в багажнике. Вообще, я мимоходом обнаружил там набор ключей, головок, динамическую стропу и много всяких полезных штук. А ведь забирают магнитолы, чехлы, коврики и прочее. Антоха, мне кажется, я не достоин твоей машины. Потому что о домкрате вспомнил именно сейчас.

Колесо я успешно поменял, однако никакой радости данная процедура мне не добавила. Это еще хорошо, что на ближайшей СТО удалось заклеить прореху. Но времени на всем я потерял порядочно.

Второй удар был нанесен союзом бабки и кассира, которые объединились, чтобы окончательно испортить мне вечер. Божий одуванчик в очереди передо мной стал спорить, что цена не соответствует действительности, здесь все мошенники и вообще — такую страну развалили.

Вот только кассир, вернее самая старшая хозяйка кассы, не стала посыпать голову пеплом. Судя по комплекции и генеральскому взору, эту масштабную тетеньку следовало помещать в конце какого-нибудь уровня, как финального босса. Суть в том, что взгляды на развал СССР и ценники в магазине у нее оказались диаметрально противоположные.

Они вдвоем препирались минут десять, только после чего вызвали старшего. А тот еще четверть часа ходил, сверял ценники и звонил какой-то Люде. Зато расстались все добрыми друзьями. Пока старший бродил по залу, кассир с бабулькой разговорились о бегониях, методах привития сливы и ремонтантной клубнике. Больше того, мне показалось, что это маленькое происшествие даже улучшило их настроение. Чего нельзя было сказать обо мне!

Вдобавок в тридцать седьмой раз позвонил Костян, который просил поведать про тех прелестниц, посетившие нас в неурочный час. И я сорвался. Только друг в ответ кричать не стал, а очень спокойно сказал, что не ожидал от меня такой реакции. И вообще-то он единственный человек, кто терпит мой несносный характер и орать на него необязательно. После чего отключился.

И мне стало еще хуже. Наверное, если бы взглядом можно было высекать искры, весь Выборг занялся огнем.

Оттого неудивительно, что нечисть разбежались как тараканы, при резко включенном свете, как только мы приехали домой. И старались со мной лишний раз не пересекаться.

Нет, понятно, что у всех бывают плохие дни. Однако случается, что все накапливается и выходит как сегодня. Вот вроде ничего страшного не случилось, с точки зрения Вселенной, даже больше того. Я узнал, что не только люди могут прокачать мой хист. Выяснил много интересного про нежить. Однако настроение было кладбищенское. Под стать существу, которого не удалось освободить.

— Я к бухте! — крикнул непонятно кому. — Проветрюсь немного.

— Дяденька… — торопливо высунулся черт.

Правда, встретившись со мной взглядами, стушевался.

— Говори, чего еще?

— Вы бы к воде близко не подходили. Русалки и все такое.

— Хорошо, — буркнул я.

Григорию хватило ума не давать никаких наставлений. Разве что в окно взглянул, но увидев, что я заметил, склонил голову и стал усиленно резать картошку. С таким усердием, словно хотел ее превратить в пыль.

А погода тем временем будто продолжила издеваться. Стих ветер, выглянуло солнышко. И удивленно смотрело на меня, будто спрашивая, чего я такой мрачный?

Я вышел к берегу, разве что сел не на камень, а спустился чуть ниже, устроившись в зарослях какой-то травы. По поводу русалок черт переживал зря — их видно не было. Уплыли? Или решили постебаться над каким-то другим рубежником?

Главное, что так было даже лучше. Я сидел один, к берегу медленно, заискивающе, подбиралась вода. Мир вокруг окутала плотная пелена тишины. И не скажу, что сразу полегчало. Но на душе возникло нечто вроде умиротворения.

Будто все совпало в одной точке — погода, настроение, берег, вода. Наверное, я бы мог сидеть здесь до самых сумерек. Но разве у Бедового бывает все слава богу?

Шаги на тропинке я расслышал сразу, издалека. Наверное, тому причиной был и хист. С его появлением мои чувства действительно обострились.

Я сидел неподвижно, ожидая, что нечаянный путник пройдет и мне удастся и дальше побыть наедине с собой. Но тот, словно издеваясь надо мной, замер посреди тропинки. Как если бы что-то разглядывал. И тут я не удержался — выглянул из-за прибрежной травы.

Васильич, а это оказался он, стоял в своих «беговых» шортах голый по пояс. Правда, в руке держал какой-то свернутый пакет. Наверное, тоже решил прогуляться, раз так распогодилось.

Я смотрел на него так долго, что упустил момент неожиданного обнаружения. Это когда встаешь, машешь рукой и говоришь,