Он держал в руке одну из своих кепок, и я уловила запах его шампуня, когда он стал надевать ее на меня, аккуратно заправляя волосы за уши. Я стояла как вкопанная.

– Спасибо, – сказала я.

Кэм улыбнулся, схватил другой пакет и устроился на длинной подушке, привалившись к спинке переднего сиденья. Я осторожно пробралась к нему и села рядом. Он достал из пакета ведерко с жареной курицей и напитки, которые мы купили по дороге.

Начался фильм – какой-то старый, который, видимо, крутили здесь каждый год, потому что первые же кадры, появившиеся на огромном экране, вызвали одобрительные возгласы из зала под открытым небом.

– «Один дома»? – удивилась я, повернувшись к Кэму.

Он хохотнул.

– Это традиция на День благодарения.

– Ни разу не досмотрела этот фильм до конца, – усмехнулась я.

Когда на экране появился Кевин Маккалистер и начал скандалить с родителями, мы принялись за курицу, оставляя вокруг себя шлейф салфеток. К тому времени, как мама Кевина спохватилась в самолете и стала звать сына, мой живот был уже набит, а Кэм, похоже, умял целую курицу.

Одеяло на плечах защищало меня от холода, но, как только поднимался ветер, я дрожала как осиновый лист.

– Почему бы тебе не подвинуться сюда? – предложил Кэм, и я удивленно посмотрела на него. – Ты, кажется, совсем продрогла.

Я придвинулась ближе, но, очевидно, недостаточно близко. Он стянул с меня одеяло и откинулся назад. Потом приподнял меня и усадил между своих широко расставленных ног.

У меня чуть глаза не выкатились из орбит.

Кэм накрыл меня одеялом, заправляя края вокруг шеи. Какое-то время я сидела с прямой спиной, как будто кол проглотила, и, хотя смотрела на экран, ничего не видела. Но тут его руки скользнули под одеяло и сомкнулись на моей талии. Он потянул меня назад, и я устроилась у него на груди.

Чувствуя, как напряжены мои мышцы, я заставила себя сделать несколько медленных, глубоких вдохов. Лишь только я задышала ровнее, как его руки опустились мне на живот.

– Так теплее? – спросил он, согревая мне ухо своим дыханием.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Одна его рука скользнула вверх, под самые груди, а другая сместилась чуть ниже пупка, остановившись над поясом джинсов. Мне казалось, что эта рука в огне. Внизу живота разлилось тепло.

– Вот и хорошо, – пробормотал он. – Я же обещал, что согрею тебя.

Это ему, бесспорно, удалось.

– Да, обещал.

Большой палец под моими грудями начал медленно выписывать небольшие круги. В следующее мгновение зашевелилась другая рука, лениво двигаясь вверх-вниз, и дыхание опять сбилось.

Каждый раз, когда его пальцы набегали на застежку джинсов, я чувствовала, как давит грубый шов. Я понятия не имела, догадывается ли он о том, что происходит. Но, зная Кэма, можно было с уверенностью сказать, что еще как догадывается. В считаные минуты я дошла до точки кипения, чувствуя, как пульсирует мое тело.

Я запрокинула голову ему на грудь и закрыла глаза. Острые ощущения, которые он вызывал своими прикосновениями, взрывали мозг.

– Эвери?

– Хм?

Пауза.

– Ты смотришь фильм?

– Угу. – Я заерзала.

Кэм усмехнулся, и я уже не сомневалась в том, что он полностью осознает, что делает и чего добивается.

– Это хорошо. Я бы не хотел, чтобы ты что-то пропустила.

Я не пропускала ни единого мгновения этого действа.

* * *

Еще одна беспокойная ночь словно издевалась надо мной. Я несколько часов ворочалась и металась в постели, и мое тело снова просило того, что оно испытало после нашего первого свидания. Была уже глубокая ночь, когда я наконец сдалась, скользнув рукой под резинку пижамных шортиков. У меня возникло чувство брезгливости – было стыдно заниматься этим в чужом доме, в чужой постели, рядом с комнатой Кэма. На этот раз все получилось гораздо быстрее, и я не знала, хорошо это или плохо.

Я поспала пару часов и проснулась даже раньше шести. Надежды снова заснуть уже не было, поэтому я приняла душ, оделась и, собравшись с духом, вышла из спальни. Я постояла под дверью Кэма, чувствуя себя полной идиоткой. Мне стало интересно, что бы он сделал, если бы я разбудила его? Забралась в постель…

Я остановилась, не позволяя себе увлечься этими бесполезными фантазиями. Если бы я действительно попыталась исполнить такое, все бы, наверное, кончилось для меня плачевно. Соблазнять и флиртовать – не мой конек.

Я отступила от его двери и тихонько спустилась вниз, в надежде никого не разбудить. Но каждый мой шаг отдавался предательским скрипом. В холле первого этажа я сразу уловила запах кофе и поняла, что кто-то уже тоже проснулся.

Я остановилась на нижней ступеньке, долго раздумывая, то ли вернуться наверх, то ли обозначить свое присутствие. Почему-то вспомнилось, как часто я просыпалась среди ночи, обычно от кошмара, и спускалась вниз, заставая свою мать у стойки бара, где она тайком напивалась.

Она, конечно, отнюдь не радовалась моему появлению.

Наверное, мне все-таки не следовало бродить по чужому дому. Казалось, что я нарушаю какие-то правила гостеприимства. Я уже повернулась, чтобы идти обратно, когда из кухни выглянула миссис Гамильтон.

О черт.

Теплая улыбка появилась на ее лице.

– Я тебя не разбудила? Я всегда рано встаю, а уж тем более в День благодарения. – Она взмахнула посудным полотенцем. – Готовлю начинку для индейки.

– Вы меня не разбудили. – Я сошла вниз. Меня приятно удивило и даже очаровало то, что она поднялась в такую рань, чтобы приготовить индейку. – Вам помочь?

– Лишние руки на кухне всегда пригодятся, – ответила она, приглашая меня пройти. – И у меня есть свежий кофе.

Аромат кофе был слишком манящим, и устоять было невозможно. Я зашла на кухню, и у меня глаза на лоб полезли, когда я увидела горы продуктов, разложенных на огромном прилавке. На блюде уже сидела индейка в ожидании, когда ее наполнят фаршем.

– Сахар и сливки, верно? – спросила она.

Мне стало легче.

– Вы запомнили.

– Я думаю, что завязать добрые отношения гораздо проще, если знаешь, какой кофе предпочитает твой знакомый.

– А Кэм не любит кофе. – Лишь только эти слова сорвались с моих губ, я густо покраснела.

Его мама сделала вид, что не заметила моего смущения.

– Да, он не большой любитель кофе. А вот молоко…

– Он запивает молоком китайскую еду. – Я содрогнулась. – Это ужасно.

Она, смеясь, протянула мне чашку кофе.

– Это у него от отца. Тереза такая же. Кстати, раз уж мы заговорили, ты скоро с ней познакомишься. Она будет здесь через пару часов.