– Вам никто не желает зла, – уговаривал меня лакей, продолжая подталкивать, а иногда и волочь за собой.

Скоро показался просвет, деревья расступились – и мы вышли к оставленной карете. Меня усадили обратно. Выгребли из экипажа остатки неудавшегося обеда и оставили одну. Карета снова тронулась. Но проехала немного, может, всего пару километров, как начала замедляться.

Хоть я и не видела своих сопровождающих, а всё равно ощутила, как они напряглись. Мужчины обсудили, что делать, но решения толкового, похоже, не нашли. Я, уже опасаясь того, что увижу, выглянула в окно: вдалеке прямо посреди дороги стояло с десяток всадников. И чем ближе мы подъезжали – всё медленнее и медленнее, – тем ослепительнее становилась радость, которая хлынула от сердца по всему телу, измочаленному беготней. Всё-таки задержка оказалась не бесполезной. Потому что это были не просто всадники, а Стражи. И впереди них стоял Алдрик. Одетый по-парадному, в короткий светлый камзол, украшенный вышивкой, с блестящими, может быть, даже золотыми, пуговицами. В мягкие штаны из явно дорогого сукна. И в сапоги, начищенные до благородного тусклого блеска. Он даже остриг бороду, чёрт возьми – теперь она только аккуратно обрисовывала его широкий подбородок. Но всё это сияние скрадывал мрачный взгляд Стража. Гораздо более мрачный, чем раньше.

Карета остановилась вдалеке от встречающих её мужчин. И чего я точно не ожидала, так это того, что кучер с лакеем резко спрыгнут с козел и бросятся в разные стороны. Метнулись они к кустам так быстро, что я и сообразить ничего не успела. В тот же миг Алдрик вскинул висящий у седла лук и выстрелил. Кучер со стрелой в спине едва не кувыркнулся через голову, пропахал лицом землю и замер, распластавшись у обочины. Второй же успел скрыться.

Страж парой резких жестов отправил трёх подручных следом.

– Не убивать, – бросил им в спины. – Как изловите – везите в Ривервот.

И всадники скоро скрылись между деревьями. Стих топот копыт.

Я наблюдала за всем этим, словно в кино аймакс. Всего несколько мгновений – и чьи-то судьбы решились так легко. Алдрик спешился и медленно пошёл ко мне. Я вздохнула с облегчением и, выпрямив спину, открыла дверцу.

– Я очень рада вас видеть, мениэр! – попыталась улыбнуться, хоть и понимала уже, что, несмотря на спасение, ничего хорошего меня пока не ждёт.

– Правда? – усомнился Страж.

Только я опустила ногу на первую ступеньку кареты, как Алдрик поймал мою руку, позволяя опереться на его ладонь. Прохладный ветер пронёсся вдоль дороги и, тронув мою чуть оголённую спину, заставил поёжиться. Всё ж не май месяц на дворе.

– Поймай я вас раньше, мейси, я возможно, и не сказал бы мениэру ван Бергу о вашем побеге, – спокойно проговорил Алдрик, глядя на меня с высоты своего роста. – Сразу. Не стал бы портить вам день свадьбы. Которому вы, судя по всему, вовсе не рады. Но теперь она сорвана. И все гости уже знают о вашей выходке.

– Я не сбегала. Меня похитили. Если хотите, можете снова запихнуть меня в ванну с соком шадрумы. – Я чуть сильнее вздёрнула подбородок, пытаясь выказать упрямство и скрыть лёгкий страх.

Главное, чтобы мои слова были убедительными. Но сложно убедить в своей правоте того, кто уже заранее верит в мою вину. Хоть, если приглядеться, легко можно заметить мой потрёпанный вид.

– Нет. Второго раза вы не вынесете. – Страж помолчал, а после склонился к моему лицу. – Кто вам помог сбежать?

Я плотнее сжала губы. Вот сейчас та задница, в которой оказалась, значительно углубится. И хотелось бы обвинить кого-то. Скорей всего, Тейна Мейера. Но, не имея доказательств, я не могла пойти на такой шаг. А вдруг он не виноват?

– Я не знаю… – начала говорить было, но мужчина хмыкнул, заставив замолчать.

– Ничего. Может, знает ваш сбежавший подручный?

– Он не мой подручный.

– Думаю, мы скоро это выясним. Но в любом случае тот, кто всё устроил, достаточно влиятельный человек. Заказать вторую карету у мастера, чтобы она подменила ваш экипаж и отвлекла погоню, – на это не каждый сподобится. В итоге она приехала к месту церемонии пустая. Без стражи. А кучер тут же сбежал и затерялся на улицах Ривервота. Его ищут.

– Повторяю. Я не знаю, чьих это рук дело. – Я дёрнула плечом. – Так и передайте мениэру ван Бергу. Я не виновата.

Наверное, в моем голосе было больше усталости, чем напора. Но сил на яростный спор уже не осталось.

– Вы сами обо всём ему расскажете, – покачал головой Алдрик. – И, боюсь, ваша жизнь после свадьбы может стать теперь гораздо сложнее. Потому что таким злым я мениэра ван Берга ещё никогда не видел. Но вы встретитесь с ним чуть позже. А сейчас сядете обратно в карету и поедете в Ривервот. Церемония перенесена на завтра.

– Наверное, я не смогу пойти на церемонию в таком платье? Не находите? – Я расправила подол, показывая, в каком он плачевном состоянии.

Страж окинул меня взглядом – наконец-то более внимательным, не подёрнутым пеленой гнева и раздражённой усталости.

– Хотите сказать…

– Хочу сказать, что я больше часа бегала от этих мужиков по лесу! – резким взмахом руки указала в сторону мёртвого кучера. – Посмотрите, ну! И я понятия не имею, кто меня увёз. Понятия не имею, куда подевались те Стражи, что меня сопровождали. Это же были ваши люди. Вы назначали их, разве не так? Спросите Дине! Она должна была что-то видеть! Хватит считать меня козлом отпущения во всём, что творится вокруг вас! Как же вы все меня достали!

Алдрик вскинул брови.

– Козлом отпущения? – переспросил слегка растерянно.

Я махнула рукой: забыла, что здесь таких выражений, конечно, никто не знает, и смысл их для местных непонятен.

– Вы считаете меня виноватой во всём! И тыкаете пальцем в первую очередь в меня. Сколько можно? Послушайте меня хоть раз!

Страж поднял ладонь, пытаясь меня остановить.

– Хорошо. Успокойтесь, – сказал он обречённо. – Дождёмся поимки второго беглеца. Его привезут в Ривервот, а пока прошу вас вернуться в карету. Пока мы доберёмся до города, будет уже совсем поздно. А вам и всем остальным надо ещё отдохнуть.

Ну что ж. Хорошо, что он всё же остудил голову и включил мозг. На негнущихся, словно сухие палки, ногах я вернулась в экипаж. Даже спину ломило от того, как хотелось обернуться на Алдрика, убедиться, что он и правда здесь. Что это не сон, и всё закончилось. А значит, не будет встречи с неизвестностью впереди. Зато будет встреча с Хилбертом, ещё одним упрямцем.

Весь обратный путь я сидела в карете, как бездумная кукла – мысли погасли. Скоро совсем стемнело, а дорога всё никак не заканчивалась. И уже, показалось, глубокой ночью шаткая загородная колея сменилась наконец сначала хорошо укатанным трактом, а затем и вовсе твёрдой мостовой. Тело, вконец измученное беготнёй, долгим сидением и постоянной, пусть и не такой, как обычно, сильной тряской, почти в голос застонало, требуя отдыха. Пусть меня вывалят сейчас на эту брусчатку, а я лягу и усну, не пошевелюсь даже, чтобы принять более удобное положение.