не может быть сегодня понедельник. Потому что иначе это самая глупая смерть в моей жизни…

Хотел закричать, но пережатое гарротой страха горло выдало жалкий сип.

Из рукава белоснежной рубашки Понедельнику в ладонь скользнула цепка с круглой шипастой блямбой. Блестящий шарик на цепочке, нарядное оружие записного ферта. Человек Ведуты легко размахнулся, цепь качнулась маятником и… Сильная рука Первого воткнула Нила носом в собственные же колени.

***

Лин поймал цепь на предплечье. Та живой змеей обернула руку, а тяжелый, убранный шипами шар Первый сжал в ладони.

Мужчина выразил подвижным лицом вежливое удивление. Легкую досаду.

Плавно повел цепь на себя, и Лин поддался, и актисом задержал скользнувшую к печени обоюдоострую рыбку ножа. Соперник успел оценить знаковое оружие Первых, но смущения не проявил. Ударил вновь, целя острым мысом под колено, Лин вынужденно сместился, балансируя на спинке скамьи. Оба так и перемещались, сцепленные руками, будто в странном танце.

Нил — Первый отметил краем зрения — прыгнул в сторону, но не убежал.

Человек вздохнул и пнул Оловянного в пах.

Лин был привычен, тренирован к боли, но от такой — словно его прутом ткнули — согнулся, ослеп, выпуская золотое оружие противника. Потерял себя и дыхание, чудом не упал, а когда проморгался — его изящный враг уже загонял Нила в угол.

Первый выдохнул, блокируя нервные окончания. И быстро — руки, ноги, колесо — встал между Крокодилом и его потенциальным убийцей.

Убийца одобрительно улыбнулся, беззвучно сомкнул ладони, изображая аплодисменты. И поманил к себе. Пальцы с холеными удлиненными ногтями были слеплены меж собой эстетичным кастетом.

Странное дело, но горячему огнеметному оружию он явно предпочитал холодное. Для пущего эффекта или большей интимности?

Нил того не ведал. Но что он знал точно: его верная наваха по валентности всухую проигрывала любому кастету Понедельника.

***

Лин круто обернулся, как в танце ведя партнера, перехватил синий галстук, рывком затянул. Понедельник двинул двумя локтями Первому под ребра, подхватил на спину и очень ловко перебросил через себя. Лин вильнул, увернулся от каблука, грозившего пробить переносицу, отпрыгнул, убираясь дальше от серебристого всполоха. Вскинул руку, принимая золотую змею на локоть. И чиркнул актисом, перерубая цепку. А шарик вернул, с плеча послав в удивленно приподнятые брови человека.

Тот откинулся, изящно разбросав ноги.

В наступившей тишине сладко ворковали горлицы в глухом саду за окнами узкого разреза.

Лин переглянулся с Нилом, взъерошенным и больше похожим на испуганного петуха, чем на Крокодила.

— Бежим, — хрипло выдохнул музыкант.

***

Они выскочили из молебнища бок о бок, но Нил явно знал, где можно укрыться.

Лин без колебаний спешил за ним.

— Зачем, Нил? Он не пойдет за нами!

Виолончелист отмахнулся на ходу, ловко ввинчиваясь в толпу.

— Понедельник один не ходит, он только с дружками работает…

— Понедельник? Тот мужчина? Но я же его победил!

— Ты, может, и вправду крутой, но против косой очереди — как мотылек против лобовухи. Размажет!

— Но это не повод убегать!

— Нет, это предлог, — согласился Нил, перебегая узкую, плотно запруженную машинами дорогу на красный огонь.

Вскинул ладонь, когда нос ближайшего экипажа недовольно боднул его в бедро. Автомат загудел недовольно. В самой его середке, знал Нил, сидит живая кость существа из искр и силы, обитателя Хома Сиаль. Кости эти умелые люди точили, облекали капсулами искусственных хрящей и ставили в центр тела конструкции, и кость сообщала ей энергию движения…

— Почему все-таки они все за тобой гоняются, а? — Лин оглядывался, но умудрялся не отставать.

— А почему тебя это волнует? — Нил машинально хлопнул по сумке.

Парни резали толпу, удачно лавируя между туристами и местными, почти неотличимыми друг от друга. Лин извинялся, как в попу заведенный, Нил берег дыхание, стараясь блюсти маршрут.

— Я первый спросил!

— Ты не Первый, ты просто дерзкий щенок…

Улица кончилась, начался тупик. Нил машинально огладил плотно уложенный старый кирпич, закинул голову — стена получалась выше его скромных возможностей. Его, но не линовых. Лин оказался на гребне в мгновение ока. Склонился, протягивая руку.

— Держись!

Нил тоскливо оглянулся на пустой проулок. Лезть на стену, граничар Свалки и доброго мира, не хотелось, но это была единственная возможность выскочить из ловушки. Блохой проскакать по каменной холке и спрыгнуть там, где можно вновь нырнуть в мешанину тесных закоулков…

— Нил! Хватайся скорее!

— Лады… — Крокодил потянулся навстречу и выдохнул, когда в лицо брызнуло горячей кровью синеглазого.

Первый уставился на вышедший из плеча влажный гарпун, а потом веревка натянулась, и его сдернули на обратную сторону стены, как рыбу.

— Лин! — Нил в отчаянном прыжке почти дотянулся до края, но чиркнувшая по стене пуля едва не отстригла ему оставшиеся пальцы.

— Лучше не двигайся. Даже не дыши, ты здорово меня разозлил, Крокодил. Где твой дружбан?

Крокодил выругался — одними губами, обметанными воздушным поцелуем смерти. Голосок Пепельной он помнил уродливым шрамом на бедре.

Неужели Пепельная встала в одну упряжку с Понедельником ради него? Это даже льстило.

— Мне надо на ту сторону, — Нил обернулся, предусмотрительно держа руки на виду. Мокрые подмышки шарма не добавляли, но определенно были лучше, чем сырые штаны. — Мой друг там, за стеной.

— Хрен тебе, — девушка оскалила желтые прокуренные зубы, пепельная прядь скользнула вдоль скулы, — то, что на той стороне стены, принадлежит Свалке и рыбакам.

— Но…

— И довольно об этом, — посуровела охотница. — Я достаточно бегала за тобой.

— Но…

— Завали хлебало! Иначе я прибью твой паршивый язык ржавыми гвоздями к твоей заднице, усек?

Нил, пожав плечами, кивнул. За стеной было тихо. Как на кладбище.

— Пошли, — скомандовала наемница, напряжено присматриваясь к гребню.

Связываться с представителями другой стороны ей тоже не хотелось.

Глава 13

— Где карта?

— В сумке.

— Где сумка?!

— У моего друга.

— Где…

— За-сте-ной, — три раза кивнул Нил.

Пепельная выругалась. Понедельник рассмеялся. Изящно поправил уцелевшие очки, придирчиво осмотрел ногти.

— Как видно, дорогая моя Среда, — молвил нараспев, играя голосом, — нам все-таки придется направить свои стопы на поклон к барону мусорных земель.

— Заткнись, — девушка дернула плечами, сплюнула.

Ухватила Нила за лицо. Изящные пальчики девушки были тверже лбов Ивановых.

— Обещаю, Крокодильчик, когда карта будет у нас, я повешу вас обоих за яйца.

— Ну-ну, дорогая. Я бы попросил тебя избегать столь жарких вульгаризмов. Кроме того, ты еще не встречалась лицом к лицу с нежным другом нашего милого Крокодила. Уверяю, чудесный мальчик тебя удивит. Меня, к примеру, он уже приятно поразил.

— Во всех смыслах, — не удержался Нил.

Понедельник искоса глянул, вздохнул и точным ударом разбил ему нос.