— Я уже готов пожалеть вашего будущего мужа, — насмешливо заметил на это граф.

— Дорогая мисс Тальгарт, — вмешался тут молодой француз, причем акцент его почему-то стал гораздо заметнее, — тот жизненный опыт, о котором вы говорите, вовсе не играет никакой роли. Моя любезная мадемуазель, французский джентльмен от природы наделен всеми качествами, которые вы цените в мужчине.

— А по-моему, все это пустая болтовня, — заключила леди Тальгарт, повергнув всех присутствующих в смущение своим категоричным заявлением. Затем она вернулась к тому, что заботило ее сейчас больше всего: — Я уверена, что ни Арабелла, ни ты, Сюзанна, не сможете уличить лорда Хартленда в излишней полноте. Насколько мне известно, он никогда не завтракает спозаранку. Верите ли, он не встает раньше двух часов пополудни. Так что, как видите, у этого кандидата нет никаких изъянов.

К удивлению Арабеллы, Сюзанна не сразу нашлась что сказать. Тогда Арабелла поспешила опередить ее:

— Да, пожалуй, вы правы, мэм. А что касается жизненного опыта, то у него этого добра хоть отбавляй. Судите сами: ему за пятьдесят, он уже успел похоронить двух жен, не говоря уж о том, что ему приходится содержать своих многочисленных отпрысков, старшие из которых ведут весьма расточительный образ жизни. Да, лорд Хартленд — чрезвычайно выгодная партия. Полагаю, он просто-напросто хочет заполучить в лице своей будущей жены и мать для своих четверых меньших детей, и домохозяйку. Надеюсь, племенная кобыла ему больше не нужна — наследников у него хватает. Но вы знаете, — серьезно добавила она, — я слышала, что он так поздно встает с постели из-за подагры. Ведь твой отец тоже страдает от подагры, Сюзанна?

Леди Тальгарт с трудом удержалась, чтобы не залепить Арабелле затрещину. Что за вздорная девчонка! Вечно она выводит ее из себя.

Джастина душил смех, но он сохранил невозмутимый вид. Черт, она просто восхитительна! Что ж, приходится это признать. А вот с ним она ведет себя… Нет, не будет он думать об этом — зачем попусту травить себе душу.

— Вы не знаете, этим летом принц едет в Брайтон? — спросила леди Энн, чтобы как-то разрядить атмосферу.

— Как странно видеть Арабеллу на вашем месте, Энн, — ядовито заметила леди Тальгарт.

— Мне кажется, Арабелла выглядит теперь совсем как почтенная матрона, — сказала Сюзанна и рассмеялась, а Арабелла чуть не поперхнулась, услышав ее слова.

— Так вернемся к принцу и его путешествию, — продолжала леди Энн, повысив голос.

Сюзанна повернулась к леди Энн и воскликнула:

— Ах да, конечно, и хотя папа все время жалуется на подагру, мама убедила его, что мне непременно надо нанести визит тетушке Серафине в Брайтоне и погостить у нее подольше. Ее дом выходит прямо на приморский бульвар, и из окна можно видеть всех гуляющих.

— Интересно, — заметила Арабелла, — лорд Хартленд и виконт Грейбурн тоже собираются в Брайтон?

— Я молю Бога, чтобы чревоугодие одного и подагра другого, нажитая неумеренным потреблением бренди и заботами о многочисленном потомстве, помешали им отправиться в это путешествие, — ответила Сюзанна. — Сказать по правде, там и без них будет довольно рыбки, которая только и ждет, чтобы ее подцепили на крючок. Надеюсь, улов будет неплохой.

— Я буду сопровождать Сюзанну, мы вместе навестим мою сестру, — сказала леди Тальгарт, обращаясь исключительно к леди Энн и игнорируя свою дочь, с которой она решила расправиться позднее.

Джастин постучал вилкой о ножку бокала, прося тишины.

— Предлагаю тост. За вашу поездку в Брайтон, мисс Тальгарт, и за того джентльмена, которому посчастливится сорвать эту прелестную розу.

Арабелла осушила бокал вина — это было превосходное бордо — и подумала, как ловко Сюзанна научилась управляться с мужчинами. Она ни секунды не сомневалась, что «прелестная роза» не замедлит показать шипы, если ей будет что-либо не по нраву. Леди Энн негромко кашлянула и значительно посмотрела в ее сторону.

Арабелла поднялась и вежливо кивнула графу и Жервезу:

— С вашего позволения, джентльмены, дамы удалятся в Бархатную гостиную.

Джастин поднялся с места вслед за ней и любезно промолвил:

— Я думаю, сегодня мы не будем задерживаться за рюмкой портвейна, моя дорогая. Если дамы не против, мы присоединимся к вам сейчас.

Леди Тальгарт сказала шепотом, обращаясь к леди Энн, но так, что каждое ее слово было слышно даже стоящему у дверей столовой Крапперу:

— И все-таки как странно видеть Арабеллу на вашем месте, моя дорогая Энн.

Арабелла сделала вид, что не расслышала эту фразу, и обернулась только тогда, когда Сюзанна поймала ее за рукав:

— О Господи, куда ты так летишь?! Ты обиделась на мою матушку? Не обращай на нее внимания, Белла. Ты же знаешь, она просто-напросто завидует тебе — ты заключила такой выгодный брачный союз, в то время как мне не удалось заполучить ни одного стоящего жениха.

— Можно подумать, тебя это огорчает, — заметила Арабелла, шутливо дернув ее за золотистый витой локон. — Ты говоришь это так, словно я подхватила какую-то мерзкую заразу — корь, к примеру.

Сюзанна тряхнула головой, и озорные золотистые кудряшки запрыгали над маленькими ушками.

— Ну конечно, нет! Граф очень хорош собой, просто красавец. И если уж ты стала графиней, то я, без сомнения, стану герцогиней. Может статься, у моего герцога окажется целых семь поместий и он унижет мою белоснежную шейку тремя бриллиантовыми колье.

Арабелла взглянула в смеющееся личико подруги и невольно улыбнулась сама:

— Из тебя получится прелестная герцогиня, Сюз. Надеюсь, что тебе удастся заполучить герцога помоложе.

— Ну, у стариков есть молодые сыновья, не так ли? Возможно, их еще не всех прибрали к рукам предприимчивые невесты. Знаешь, мама была бы на седьмом небе от счастья, если бы я согласилась выйти за этого толстопузого виконта. На мои туалеты для лондонского сезона потратили уйму денег — вот почему папа был просто взбешен, когда в результате всех наших стараний нам нанесли визит всего лишь два джентльмена, один из которых не умел толком играть в вист, а другой говорил только о своей любовнице. — Она выдержала паузу и обернулась. — Да, мама, это правда. И не смотрите на меня так. Нет, мне никто этого не говорил — я сама случайно слышала ваш с папой разговор в библиотеке. — Она грациозно опустилась в кресло рядом с Арабеллой и принялась расправлять складки своего бледно-лилового платья. — Ах, Боже мой, Элсбет собирается играть. Надеюсь, мама не будет настаивать, чтобы я выступила после нее и испортила такой чудесный концерт. Элсбет так талантлива — мне с ней не тягаться.

— Да, она вкладывает в музыку всю душу. Если бы она говорила так, как играет, из нее получился бы превосходный оратор.

После третьей прелюдии Баха Сюзанна принялась беспокойно ерзать в кресле. Она склонила свою белокурую головку к уху Арабеллы и горячо зашептала, прикрыв рот маленькой ручкой в бледно-лиловой перчатке: