— Я слышал, твоя сестра перебирается сюда и будет работать у нас.

Это было самое интимное замечание, с которым он когда-либо обратился ко мне.

Разница в возрасте у нас с Синди была всего два года, поэтому мы были закадычными подругами, и обе очень радовались, что будем жить почти рядом. Она была намерена многого достичь в своей карьере, я же пока стремилась освободить субботний вечер, приуроченный к прибытию моей сестры, чтобы провести его в ее новой квартире. Она попросила меня подыскать ей подходящее жилье. Главным для меня при решении этого вопроса была близость этого жилья ко мне, естественно. Лучшим из того, что мне удалось найти, был двухкомнатный блок стоимостью 1100 долларов в месяц. Бедная Синди не могла бы платить такую арендную плату одна, поэтому она убедила двух своих подруг переехать и поселиться вместе с ней в двухкомнатной квартире площадью пятьсот квадратных футов, недалеко от моего дома. При этом одна из девушек должна была разместиться в чулане. Я не шучу.

Сначала работа Синди, казалось, не отличается от аналогичной в Юджине. Она обрабатывала данные о заработной плате клиентов, сидя в комнате без окон вместе с другими восемью девушками. Хотя клиенты КАА не были наемными работниками, деньги, которые они получали за фильмы, ТВ, рекламу или что-то еще, сначала проходили через офис фирмы, и агентство немедленно удерживало свои комиссионные. После чего баланс отсылался клиентам. В свой первый день Синди получила звонок от менеджера одного актера, требовавшего, чтобы КАА выплатило проценты по сумме, которую он должен был получить месяц назад. Очевидно, чек еще не доставили в его особняк. Синди не понимала, почему такой состоятельный актер беспокоится из-за каких-то ничтожных процентов, пока не узнала, что чек, полученный два месяца спустя, был на четыре миллиона долларов. Она, конечно, никогда не скажет мне, что это был за клиент; соблюдение конфиденциальности буквально вмонтировано в ее мозг, и мне никогда не удавалось получить от нее какую-либо информацию.

В течение первой рабочей недели Синди попросили отвечать на телефонные звонки финансовому директору, пока его секретарша уходит на ленч. Ей сказали, что его надо соединять только в том случае, если звонит кто-то «важный». Поскольку шел всего лишь третий день ее работы, то первой ее мыслью было: «А как мне узнать, кто «важный», а кто нет? И что я должна говорить? Извините, но прежде чем соединить вас, мне нужно узнать, какую прибыль принес ваш последний фильм?» Нет, так тоже не пойдет. Она и понятия не имела, какая сумма превращает фильм в блокбастер.

По правде говоря, сестра моя и актеров-то не знала, не говоря уж о закулисных деятелях. В тот день она, наверное, не могла бы с уверенностью сказать, чем именно занимается Стивен Спилберг.

Самый первый звонок, который она приняла, был незабываемым.

— Здравствуйте, офис Боба Голдмана. Чем могу помочь?

— Боб у себя? — прозвучал вопрос, вызвавший у нее трепет.

— Простите, он сейчас недоступен. Могу я передать ему ваше сообщение?

— Да, это чрезвычайно важно. Передайте ему, чтобы он позвонил…

Синди не расслышала, кому звонивший говорил так быстро, что она не разобрала имя.

— Простите. Я не поняла. Не могли бы вы повторить? — вежливо попросила она.

— Это Майкл…

И снова фамилия прозвучала неразборчиво.

— Извините, сэр, еще раз, пожалуйста.

— О-В-И-Т-Ц, — произнесли громко и выразительно, по буквам. — Овитц! — заорал он в телефон.

Синди поперхнулась.

— Спасибо. Соединяю.

Однажды вечером она позвонила, гордая собой, и заявила, что я была не права, полагая, будто она не в курсе последних голливудских событий:

— Так, значит, по-твоему, я не знаю, кто есть кто?

— Естественно, — подтвердила я.

— Так вот. Слушай. Нэнси из нашего офиса только что пригласила меня пойти с ней на свадьбу. Невеста — та самая актриса, которая играет Люси в «Далласе»! Видишь, я в курсе!

— Ну да. И ты также в курсе, что этот сериал шел на экране пару десятилетий назад! — заметила я. — Давай-ка лучше в выходные возьмем напрокат что-нибудь посвежее. Если, конечно, ты собираешься и дальше работать в этой индустрии.

Бедной девочке еще многое предстояло узнать.

Менее чем через неделю Синди поняла, что работа в агентстве способна дать информации больше, чем издание «Пипл». Правительство только что потребовало новой формы в бухгалтерском учете, 1–9, которая служила доказательством гражданства США. Агентство мобилизовало Синди для сбора необходимых бумаг по всем своим клиентам. Ей нужно было сделать копии нескольких документов: паспорта, водительского удостоверения, карты социального обеспечения, — и закон гласил, что она обязана работать с оригиналами.

Среди клиентов КАА было несколько чрезвычайно именитых, но отгородившихся от мира актеров и режиссеров. Это, возможно, не мешало бы процедуре бухгалтерского учета в любом другом случае, но теперь стало острой проблемой. Эти люди охраняли свои личные тайны любой ценой, и такие вещи, как обнародование даты рождения актрис определенного возраста, могли вывести из равновесия. Я сказала Синди, что такая работа больше подошла бы репортеру «Нэшнл инквайрер».

Приключения начались, когда она пошла по домам со своим портативным копировальным устройством на колесах. Первыми, кого она посетила, были Деми Мур, Шер и Долли Партон. Синди была похожа на замордованного работой страхового агента. Но потом стало еще хуже: надо было ездить за город. Водительские права и паспорта — совсем не те документы, которые бы вы согласились взад-вперед пересылать по почте. А брюзжание? «О, правительство не волновало, был ли я гражданином Америки, когда десять лет подряд платил миллионы долларов налогов! А теперь вдруг это стало важно?» «Кто собирается проверять эти документы, зачем они вам?» Это следовало понимать так: «Кто это интересуется, сколько мне лет?» или «Зачем вам знать, что я солгала насчет своего веса в водительской лицензии?».

Синди продолжала упорно добиваться своего, невзирая на все протесты. Однажды ее послали «отловить» Чеви Чейза в апартаментах отеля «Беверли-Хиллз». Подъехав к отелю, она вдруг почувствовала себя уязвленной. На служебной стоянке в своем старом драндулете она оказалась в окружении «феррари» и «рэйндж-роверов». Надо ли говорить, что чувствовала она себя при этом самой бедной девочкой в классе, на которой линялые джинсы «Гудвилл», в то время как на всех остальных крутых детках — одежда с брэндами известных марок.

Несмотря на волнение, Чеви Чейза она нашла без проблем (хотя ей очень не хотелось прерывать его во время встречи), но когда она шла обратно, роясь в сумочке в поисках квитанции за парковку, то поняла, что ее ждет новое унижение. Снаружи, перед массивными стеклянными дверями, стояли два швейцара. А перед фасадом здания в очередь выстроились «роллс-ройсы», «бентли», «мерседесы» и «ламборгини», служащий отеля подгонял ко входу каждый автомобиль и с сознанием безупречно выполняемого долга стоял потом у открытой дверцы, дожидаясь, пока гость усядется. И большие, «жирные» чаевые!