— Не дам! — твердо сказала Римма Петровна и осеклась, испугавшись того, что вот она сдуру проговорилась и невзначай посвятила незнакомца в свои денежные дела.

— Поэтому я честно-откровенно и прошу руки вашей дочери, чтобы все обделать на законных основаниях, как водится у людей. Ваш капитал, плюс мой капитал, плюс казино «Палас» для бесперебойной подпитки цветочного бизнеса — ведь это же десять тысяч лет процветания, как говорят китайцы, когда желают кому добра.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Римма Петровна, всплеснув руками. — Ведь девочке только тринадцать лет!

— Ну и что, что тринадцать лет?! Глазом не успеешь моргнуть, как стукнет восемнадцать, когда у нас заключают законный брак. А пока мы будем считаться женихом и невестой, даже договорчик составим по всей нотариальной форме, и даже Веронику в это дело можно не посвящать. Я, в свою очередь, в течение пяти лет обеспечу вам круглосуточную охрану, обещаю исполнять каждый ваш каприз, включая идиотские, и гарантирую защиту состояния Тюриных от поползновений со стороны. Ведь без меня вас не сегодня-завтра обдерут как липку, и почесаться не успеете как останетесь на бобах!

— Это правда, народ у нас ушлый, на ходу подметки режет.

— Я скажу больше: поганый у нас народ! Они даже ухитрились опустить институт нищенства, старинный русский промысел, без которого большинству населения никуда! То есть я хочу сказать, что сейчас нищему подать невозможно, потому что 99 % побирушек — это мафия, которой руководит настоящая уркота!

Мало-помалу Обмылков с Риммой Петровной уклонились от главной темы и забрались в такие туманные дали, что договорились до нервно-сосудистых заболеваний, которые вызывают «куриную слепоту».

Тем временем студент-политехник Иван Веселовский разузнал об испанском наследстве от своей тетки по матери, маникюрщицы из салона красоты «Психея», что на Артельной улице, которая раз в две недели обслуживала Римму Петровну и, женским делом, была в курсе ее житья. Со временем у Ивана созрела дерзкая идея насчет того, как завладеть тюринским состоянием и натворить таких несусветных дел, чтобы содрогнулась вся Центральная Россия, если, конечно, повести ту или иную интригу с настоящим размахом, перед которым никакая сила не устоит. Он надумал жениться на Римме Петровне, удочерить Веронику, а затем упечь супругу в сумасшедший дом и таким образом наложить лапу на капитал. Разумно используя кучу денег, можно было построить гигантскую финансовую пирамиду и обобрать до нитки весь Приволжский а дминистративный округ, можно было купить депутатство в Государственной думе и натворить там чудес, чтобы прос лавиться на всю страну, например, провести закон о легализации скотоложества, можно было сколотить наемное войско и силой оружия отделить от Федерации республику Татарстан.

Ваня Веселовский вообще был чудак и беспардонный выдумщик, а кроме того, он действительно умел сорить деньгами, как никто. Однажды он заработал на шабашке что-то около трех тысяч еще имперскими рублями, купил на них мартышку в передвижном цирке-шапито, выгнал ее на улицу в День птиц, когда детвора выпускает на волю своих пернатых, и бедное животное с неделю безобразничало в Сормове, покуда его с перепугу не застрелил какой-то милиционер.

Накануне Дня защитника Отечества, предварительно сговорившись со своей теткой, Иван явился к ней делать маникюр в тот самый час, когда в салоне красоты «Психея» уже расположилась за теткиным столиком Римма Петровна Тюрина, растопырив пальцы обеих рук. Студент тоже был парень видный, с выразительным взглядом из-под бровей, и Римма Петровна стала время от времени косить в его сторону и строить загадочные глаза. Вдруг она сказала:

— Вот уже и мужики ударились в маникюр. Видимо, наступили последние времена.

Иван в ответ:

— «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», как сказал поэт.

— Это какой же поэт сказал?

— Да Пушкин!

— А.

— Я вообще считаю, что каждый мужчина, особенно если он защитник отечества в запасе, должен постоянно следить за своей внешностью, а не быть чем щи хлебают в скоромный день. Я правильно говорю?

Римма Петровна подумала и сказала:

— Я, в общем-то, тоже терпеть не могу наших вахлаков, которые обувь не чистят и одеваются кое-как. Настоящий мужчина должен пахнуть дорогим одеколоном, и чтобы стрелка на брюках была, как железная дорога Санкт-Петербург — Москва. Но маникюр — это все-таки перебор.

— Совершенно с вами согласен! Если мужчина — молотобоец, то, конечно, маникюр лишнее, а если он по специальности пианист?

— А вы разве пианист?

— В том-то все и дело! И если у меня ногти не в порядке, то это уже по-нашему, у пианистов то есть, будет нарушение трудовой дисциплины, потому что из-за несчастного заусенца я могу выдать не тот аккорд!

Словом, они разговорились; они так славно разговорились, что потом не могли остановиться ни на улице, ни в кафе, куда забрели выпить по чашке кофе, ни в Кремле, где они ближе к вечеру надумали погулять. Парочка и на другой день договорилась встретиться, и, кажется, роман стал потихоньку складываться к великой радости студента-политехника, тем более что ему в голову пришла ослепительная идея: поскольку финансовые пирамиды — дело хлопотное, заседать в Государственной думе довольно скучно, а он, безусловно, великий человек, которому не дано состояться, то надо заказать на испанские деньги гроб из листового золота и покончить жизнь самоубийством, чтобы мир, наконец, вздрогнул, осознав всю глубину своей черствой неправоты.

Тем временем гражданин без определенных занятий по фамилии Большаков тоже прослышал об испанском наследстве и вот каким образом: еще до того, как его выгнали с работы за покражу двадцати метров телефонного кабеля, он случайно напал на разговор Риммы Петровны с представителем адвокатской конторы «Вольпин & Розенблюм», когда починял подвод в одном из домов по Нижневолжской набережной, а стороны как раз обсуждали убедительный капитал. Большаков тогда лелеял мечту о новой экуменической церкви, очищенной от религиозных предрассудков, из-за которых человечество какое тысячелетие не может прийти в себя; в частности, он намеревался упразднить трефно-кошерность и, главное, субботу у иудеев, потому что по этим дням они не смеют даже воду спустить в туалете, и весь культурный мир их держит за дураков; планировалось также уничтожить христианскую практику покаяния и очищения от грехов, которая подразумевает безнаказанность и хроническую преступность в качестве даже вполне евангелического пути; наконец, он счел за благо искоренить фанатическую идею всемирного халифата и наставить ислам на экологическую стезю. Вот только пропасть денег требовалась для осуществления этого грандиозного проекта, а у Большакова, кроме однокомнатной квартиры, летнего костюма и двадцати метров телефонного кабеля, не было ничего.

Позже он был вынужден отказаться от своей затеи по причине неожиданной и, кажется, совсем не идущей к делу: у него пропали за открытым акционерным обществом «Прометей» полтора миллиона старыми да еще материны гробовые, и он решил посвятить себя борьбе против капитала хотя бы в масштабах Нижегородской области, а для этого как раз и требовался капитал. То есть поскольку он нацелился основать революционную организацию крайне левого направления, оснащенную по всем правилам, именно со своим арсеналом, транспортом, типографией и штатом узких профессионалов, постольку ему понадобился капитал.