– Конечно, – усмехнулся Сиракузов, – каждый, кто поднял даже маленький бизнес, может похвастаться армией здоровенных, розовощеких недругов, которые хотят с чавканьем сожрать того, кто вылез из дерьма и сидит на скале, глядя, как «доброжелатели» в сточной канаве барахтаются.

На следующий день утром я помчалась в столовую и услышала, как Иван, подходя к столу, просит Рину:

– Мама, положи мне омлет!

– Понравился? – крикнула из зоны кухни свекровь. – Извини, дорогой, но больше нет. Съешь творог.

– Терпеть не могу молочное на завтрак! В особенности творог и сметану! Хочу омлета, – закапризничал Иван. – Ты его только для Тани пожарила?

Ирина Леонидовна подбежала к столу.

– Конечно, нет, всем дала по большому куску. Танюша, садись.

– У меня на тарелке ничего нет, – протянул муж.

– Возьми мою порцию, – предложила я, – с удовольствием съем творог.

– Вот уж не предполагала, что ты попросишь добавки, – расстроилась Рина, – всегда говоришь: мне много яиц не надо, потом желудок ноет, не больше двух, пожалуйста. Мне-то не жалко и десяток на сковородку разбить.

Иван сел.

– Мама, передо мной стоит пустая тарелка.

– Вот-вот, – кивнула Рина, – поэтому я и изумляюсь. Не успела положить омлетик, отошла на секунду, а ты… ам! И нету!

Иван Никифорович вздохнул:

– Я только сейчас сел за стол.

– Да, – подтвердила я, – Иван опередил меня на несколько секунд.

Рина заморгала. Мой муж засмеялся:

– Начинаем оперативно-следственные мероприятия. Осматриваю место преступления. На тарелке ничего нет, зато остался масляный след. И о чем он свидетельствует?

– Омлет на ней был, – подсказала я.

– Вилка и нож идеально чистые, – продолжил супруг.

– Значит, ими не пользовались, – сделала я вывод. – Милый, ты, конечно, мог слопать омлет прямо с тарелки без помощи столовых приборов, но внутренний голос мне подсказывает: навряд ли ты так поступил. Задаем вопрос: кто обожает яйца, молоко? Кому врач запретил их есть? Кто не берет в лапы ложку, вилку, нож?

– Кот! – подпрыгнула Рина.

Иван поднял скатерть.

– Альберт Кузьмич! Вы где?

– Мальчик пошел отдыхать в люльку, – возвестила Надежда, – не надо поклеп на него возводить! В семье еще живут братья-разбойники – Мози и Роки.

Французские бульдоги, услышав свои имена, немедленно подошли к столу. В их глазах застыл вопрос: «Нам дадут вкуснятину?»

– Нет, – отрезала Бровкина, – тем, кто украл из кладовки килограмм сыра, ничего не положено. Да еще омлет в придачу схавали! Безобразники!

Я встала, подошла к лежаку, где дремал Альберт Кузьмич, села на корточки и через секунду объявила:

– У него передние лапы масляные! Неопровержимая улика.

– У мальчика прекрасная родословная, он не мог совершить хулиганство, – отрезала домработница.

– При виде омлета можно забыть, что ты благородных кровей, – засмеялся Иван.

Надежда взяла кота на руки. Обычно Альберт Кузьмич терпеть не может, когда его ласкают, целуют. Но сейчас он только издал короткое недовольное:

– Мяу!

– Насчет неопровержимости улик можно поспорить, – к большому моему удивлению, вдруг заявила Бровкина, – экспертизу вы не проводили. И то, что лапы в жире от омлета, не доказали. Возможно, Альберт Кузьмич запачкал их, когда полез в хрустальную «лодочку» за вологодским маслицем. И ранее подозреваемый не был замечен в совершении противозаконных действий. Пошли, котик, а то на тебя сейчас чужое преступление повесят.

– Откуда Надя знает про экспертизу? – удивилась Рина, провожая помощницу по хозяйству взглядом. – Где она вообще этих аргументов понабралась?

Мне стало смешно.

– Так от нас!

– Эдак она скоро адвокатом работать сможет, – восхитилась свекровь.

– Маловероятно, – усмехнулся Иван, – Бровкина зародила у нас сомнение в отношении поедания котом омлета, но сдала клиента, рассказав о другом его правонарушении, сообщила, что он в масленку лапу засовывал.

– Кстати, о масле! – обрадовалась Рина. – Ваня, у меня серьезный разговор к тебе! У Тани проблема!

– Что такое? – спросил муж.

Я постаралась сделать самое несчастное лицо.

– Врач велел мне похудеть на десять кило.

– Если Танюша наплюет на совет доктора, – перебила меня свекровь, – то у нее в ближайшем будущем появятся диабет, артрит, остеохондроз, подагра, колит, ринит, воспаление легких, энцефалит.

Я кашлянула. Вчера вечером мы с Ириной Леонидовной тайком посетили клинику и разработали хитрый план, как заставить Ивана пойти в центр, где люди теряют вес.

– Ради себя он палец о палец не ударит, – сказала Рина, – а вот если услышит, что тебе грозят нешуточные проблемы со здоровьем…

Теперь понимаете, почему Ирина Леонидовна стала с пулеметной скоростью перечислять разные недуги. Вот только ринит (в переводе на простой язык, насморк) и энцефалит от ожирения не получишь.

– А еще у нее, – самозабвенно продолжала Ирина, – еще…

– Милый, – перебила я свекровь, – суть проблемы такова. В Москве полно клиник, которые работают с тучными людьми. Берут огромные деньги, проводят простые анализы и советуют: меньше ешьте, больше двигайтесь.

– Новая полезная информация, – заметил Иван, – никогда об этом не слышал! Впервые узнал, что нельзя гору продуктов истреблять.

– Вот-вот, – подхватила я, – и в этих клиниках делают только диагностику. Потом надо искать спортзал, бассейн и все такое. А в центре «Вес минус» есть и фитнес-зал, и врачи, и разные аппараты для обретения стройности. Но!

– Но! – подхватила Рина. – Засада! Они берут только пару. Муж-жена!

– Почему? – спросил Иван.

– Потому что на диете должна сидеть вся семья, – растолковала его мать. – Представь, Танюшка жует отварную траву, а ты лопаешь сочную котлету да еще с жареной картошкой! И каково ей? А?

– Да, – протянул Иван, – это не очень хорошо.

Я обрадовалась. Ура, наш хитрый план работает!

Рина тоже приободрилась.

– В связи с вышеизложенным у меня вопрос. На что ты готов ради здоровья Танюши?

– Ну… – протянул муж, – ну…

– Отлично, – зааплодировала Ирина Леонидовна, – сегодня в восемь вечера вас ждут по адресу, который есть у Тани! Я горжусь тобой! Ты настоящий мужчина! Решил поддержать ожиревшую супругу, протянул ей руку помощи.

– Скорей уж свой желудок, – пробормотал Иван, – подставил под голодание! Тань, ты когда в офис?