с трупа и принялся тупо на них смотреть. В голову ничего не приходило, а сама голова вдруг стала очень тяжелой. Я уткнулся лбом в скрещенные руки и сам не заметил, как заснул.

Глава 2

Блямс!

Я с трудом открыл глаза и приподнял голову. В шее что-то хрустнуло, отозвавшись болью, плавно перетекшую в плечо. Прямо перед моими глазами на столе стояла картонная коробка, по бокам в районе сгибов пропитанная чем-то мокрым, и источала отвратительную вонь.

— Что это за хрен собачий? — я сел прямо и энергично протёр лицо руками, подавляя желание, как следует потянуться.

— Так значит, вы спите, пока честные граждане, платящие налоги на ваше содержание, между прочим, вынуждены бороться с преступлениями самостоятельно?! — зычным голосом проорал посетитель, которого я только сейчас заметил, хотя не заметить огромного орка было довольно проблематично. Поздравляю, Бергман, тебе как никому удается ставить всевозможные рекорды.

— Вы кто такой, и зачем притащили в мой кабинет эту мерзость? — я ткнул пальцем в коробку и слегка привстал со своего кресла. — Что это за дрянь?

— Это куры! Это протухшие куры, которые мне доставил мой поставщик!

— А какое я имею отношение к протухшим курам и надувшим вас поставщикам?! — я не удержался и повысил голос.

— А кто из нас старший детектив?! — орк поставил свои ручищи на стол и наклонился ко мне. Я в долгу не остался и повторил его маневр. Тем не менее, наши лица друг к другу не слишком приблизились, так как между нами стояла отвратительно воняющая коробка с протухшими курами.

— Я старший детектив убойного отдела! Убойного! Я расследую убийства, а не тухлых кур! Вы же не хотите сказать, что эти невинные куры были зверски убиты без видимых для этого причин?!

— Зато в ваши полномочия входит такая штука как профилактика преступлений! — проревел орк, прищурив свои и так маленькие глаза. — Вот и профилактируйте! Потому что если вы этого козла не поймаете и не накажите, то вам придется его убийство расследовать!

— Кто вас вообще сюда пустил?! — я слегка наклонился вперед, но запах куриц усилился, да так, что я вынужден был отпрянуть назад.

— Детектив Бергман, что у вас случилось? — в комнату заглянул Сандерс и принялся принюхиваться. — И чем тут так воняет?

— Сандерс! Быстро зайди сюда! — я рявкнул так, что Сандерса втянуло в кабинет. — Забирай этих куриц, этого господина и оформляйте, что он там хочет оформить, только подальше от убойного, тебе ясно?!

Сандерс закивал и каким-то невероятным образом протиснулся мимо стоящего опершись на мой стол орка, подхватил коробку с тухлятиной и рванул к выходу, на ходу приговаривая.

— Следуйте, пожалуйста, за мной, — орк посверлил меня недовольным взглядом, но всё же последовал за Сандерсом оформлять заяву на своего поставщика, подсунувшего ему очень несвежий товар. Я же попытался открыть окно, чтобы проветрить помещение, которое провоняло тухлыми курами, как мне показалось, насквозь. Хорошо еще, что перед тем как уснуть, я вещи с трупа умудрился сдвинуть на край стола. Окно открываться не хотело. Мне удалось сдвинуть с места заклинивший механизм только с пятой попытки. После этого я подошел к крошечной раковине, схватил сложенную на ней вчетверо тряпку и принялся оттирать стол, надеясь, что запах кур не впитался в деревянную поверхность.

— Бергман, ты бы носки постирал что ли, прежде чем на полу сушить, — Лина проскользнула в кабинет и села в кресло для посетителей, положив ногу на ногу и демонстративно сморщив носик. Я даже зарычал, бросил тряпку в мусорное ведро и не удержался, чтобы не ответить.

— Можно подумать у тебя в твоем любимом морге розами пахнет.

— Нет, не розами, — она вздохнула. — Я, чтоб ты знал, перед каждым свиданьем три часа в ванной отмокаю, чтобы запах полностью ликвидировать. И то меня постоянно в некромантки записывают. Но на твоем месте носки я бы всё-таки постирала, — и она ткнула наманикюренным ноготком в разложенные на полу носки, про которые я, если честно, уже давно забыл.

— Ты зачем приперлась? — я схватил носки и принялся натягивать их на ноги под пристальным взглядом эльфийки. — Ты ведь хотела посвятить простым смертным и уже умершим завтрашний день.

— Мне скучно, — Лина продолжала пристально меня разглядывать. — Вчера была не моя смена, но мне было так скучно, что когда Гайер позвонил и попросил его подменить, я сорвалась с вечеринки отца, даже не переодевшись... и не попрощавшись.

— Это насколько же ужасны вечеринки у эльфов, что звезда одной из них предпочла белокурым красавчикам с постными рожами свидание с мертвым троллем в холодной луже? — я обулся и поморщился. Туфли были относительно новыми, еще не слишком разношенными, и вчерашнее купание, а потом сушка, не пошли им во благо — туфли словно потеряли один размер и теперь немилосердно жали пальцы. — Кстати, а чем это таким важным был занят Гайер, если решил попросить тебя об услуге?

Гайер — это второй наш судмедэксперт. Принадлежит к расе истинных оборотней, превращается в волка. В очень нудного волка. Из очень-очень нудного человека, в невероятно нудного волка. В человеческой ипостаси среднего роста, с пепельными волосами, довольно тонкими чертами лица и огромными черными глазами, в которых застыла вся скорбь их расы на несправедливость этого мира. Меня Гайер терпеть не может, я отвечаю ему тем же. Хотя откуда берутся ноги такой невероятной любви, мы с ним не сможем сказать, даже если попадем в плен к Темному властелину, и он лично начнет нас пытать. Но профессионал Гайер просто экстра-класса. Может нашей эльфиечки фору дать, причем немалую. Надо Лине отдать должное, она это понимает, и в случае, если дело попадается совсем уж сложное, не стремается попросить о помощи коллегу, которую всегда получает. Может,оборотень попросту влюблен в неё? По его лицу этого не понять, но оно у Гайера одно на все случаи жизни, презрительно-несчастное.

— Он узнал, что дело передается тебе, — откинув голову назад, Лина рассмеялась мелодичным смехом.

— Очень смешно, — буркнул я, шевеля пальцами в тесных ботинках, пытаясь их хоть немного расширить. — Так зачем ты приперлась? — повторил я вопрос, на который Лина так и не ответила.

— Хочу пригласить тебя на вскрытие, — интимным шепотом прошептала Лина, наклоняясь ко